На шум подтянулись другие выжившие рабочие. Их оказалось меньше десятка. Вскоре подтянулся и Девятый.
– Что, не терпится вновь взяться за работу? – хихикнул он. – Можешь зря не стараться, мастера тут нет, чтобы похвалить тебя.
– Вообще-то я здесь, – раздался голос откуда-то сзади.
Девятый немедленно захлопнул рот и, казалось, в тот же момент растворился в толпе выживших. Мастер при этом как ни в чем не бывало вышел вперед и сразу перешел к делу:
– Мы с Кресом заключили сделку. Демон сказал, что оставит нас в покое на целых три месяца, если через неделю получит нового идола.
Подмастерья поперхнулись:
– Что? Через неделю? Это абсолютно невозможно! Да у нас и людей-то нет!
– Креса не волнуют наши заботы. Так он мне и заявил, – отрезал мастер. – Если мы не отдадим идола через неделю, его люди придут снова. Вот и весь разговор. Поэтому, чем просто сидеть, лучше принимайтесь за дело. Идол, который был у нас в работе, почти готов. Охрана Креса не успела утянуть каркас. Но… они забрали весь обработанный демонит. Итого у нас есть, по сути, все, кроме ядра. Нам нужно сделать новое.
У Якова перехватило дыхание. Создать ядро за неделю? Это действительно было невозможно. Он окинул взглядом выживших и подсчитал, что уцелело всего трое обработчиков демонита. Остальные раньше занимались изготовлением каркаса. Однако у мастера, очевидно, был иной взгляд на ситуацию:
– С сегодняшнего дня все присутствующие здесь будут обрабатывать демонит. Задача проста: день и ночь бить молотом по глыбе. Даже полный идиот справится. Если мы будем трудиться почти без перерывов на сон и еду, то сможем успеть. Сами знаете, что будет, если не уложимся в срок.
Все понимали, но никого не прельщала перспектива погибнуть за работой. Рабочие и так работали на износ. Лично Яков уже не помнил, когда в последний раз нормально спал. Как будто это было в прошлой жизни.
Видя настроение рабочих, мастер первым подал пример, достав свой новенький, почти ни разу не пользованный молот. Он подобрал необработанный кусок камня и водрузил на свободную наковальню.
– Кому-то нужно особое приглашение? Живо за работу! У кого нет молота созидания, подберите его с тела одного из убитых подмастерьев. Время не ждет!
Яков не стал мешкать и тоже взялся за дело. На его наковальне появилась новая здоровенная глыба. Холодная, неприступная. Однако… в этот раз работа как будто давалась проще. Яков был опытнее, а страх смерти придавал дополнительных сил. Подмастерье сам не заметил, как начал чувствовать камень. Теперь он не просто долбил глыбу, нет. Яков действительно менял ее форму, пусть со стороны этого было и не разглядеть.
Демонит являлся поистине уникальным минералом. По сути, воплощенным Хаосом. Вот только Хаосу не было места в материальном мире. Будучи необузданной силой, сравнимой только с неукротимым человеческим воображением, он мог существовать лишь в виде статичного камня. Но стоило высвободить запертую мощь, как демонит тут же разрушался. Лишь собрав много больших фрагментов воедино, можно добиться хоть какой-то стабильности. Но и этого недостаточно. Не зря каркас идола был не менее важной частью, чем ядро. Он служил также в качестве своего рода храма, возведенного в честь Хаоса. Каркас был безопасной территорией, внутри которой демонит мог проявлять свою силу и не разрушаться. А молоты созидания придавали ему правильную структуру, дабы Хаос мог полностью слиться с телом идола.
Яков и раньше знал обо всем этом, но суть уловил только сейчас. Он наконец понял, почему для применения молота созидания необходимо усилие воли. Молот тоже был артефактом. У него внутри также был заточен Хаос, просто иной природы. Чтобы проявиться, ему требовалось как-то противостоять материальным законам, отвергавшим его. И воля человека как раз являлась необходимым звеном. Усилием мысли творец оправдывал существование Хаоса, делал его присутствие естественным. Поэтому, когда Яков трудился с потухшим взглядом, у него ничего не получалось. Он не думал, а значит, и не созидал по-настоящему.
Как только подмастерье постиг эту истину, казалось, вся его жизнь разделилась на до и после. Молот в руках больше не был старым куском металла, он превратился в орудие Бога. В инструмент, способный нереальное сделать реальным, возможное невозможным. Отныне Яков работал иначе. Он перестал бездумно следовать за молотом. Теперь молот следовал за ним. Вкладывая в каждый удар частичку себя, подмастерье чувствовал, как демонит откликается, как человеческая воля дает простор Хаосу. Ударяя по глыбе, Яков держал в голове образ могучего идола. Сильного, несокрушимого. Он представлял гиганта во главе несметного войска, и образ передавался в камень, сливаясь с ним в единое целое.
Первый день работы прошел незаметно. Лишь когда Яков совсем обессилел, он позволил себе немного отдохнуть. Но его тянуло назад. Поспав несколько часов, он моментально вернулся к наковальне, где, не разгибая спины, снова трудился весь день. Тут уже усталость всерьез дала о себе знать. Как бы Якову ни хотелось продолжить, запас его сил был не безграничен. Мышцы подмастерья горели огнем, дыхание стало сбивчивым, а холодная испарина не сходила со лба.
– Чего ты пытаешься добиться? – вдруг услышал он голос Девятого. – Зачем рвешь жилы да лезешь вон из кожи? Думаешь, это твой шанс? «Вот сейчас я сделаю идола и как поднимусь!» Оставь надежды, парень. Мастер присвоит себе твой успех. Тот, кто наверху, получает все, а кто внизу – ничего. Законы Алчности, не забыл?
– Мне все равно, – только и ответил Яков.
У него совершенно не было настроения спорить с человеком, которого он презирал.
– Хе-хе, парень, тебе тут не место. Вот что я скажу: меняй школу, пока не поздно. Алчность не твое. Мы тут так не работаем. Каждый хочет урвать себе кусок посочнее, а не вкалывать за идею. Беги отсюда, а иначе мастер выдоит тебя досуха и найдет другого дурака.
Яков уже не слушал. Его волновал только грядущий сон. Однако на следующий день подмастерье чувствовал себя неважно. Все болело, а руки и ноги едва слушались. Похоже, Яков все-таки не рассчитал силы и взвалил на себя больше, чем мог вынести.
– Дерьмовый у тебя видок, – вновь не пойми откуда вынырнул Девятый. – Сегодня будешь опять заниматься своей ерундой? Смирись, через несколько дней здесь будут мордовороты Креса. Но ты не бойся. Нам-то как раз переживать не о чем. Крес жаден. Он заберет себе всех работников. Ну, тех, кто будет стоять на ногах. Если будешь выглядеть как ходячий труп, то получишь железякой в пузо и сразу ляжешь на алтарь. Это я тебе по опыту говорю. Если кому тут переживать, то только нашему мастеру. Его башка точно недолго пробудет на плечах. Забудь его и поставь на победителя. Дохлая лошадь далеко не увезет. А вот Крес уже тысячи лет живее всех живых. Может, условия у него паршивые, но никто другой зато тебя больше не тронет.
Девятый похлопал Якова по плечу и пошел на свое место. Чувствуя усталость и боль, подмастерье впервые всерьез задумался. А вдруг он действительно поступает неверно? В конце концов, этот идол чужой. Он никогда не будет принадлежать Якову. Никто вообще не узнает, что это он его создавал, что это он вложил часть своей души в величественного исполина.
Не имеет значения. Яков творец, созидатель, в этом смысл его жизни. Идол будет его творением, как и детищем всех тех, кто приложил руку к созданию гиганта. Даже без признания, без похвалы и награды Яков все равно будет продолжать работу. Иного пути для него просто нет.
Погрузившись в работу, подмастерье не заметил, как прошло несколько дней. В какой-то момент Яков понял, что фрагмент ядра завершен. Осознание пришло не сразу. Просто в один миг подмастерье почувствовал, что демонит больше не откликается на удары молота.
Вытерев пот со лба, подмастерье прикоснулся к камню. Казалось, внешне ничего не изменилось. Глыба была точно такой же, как в самом начале работы. Но внутри она стала совсем иной. Хаос принял новую форму, подходящую. Правда, изделие получилось неидеальным. С высоты проделанной работы Яков видел, как много ошибок он допустил в самых разных местах. Большинство из них были мелкими, даже незначительными. Но каждая такая оплошность нарушала идеальный образ в голове у подмастерья.
