Гость сидел совершенно неподвижно. Он замер. Можно было подумать, что стул занимает неопрятная куча тряпья, но на деле у неё имелось очень даже интересное наполнение. В Затерянной Хижине было не слишком светло, и потёртый плащ превосходно сливался с ползущими по полу тенями, а отсутствие движений придавали сидящему сходство со статуей. И всё же из-за стола исходил взгляд, невидимые глаза следили за Децуаром, и этой слежки внутри стен собственного дома ему становилось вдвойне отвратно. Наедине со странным незнакомцем он не чувствовал себя в безопасности, особенно вспоминая его угрозы, и скорее всего, это было взаимным ощущением, потому как от неподвижной фигуры исходило напряжение, сидящий не мог позволить себе расслабиться, пусть внешне и не проявлял никаких признаков активности. Децуару он напомнил сжатую пружину, дрожащую от накапливаемого напряжения.
Чтобы занять себя хоть чем-то, Децуар решил проверить мясное рагу, тушащееся на маленьком огне. Слухи всегда работают в обе стороны, сначала ты распускаешь их, а потом раскрываешь уши и внимательно слушаешь, что они принесут тебе обратно. И без слов хромого горбуна Децуару было известно о прибывших в лес наёмниках: отряд двигался с севера и путь свой они держали из Песков. Ночь они провели в лесу, а в скором времени должны были пожаловать в Затерянную Хижину. Децуар собирался накормить их не только потому, что так наставлял его незнакомец, но и потому, что уважал и признавал законы гостеприимства.
Мысль о гостях заставила его, стиснув зубы, всё же обратиться к сидящему на стуле человеку.
– Вы голодны? – Спросил он. – Вы что-нибудь хотите есть? Пить?
Из-за стола донёсся смешок. Звук был трудно различимым, но в нём ясно слышалась издёвка.
– Твоя забота не может не вызвать улыбки, но я не нуждаюсь в еде. К тому же свою часть задачи ты выполнил, а большего мне и не надо.
«Я не нуждаюсь в еде» – фраза засела в голове Децуара, означала ли она, что его закутанный гость уже успел поесть или не голоден? Или её следовало воспринимать буквально? Решив не утруждать себя бесполезными размышлениями, Децуар пожал плечами, и его взгляд совершенно случайно упал на глубокие царапины – свидетельство прошлого визита неизвестного гостя. Ему вспомнилась красная рука и молниеносное движение, он живо представил, что такой насыщенный оттенок приобретает кожа, если засунуть её в бурлящий кипяток. А ещё он пробовал порезать поверхность столешницы ножом, и у него ничего не вышло, твёрдое дерево не пускало металл внутрь себя. Сколько же секретов таится под складками этого плотного и длинного плаща?
Почему-то он не сомневался, что гость в этот момент улыбается, наблюдая за ним, конечно, если под капюшоном есть лицо, способное на такое.
Намного безопаснее было сосредоточиться на своих делах и предоставить незнакомца с его тайнами самому себе. Над котелком поднимался восхитительный запах, Децуар ловко откинул крышку, запустил в кипящее нутро ложку и зачерпнул себе несколько кусочков крупно нарезанной картошки. С правой стороны от камина располагалась длинная полка, где в выдолбленных из дерева баночках отшельник хранил высушенные лесные травы. Несколько щепоток преобразили аромат бульона, наполнили его более сытными нотками, и Децуар не сумел удержаться от того, чтобы отведать пару ломтиков мяса.
За его спиной происходило шевеление, скрип стула и шорох материи говорили о том, что гость сбросил оцепенение и приступил к каким-то действиям. Децуар специально старался как можно большее количество времени не поворачиваться – не хотелось ему наблюдать за нескладной фигурой, поэтому ориентироваться ему приходилось только на слух. Приятное позвякивание имело определённо металлический характер.
Неприязнь уступила место интересу, и обернувшийся Децуар стал свидетелем следующей картины: человек в плаще придвинулся к столу, распустил тесёмки кожаного мешка и принялся орудовать своей необычной рукой. Он запускал её внутрь мешка, доставал оттуда что-то и выкладывал на стол. Отшельник очень удивился, увидев, что хромой строит башенки из золотых монет. Даже на расстоянии было заметно, что это очень крупные монеты. Он подхватывал блестящий кругляш двумя тонкими пальцами и аккуратно клал его поверх другого, перед ним уже стояло три башенки, и сейчас он занимался строительством четвёртой.
Такого золота хозяин хижины не видел очень давно. Многие вещи Ушедшие забрали вместе с собой: секреты металлов, человеческие сны, блеск золота, лечебные свойства некоторых камней…Люди в большой степени утратили дар получать золотой металл, произведённое после Ухода золото имело способность быстро тускнеть, оно быстро теряло стоимость и превращалось в мусор. Децуару доводилось слышать, что где-то ещё сохранились умельцы, способные изготавливать настоящее золото, но было их мало, знания постепенно стирались из их голов. Как никогда прежде золото стало редчайшей валютой, не все короли могли позволить себе тратить его, а какой-то безымянный бродяга игрался с ним, как малый ребёнок. Да разве в такое поверил бы кто-нибудь?
Чистота металла, отблески солнечных лучей и заметное глазом совершенство подсказывали Децуару, что на его столешнице раскладывается именно такое золото – настоящее. Знал ли сидящий горбун секреты древних мастеров или он где-то раздобыл монеты доуходной эпохи? Если так, то содержимому мешка должно быть как минимум четыре десятилетия!
Голоса и движение за окном заставили Децуара вспомнить про прибывших наёмников. А его гость был целиком увлечён процессом и даже не повернулся, когда через некоторое время послышались шаги, открылась дверь, и в Затерянную Хижину вошёл новый человек.
***
Предводителем прибывшего с севера отряда наёмников являлся Эстор, имевший множество прозвищ, но предпочитающий именоваться Краснопёром, так как все другие в той или иной степени несли в себе напоминания о неприятных моментах его жизни, вспоминать о которых он не любил.
Под его командой находилось двадцать четыре головореза, большую часть которых он собрал в Песках или по дороге туда, когда дела его ещё не были столь плачевны. В былые времена банда Красных Перьев представляла собой могучую силу, сейчас же приходилось мириться с унизительным фактом того, что те времена навсегда остались в прошлом. Банда Эстора превратилась в обыкновенный сброд, но найти лучших людей у него не было ни малейшей возможности, уважающие себя наёмники, скорее всего бы попросту рассмеялись предложению Краснопёра вступить в его шайку.
Печальная судьба и тяжёлая жизнь наложили заметный отпечаток на его психику, лишь чрезмерная и беспричинная гордость не позволяла ему признать свою ничтожность и беспомощность, но довольно мягко обошлись с телом, которое совершенно не выглядело на свой возраст. Наверное, в этом следовало искать определённую иронию. Цепляющийся за прошлое, грезящий своими старыми подвигами, Эстор как будто не желал замечать, что даже в глазах собственных людей давно превратился в посмешище. Он не желал мириться с очевидным, он всё ещё не мог поверить, что время его свершений осталось далеко позади.
Он довольно неплохо выглядел в свои шестьдесят пять лет, вот только за столь солидный промежуток так и не научился делать выводов. Самоуверенность часто заменяла ему опыт и приводила к самым неприятным последствиям. Ему насчитывалось шестьдесят пять лет, а это значило, что день Ухода он застал двадцатипятилетним юношей, то есть он находился в достаточно осознанном возрасте, когда привычный мир внезапно перевернулся и настала пора привыкать к новому порядку вещей.
Изначально его мотивы и поступки можно было даже назвать благородными, он пытался поступать по справедливости, а ещё ему всегда нравилось руководить другими, и эти две черты определили его дальнейший путь – он стал кондотьером1. Смута наполняла владения, людям были страшны перспективы жизни после Ухода, и многие срывались. Набеги, мятежи, локальные войны между соседями – всё это началось тогда и продолжалось на протяжении сорока лет, и вряд ли собиралось заканчиваться.
