–Начнем тренировку с разминки, – он подманил к себе невысокого юношу, стоящего впереди, и шепнул ему что-то. Тот скрылся в оружейной.
–Разбейтесь на пары. Вспомните, что значит быть с вашим оружием одним целым, – громко объявил Нендрим, когда юноша вернулся обратно с ящиком.
Деревянные мечи расхватали быстро. Демиан встал в пару с первым попавшимся. Это был хиленький, с желтоватым лицом юноша. Его маленькие, широко поставленные глаза холодно смотрели на Демиана. Но это и забавляло.
По команде Нендрима дерево загремело, началось движение. Демиан легким взмахом очертил круг над головой. Кончик меча остановился напротив груди оппонента. Тот отскочил. Ноги Демиана понесли его вперед. Основание меча застыло, ударяясь о дерево. Противник жалко улыбнулся, с силой давя на меч Демиана своим. Но сил его не хватило. Демиан быстро оттолкнул его от себя. Задора в этом не было вовсе. Каждое движение происходило с мыслью поскорее покончить с этим. Демиан вскинул меч над головой, демонстративно покрутился на месте, поймал меч в воздухе и кинулся на противника. Тот хотел в это же мгновение выставить блок, но не успел. Деревянный кончик меча проскочил по худой щеке. Демиан откинул голову назад, давя взглядом на юношу. Дикая улыбка украсила его бледное лицо. Ярость проснулась в его сердце. Он вновь отскочил на шаг назад. Замахнулся мечом над головой и с размаху воткнул его в истоптанную землю у самых ног испуганного юноши. Голос Демиана, озлобленный, громкой волной пронесся по тренировочному полю:
–Нендрим, бой окончен!
Несколько десятков пар глаз уставились на Демиана и его дрожащего противника. Нендрим молчал.
–Сначала возьмите достойных бойцов и выдайте, наконец, нам настоящее оружие, а уже затем просите сражаться один на один! – надрывал голос Демиан. Злоба его не угасала, лишь разрасталась. – Кого вы здесь воспитываете, Нендрим?! Будущих бойцов?! Смешно!
Тело трясло. Но дышать стало легче. Демиан одарил каждого дьявольским взглядом. Быстро, не оглядываясь, покинул место, где уже давно он не чувствовал себя достойным.
Его проводили тишиной, осуждающими взглядами. Демиан ощущал это затылком. Оборачиваться не стал, прошел быстро, с гордо поднятой головой. И скрывшись за ближайшей избой, помедлил. Остановился. И набрав в легкие побольше воздуха, смотрел вдаль. В глубь Крепости.
Мысли о побеге посещали Демиана давно. Но страх сковывал, связывал руки и ноги. Демиан закрыл глаза, вслушиваясь в окружение. Чужие голоса давили, пробирались в сознание. Глаза распахнулись. Еще рано. Еще не время.
***
Деревня Блато
Улыбка не спадала с его губ.
–Благодарю еще раз, Ядвига.
Юноша поклонился. В руках он держал глиняный кувшин наполненный до верху молоком.
–Пора вам уже свою коровку заводить, – хихикнула женщина.
Морщинки на ее круглом лице вырисовывались сильнее каждый раз, когда она улыбалась.
Юноша не ответил, лишь пожал плечами.
–Ну, поди, Мираган. Не стоять же тебе целый день со старухой, – руки ее легли на бедра.
–До свидания.
Он взглянул на старушку, прижал к груди кувшин и вышел через низенькую калитку.
Утреннее солнце теплыми лучами освещала крыши избушек. Роса все еще поблескивала на зеленой траве. Мираган вышел на тропку. Шел осторожно, боясь лишний раз пошевелиться. В воздухе пахло свежестью. Несколько девиц в расписных сарафанах пасли коров на ромашковом поле. Одна из них, заметив Мирагана, помахала. Дилена. Сероглазая красавица с ангелоподобным лицом. Лицо юноши засияло в улыбке. Подходить он не стал. Но ощутил ее желание, видеть его ближе. Другие девушки заметив их гляделки, захихикали. Дилена засмущалась, отвернулась, скрывая порозовевшее лицо. Мираган постоял еще немного. Затем двинулся дальше.
Отовсюду доносились голоса. Мираган обошел небольшую избушку и завернул за угол. Детишки играли в догонялки. Мешались, путались под ногами. Мираган спокойным голосом предупредил их об осторожности. Но послушались не все. Женщина, что заметила Мирагана с кувшином в руках, подозвала одного из мальчишек к себе. Попридержала его за плечи, шепча что-то на ухо. Мираган, не спеша, сумел преодолеть препятствие. Он обошел очередной домик и вышел к порогу родной избы.
Мираган поставил теплый кувшин на крыльцо, размял уставшие кисти. Дверь в дом была приоткрыта. Рука потянулась к ручке двери. Смахнув со лба пряди, Мираган вошел внутрь. Пройдя через сени, он прошел в соседнюю комнату. Остановился на пороге. Отдавало жаром. В воздухе пахло свежим хлебом. Не высокий седой мужчина, облаченный в рубаху, штаны и лапти, раскладывал на столе, около окна, глиняные тарелки. Мираган сделал шаг вперед. Пол заскрипел. Мужчина поднял голову.
–Ну, наконец-то, мальчик мой, – он оставил домашние хлопоты в стороне, и прихрамывая, подошел к Мирагану, – ты отдал Ядвиге, что я тебя просил? – он взглянул строго.
–Она не взяла, – юноша полез в карман и достал бронзовое колечко.
–Что же, тогда верни его на место, – тихо сказал тот.
–Дядя, послушай, может она не взяла, потому что знает, что это кольцо принадлежало твоей матери?
–Исключено, – мужчина прошел к выбеленной печи и открыл заслонку. Полыхнул жар, а запах хлеба стал более ощутим.
Мираган вышел на крыльцо, взял в руки кувшин и поспешно вернулся внутрь избы. Его дядя Дефрим уже разлил по глиняным тарелкам ароматный суп – ботвинью. Юноша поставил кувшин на стол, рядом с горячим поджаристым хлебом, и сел на скамью. Дядя его сел напротив.
–Рыбка у нас закончилась, но мы сейчас с тобой поедим и пойдем к реке, – приговаривал он, черпая ложкой суп, – как там погодка-то хоть? Девицы гуляют? – с издевкой спросил он, улыбаясь маленькими глазами.
Мираган помолчал мгновенье.
–Гуляют, – наконец ответил он, – а почему спрашиваешь?
Дефрим ответил:
–Тебе же Дилена нравится?
–Мне кажется, она лишь играет со мной, – поморщился Мираган.
–Почему же ты не спросишь ее? – дядя отломил ломоть свежего хлеба. Над столом поднялся пар, – я никогда не знавал любви женской. Благо, у меня есть ты, мальчик мой, и не умру в одиночестве, – в глазах старика промелькнула тоска, грусть стерла улыбку с его лица, – в отличии от твоего отца, мне не так повезло.
–Но ты же был влюблен хоть раз, дядя Дефрим? – Мираган отправил в рот очередную ложку с супом.
Но мужчина, кажется, окончательно поник. Взгляд его был пустой. Он, словно, глядел вглубь себя, вспоминая моменты жизни. Он искал ответ на такой, казалось бы, простой вопрос.
–Я любил всего однажды, – наконец ответил Дефрим. В горле его пересохло. Говорил он медленно, с натяжкой, – раз уж ты задал этот вопрос, я отвечу, – на секунду он снова замолчал, – пообещай, что не осудишь меня, – и снова молчание. Мираган взглянул на него добрыми глазами. Зная, сколько этот человек сделал для него, он был готов принять любую правду, – глубоко в сердце я любил твою матушку, Мираган.
Юноша молчал. Не подавал вида, но внутри что-то всколыхнулось. Ревность? Нет, что-то другое.
–Я никогда не говорил об этом ни твоей матери, ни твоему отцу, – мужчина вцепился в руку юноши, широко распахнутыми глазами глядя в его глаза.
Но Мираган остановил его. Он мягко положил свою свободную руку на кисть Дефрима и сказал:
–Я все понимаю, дядя. Тебе не нужно себя винить, – юноша продолжал смотреть мягко, хоть и без улыбки, – ты воспитал меня, как собственного сына. Я просто не имею права злиться на тебя.
После обеда, когда солнце немного уменьшило свой пыл, Мираган ждал своего дядю в сенях, попутно собирая удочки и плетеные корзинки. К словам Дефрима он постарался отнестись с пониманием, хотя странное необъяснимое чувство не покидало его. И некоторые мысли все же посетили его голову. Старик никогда толком не рассказывал о случившемся с его родителями. Никогда не посвящал юношу в прошлое его семье. И сколько бы вопросов Мираган не задавал, Дефрим отвечал с неохотой, туманно и нечетко. Отец его был обычным кузнецом, погибшим от рук бандитов, а мать вела хозяйство, растила мальчика, и погибла по той же причине. Лишь это знал Мираган, остальное – догадки. И одна из таких родилась в его голове. Ужасная, страшная. Может ли быть такое, что дядя Дефрим был причастен к этому?.. Мираган встал напротив дверей, ведущих в комнатку. Он наблюдал, как Дефрим складывал в сумку ломти хлеба. Заметив, что за ним наблюдают, старик улыбнулся. Он закрыл сумку и вышел на встречу к юноше.
