— Не люблю провокации, уродов, оскорбляющих женщин даже по чьему-то там приказу, и полумеры. Ты — все, списан. Вот и благодари себя, а не свое начальство…

…Мылся я, вроде, совсем недолго, да и с одеванием не тупил, но к тому моменту, как вышел к «группе поддержки», оказалось, что оба британца уже покинули лицей на машине их посольства.

Выслушав эту новость, я недоуменно посмотрел на часы, а «тетя Света»,

сообразив, что меня напрягло, презрительно фыркнула:

— Почти уверена, что эти твари изначально жаждали получить материал для изучения последствий воздействия твоего ультимативного заклинания на организм Одаренного, дабы попробовать разработать что-то похожее, защиту и методы лечения.

— Ты хочешь сказать, что парня списали заранее⁈ — неприятно удивился я, дождался подтверждающего кивка и угрюмо заткнулся. Хотя накатившая Ярость требовала немедленно вырвать глотки «заказчикам» «материала» или, хотя бы, высказать все, что накипело, о Большой Политике, спецслужбах и о главах государств, являющихся конечными выгодоприобретателями всех подобных акций.

Успокаивался куда медленнее, чем хотелось бы. А через какое-то время вдруг заметил, что тщательно анализирую взгляды, жесты и реплики Светлова в поисках хоть каких-нибудь признаков его интереса к матушке. Но Архимаг вел себя корректнее некуда, поэтому мне полегчало еще сильнее, и к моменту, когда наша толпа добралась до открытой стоянки, окончательно отпустило. В результате прощания с Тимофеем Ильичом и Галей Чеботаревой получились достаточно теплыми, а сообщение Мирославы Михайловны, прилетевшее на комм, не вызвало даже раздражения:

«Лютобор Игоревич, поздравляю с очередной безоговорочной победой на дуэли. Понимаю, что вам не помешал бы отдых, но вынуждена просить приехать во дворец. По возможности всей компанией и как можно быстрее. Все остальное — при личной встрече…»

Возражать против изменения планов никто, естественно, и не подумал, так что вскоре чуть удлинившийся кортеж вылетел с территории лицея и помчался в центр. Что интересно, в режиме наибольшего благоприятствования — уже со второго светофора нас подхватила «зеленая волна», а сотне метрах от выезда на Ремезовский проспект к моей машине «упало» звено полицейских дронов сопровождения и включило не только иллюминацию, но и сирены! В общем, до Флигеля Мятущихся Душ добрались очень быстро, а там Шахова прервала молчание и сообщила, что меня, матушку, Раису Александровну и Яну уже ждут в кабинете, а остальным придется немного поскучать в большой гостиной.

На третий этаж поднялись вчетвером, отметили, что на нем как-то уж очень много Конвойных, прошли досмотр, переступили через порог хорошо знакомого помещения и оказались в перекрестии взглядов двух Волконских — Ярослава Георгиевича и Мирославы Михайловны.

Держать нас на ногах они и не подумали — после обмена приветствиями слишком уж мрачный Император предложил нам устраиваться поудобнее, дал время опуститься в кресла, а потом взял быка за рога:

— Для того, чтобы было понятнее, почему я вызвал вас к себе именно в таком составе, начну издалека. Итак, до недавнего времени главная ветвь рода Шаховых особо никого не интересовала — да, вся наша аристократия знала, кто такая Валентина Алексеевна, и старалась поддерживать с ней как можно более теплые отношения, но только для того, чтобы, в случае чего, обратиться за помощью к самому сильному Архимагу Жизни Российской Империи…

— Недоумки, пытавшиеся выйти через нее на меня, перевелись еще в тридцатых годах… — на всякий случай желчно уточнила государыня, и Ярослав Третий, подтверждающе кивнув, продолжил объяснения:

— После того, как эта ветвь Шаховых стала частью моего рода, ситуация изменилась — вы, Волконские-Шаховы, вдруг понадобились абсолютно всем, включая послов развивающихся стран. Но шансы страждущих навести хоть какие-то мосты с Валентиной Алексеевной на официальных мероприятиях стремятся к нулю, ибо она, согласно регламенту, не отходит от моей матушки, а в обычной жизни практически не покидает свой особняк. Да, в данный момент это здорово упрощает жизнь. Но, в то же самое время, не дает вам, как роду, возможности зарабатывать политический вес и… в ближайшем будущем гарантированно подставит под удар злопыхателей. Как доморощенных, так и ангажированных спецслужбами наших заклятых врагов. В общем, вам пора начинать появляться в высшем свете. Причем не прячась по углам, а блистая и вызывая всю палитру чувств, начиная с зависти и заканчивая почтением…

После этих слов Ярослав Георгиевич поймал мой взгляд и начал, было, объяснять, что я не смогу вызвать ни лютой зависти, ни настоящего уважения, ибо слишком молод, но я счел возможным его перебить, извинился и заявил, что прекрасно понимаю, как буду выглядеть на самом деле.

Ему явно полегчало:

— Что ж, тогда опишу варианты, предложенные нашими аналитиками. В первом, изначальном, на мероприятия высшего света должны были появляться выходить вы, Светлана Романовна. В образе отставной военнослужащей с серьезнейшим иконостасом на груди и засекреченным досье за плечами. Увы, у этого варианта было довольно много слабых мест, но мы были вынуждены с ними смириться, ибо любые альтернативы выглядели куда ущербнее. Однако позавчера появилась новая, в разы более интересная…

Тут Мирославе Михайловне надоели общие слова, и она уставилась на Зыбину-старшую:

— Раиса Александровна, вы ушли из Большого Спорта, любите Лютобора Игоревича, как вторая мать, и, вне всякого сомнения, готовы лечь костьми, но помочь ему выжить. Так почему бы вам с Яниной Демьяновной не перейти в род Волконских-Шаховых и не добавить прочности нашим планам?

— Связка из героической разведчицы и многократной чемпионки мира, Европы и Российской Империи по автоспорту превратится в значимую фигуру на политической доске за считанные недели! — подхватил ее сын.

— Мало того, ваш буйный нрав, известный всей стране, убережет Светлану Романовну от подкатов великосветских ловеласов и баюнов всевозможных спецслужб, что тоже немаловажно.

«Зато развяжет руки Гаранину…» — мрачно подумал я и вслушался в следующее предложение Императрицы-Матери:

— Как вы, наверное, догадываетесь, аргументы в пользу этого решения мы могли бы озвучивать очень и очень долго, но я успела разобраться в вашем характере, не вижу смысла сотрясать воздух впустую и убедила Ярослава, что вам за глаза хватит уже озвученных.

— Все верно, Ваше Императорское Величество, хватило… — подтвердила Раиса Александровна и решительно тряхнула волосами: — Мы в игре!

Государыня ограничилась коротким кивком и, как ни странно, снова помрачнела, а Ярослав Третий, поблагодарив Зыбиных за самоотверженность и понимание, криво усмехнулся:

— А теперь, когда мы принципиально разобрались с этим вопросом, я перейду к позору моего рода, который уже вовсю обсасывается в Западной Европе и вот-вот начнет смаковаться у нас. Порядка полутора часов тому назад пробудился мой старший внук, Ларс. Но не в Ледовика, как полагалось бы отпрыску Эрикссонов из главной ветви рода, а в Воздушника. С Ульриком я еще не говорил — его коммуникатор по какой-то причине отключен, а личный помощник сбрасывает мои звонки — но, по слухам, Всеслава уже допрошена личным менталистом короля, а факт ее близости с троюродным братом мужа, являющегося наследником нынешнего главы их ветви Воздушников, вроде как, установлен. К сожалению, мальчишке от этого не легче — его, еще утром считавшего себя будущим королем Швеции, уже начали травить…

— Нам их вернут. Сегодня же… — угрюмо заявила Императрица-Мать. — И если Всеслава действительно загуляла…

— … в чем мы сильно сомневаемся, так как измены не в ее характере…