– Хм. Я вижу ты в замешательстве, ma cherie. Не переживай..

Филипп вошел в комнату с такой же холодной и равнодушной аурой, как и ранее. Он мгновенно сделал себя центром внимания, занимая место в кресле и не обращая особого внимания на присутствующих.

Эмма мельком взглянула на секретаршу, которая вошла с Филиппом. Молодая женщина была одета в строгий деловой костюм и держалась аккуратно и профессионально. Она стояла рядом с Филиппом, готовая выполнять его команды.

– Гийом, не припомню, чтобы мы обсуждали это, – Филипп прервал тишину, голосом, который звучал, как звук молнии на ночном небе. Он указал рукой на Эмму, сидящую рядом. Ему явно не нравилось, что происходит, и его брови скривились от недовольства. – Я не собираюсь жениться. И я не шут, чтобы развлекать прессу и весь мир какими-то отношениями… – последняя фраза была сказана с насмешкой.

Гийом поднял руку, останавливая Филиппа. Его голос пронзал воздух, как клинок, вгоняя непокорного в рамки его решения:

– Филипп, mon ami, мы видели реакцию общественности. Мы не можем допустить дальнейшее развитие сплетен. Эмма – не только превосходный специалист, но и идеальная кандидатура на эту роль. Гийом говорил с нажимом, и его тон не терпел возражений. Он смотрел на Филиппа пристально, словно пытаясь взглядом убедить его в правильности своих слов. – Мы или идем этим путем, или меняем состав. И прости, я сейчас не про Эмму.

У Филиппа на этой фразе заиграли желваки. Он молчал минуту, а может, даже дольше. Эмма с трепетом переводила взгляд между мужчинами, словно ожидая, что в следующий момент может разразиться буря, способная перевернуть всю ее жизнь. Разговор принимал явно не приятный оборот, и ей предстояло узнать, какую цену она будет платить за свое новое положение в этом сложном мире аристократии и интриг. За это время каждому дали по три копии контракта. Получив бумаги в руки, перед глазами Эммы разверзлись сложные юридические формулировки, словно волшебные заклинания, призывающие к жизни необыкновенные обстоятельства. Пункты мерцали перед ее взором, словно звёзды на ночном небе, раскрывая новую главу ее судьбы. Она не могла не почувствовать давление этой бумаги, словно вес вековых обычаев и ответственности лег на ее плечи. Все, что было записано, казалось таким жестоким и бескомпромиссным, но именно эти строки, казалось, могли изменить ее жизнь бесповоротно.

– Гийом. Контракт на 5 лет. – четко, разделяя по словам произнес Филипп.

Гийом кивнул, подтверждая условия контракта. Он был хорошо знаком с этой игрой и понимал, что стояло на кону. На его лице проступила призрачная улыбка, словно он знал, что это был лишь первый акт великого представления.

– Именно так, мой мальчик, – ответил Гийом. – Пять лет, как и основной контракт. – улыбаясь, но с каким-то сожалением, ответил Гийом.

И тут он обратился к Эмме, которую до этого все как-будто не замечали:

– Эмма, у тебя есть возражения?

Наконец, она подняла глаза и встретилась с взглядом Филиппа. Его лицо выражало сложную смесь чувств, и она почувствовала, что их судьбы переплелись в этот момент.

– Нет, – прошептала она наконец, глядя на Гийома. – Нет, у меня нет возражений. – ее голос был слабым и дрожащим, но решительность звучала в каждом слове.

– Ну вот и славно! Давайте быстро подпишем документы. У нас не много времени. Через час у нас планирование. А я бы хотел еще успеть сделать несколько звонков. – радостно всплеснул ладонями Гийом.

Филипп молча подписал контракт и бросил его на стол, выражая тем самым свое глубокое несогласие с этой ситуацией. Эмма дрожащей от волнения рукой поставила свою подпись и аккуратно положила документ сверху.

– Ну, самое тяжелое позади, – сказал Гийом, вставая с места. Он выглядел удовлетворенным, как человек, достигший своей цели. С легкой улыбкой он погладил свой живот и направился к двери, за ним последовал его помощник.

Эмма тоже готова была уйти, она уже повернулась к двери, чтобы выйти, но тут Филипп, все еще сидя в кресле, обратился к Иннель:

– Иннель, пожалуйста, останьтесь за дверью и дождитесь мадмуазель.

Иннель молча вышла из комнаты, оставив Эмму и Филиппа наедине. Эмма повернулась к молодому мужчине, их взгляды встретились. Во взгляде мужчины читалось недовольство и разочарование. Филипп медленно поднялся из кресла, обошел кофейный столик и приблизился к Эмме. В его движениях была какая-то пугающая уверенность, и Эмма почувствовала, как сердце начало биться сильнее.

Он приблизился так близко, что его рука опустилась на стену за спиной Эммы, закрывая ей путь к отступлению. Из-за этой близости она почувствовала тепло его тела и уловила запах его дорогого парфюма, смешанного с дорогим ароматом лосьона для бритья. Филипп говорил тихо и медленно, словно каждое слово весило золотом:

– Ты только что приехала и уже всё разрушила. Не думай, что какой-то контракт меня чем-то обязывает. Не вздумай мне мешать…

Эмма вздрогнула, слушая его слова. Она удивленно взглянула на него, ее голос дрожал, когда она попыталась быстрым шепотом объясниться:

– Филипп, я не знала об этом. Клянусь, для меня это такая же неожиданность. Я никому не хочу ничего мешать, и поверь, не собираюсь. Мне абсолютно нет дела до твоей личной жизни…

Слова Эммы прервалось, когда она осеклась, заметив, что приблизилась к Филиппу так близко, что практически касается его губ своими губами. В этот момент их лица были настолько близко, что дыхание Филиппа чувствовалось на ее коже, и сердце билось сильнее, создавая мелодию страсти и неожиданной привлекательности.

Эмма спохватилась и резко отступила, ее спина прижалась к стене за ней. Филипп криво усмехнулся, словно наслаждаясь ситуацией, и сделал шаг назад, удаляясь от нее. Он взглянул на Эмму оценивающим, холодным взглядом, а затем жестом указал на дверь, молча давая ей понять, что разговор окончен.

Эмма, с еще дрожащими от волнения ногами, выскочила из гостиной и пошла по коридору. Ее шаги были быстрыми, и она мимоходом прошла мимо своих еще не разошедшихся коллег, не видя никого из них. Ее сердце билось сильно, и слезы угрожали вырваться.

"Ну и дура же ты!" – ругала она себя в мыслях, продолжая свой бег. "Что ты делаешь? Как ты могла просто молча подписать этот унизительный контракт?" В ее душе горел огонь решимости изменить это пренебрежительное к ней отношение и найти выход из этого невероятно запутанного лабиринта событий.

Эмма быстрым шагом дошла до спальни, захлопнув дверь перед носом Иннель. Едва дверь закрылась, слезы, долго подавляемые напряжением утренних событий, вырвались наружу. Беспомощно и бессмысленно они текли по ее щекам, словно воплощение всего беспокойства и тревожности этого утра.

Сбросив легким движением туфли, она как сомнамбула прошла в гардероб. Внутри, среди красиво выставленной одежды, она растерянно оглянулась и рухнула на пуф, уставившись в никуда. Пальцы ее дрожали, и она, невольно, возвращалась в своей памяти к диалогу с Филиппом, переживая каждое слово, каждый взгляд.

Ее размышления прервал стук в дверь. Едва она подняла глаза, как вошла Иннель. В ее взгляде читалась полная неуверенность, словно она не знала, как правильно вести себя в такой ситуации и как вернуть в реальность руководителя.

Эмма подняла глаза на Иннель, ее взгляд был полон смешанных чувств: растерянности, гнева и слез. Ей хотелось понять, почему так произошло, почему Филипп ее так отверг, хотя она ничего не знала о контракте и не могла влиять на его содержание.

– Я выгляжу глупо? Противно? Я ничего не знала про этот контракт. Я бы не согласилась на это… если бы знала сразу… – растерянно добавила Эмма, ее голос дрожал от нервов. – Что с ним такое? Я только появилась тут, и заслужила такую ненависть этим? – со слезами на глазах задала она вопрос Иннель, и ее голос звучал как мольба о разъяснении.

Иннель колебалась с ответом, видя, что Эмма действительно испытывает сильное негодование и недоумение. Она постаралась описать сложность ситуации: