Я искренне поражена что с первого же видео появились подписчики, комментарии и просто благодарные зрители.

Поэтому и цепляюсь за любую возможность, до последнего желая учиться новому! Тем более мой аппетит разыгрывается всё больше — я жадно хватаю любую информацию, которую в силах воспринять, переварить и применить в будущем.

А после съёмок не спешу в хостел — гуляю… много. Хожу или просто сижу в парке, смотря на людей так похожих на русских, но чем-то незримым отличных от нас. Да и течение жизни тут кажется каким-то другим.

А потом возвращаюсь… сначала в номер, с утра на площадку...

Жан Батист не выделяет меня из толпы, а нас всего пять!

Все мастера экстра-класса, ну, конечно, если не считать меня! Все работают по специальности, а на марафон-шоу пришли, чтобы засветиться. Впрочем, как и я, вот только, боюсь, что я-то как раз в сравнении с ними — посредственность.

По крайней мере, моё образование в отличие от их современного, уже потеряло актуальность, ведь за последнее время в жизнь вошло столько нового, интересного, к чему я не могла приобщиться, занимаясь домом и хозяйством.

Но я отбрасываю сомнения, страхи, предубеждение, и ни в коей мере не теряюсь за рабочим столом. Выкладываюсь на полную, и стараюсь изо всех сил, чтобы, наконец-таки, Жан Батист опять увидел во мне то, что увидел в России и я с достоинством дошла до последнего дня марафона.

Предельно точно и максимально ярко отрабатываю сценарий, который мне выдают каждый день перед съёмками. А это обязательно! Для каждого участника и ведущего есть своя роль! Есть обязательный, прописанный сценарий, следовать которому обязаны в строгом порядке!

И каждый играет просто потрясающе, заставляя шоу бурлить! Мы все каждый сам по себе, но при этом — единая картина!

А Марсель продолжает источать не только улыбки, но и сарказм. Это не милое шоу, где гладят по голове и восторгаются умением управляться с продуктами и ножами!

Нет!

Тут есть всё!

Но несмотря на это, Марсель — потрясающий человек! Мастер! Шоу-мен!

Я восхищаюсь тем, как он себя ведёт на камеру. Как проводит шоу, мастер-классы, обучение, и даже не замечаю, как настаёт последний день съёмок.

Я по-прежнему на плаву!

Не отстаю от других!

И это, естественно, не без колоссальной поддержки зрителей и самого Марселя…

Я не особо запариваюсь тем, что идёт прямая трансляция, стараюсь не выдавать волнения и максимально точно выполняю задание. Но немного почву из-под ног вышибает вопрос на русском:

– Лида, у вас руки дрожат. По-прежнему волнуетесь? — за неделю общения, Марсель ни разу не заговаривал со мной на моём языке, поэтому на миг сбиваюсь с нарезки овощей:

— Немного.

— Надеюсь, не настолько, чтобы родить в прямом эфире? — Жан Батист подперев боком мой рабочий стол, смотрит с насмешкой, и вопрос явно с подвохом.

— Не надейтесь! Рано ещё...

— Отлично! — хмыкает Марсель. — А то не хотелось бы потом получить гневные комментарии, как я довожу участников… до обмороков, слёз, родов…

Не просто так спрашивал. На площадке разное случалось, и истерики участников — были тоже. Не без участия Марселя, естественно, ведь он был не только милым, но и весьма язвительным и резким, хотя это скорее как элемент шоу, чем скверная черта его характера.

Оно и понятно, но на мишности — народу не собрать. Когда все просто и тихо — скучно и пресно. Всем хочется видеть скандалы, ругань, крики… И все участники это отыгрывали на ура!

— Это ложь и провокация! — на камеру улыбнулась, как бы говоря зрителям: не верьте, он не такой! — Хотя вы мастер на все руки, если что-то случится, думаю, не растеряетесь!

Глава 32

Лида

– Вы меня переоцениваете, — вскидывает в притворном удивлении брови Марсель. — Хотя, мы с вами почти неделю, и вы… живы-здоровы, и даже дошли до последнего дня марафона без потерь и лишних слёз, — тихо смеётся своей шутке Жан Батист, а зрители ему вторят рванными смешками, прекрасно понимая, на что намекает шеф-повар. — А ещё мы с вами ни разу не заговорили о личном…

Выдерживает небольшую паузу Марсель. У меня аж холодеет внутри.

— Да-да, кажется пора! — продолжает источать улыбку шеф-повар, а я… жду удара… грома, молнии, разоблачения. — Можно сказать, я вас оставил на десерт, — подперев боком стол, на меня уставляется Жан Батист.

— И что вы хотите узнать? — мой голос звучит невнятно. Я до последнего надеюсь, что Марсель меня не подставит...

— Как поживает ваша вторая половина? — шокирует очередным вопросом шеф-повар, ответ на который прекрасно знает, но всё же осмеливается поднять эту тему. При всех!!! В прямом эфире!!!

Наверное, решил на этом сделать Шоу — всё, что я ему рассказала, собирается вывалить на всеобщее обозрение.

Жесть!

Я попала!

Если так, тогда меня ждёт не просто скандал — жуткое, громкое разоблачение, вплоть до осуждения массами.

Как я после всего вернусь в свой родной город?

— Нормально, — собственный голос кажется чужим. Я вообще не ожидала, что заговорю — к своему стыду забываю, чем занимаюсь.

– И Алексей… я верно запомнил имя вашего мужчины? — словно нарочно подливает масла в огонь Жан Батист. Но при этом не называет Орлова моим мужем, и за это спасибо!

— Верно, — выдавливаю кивок, проклиная ситуацию и себя… ведь не могла взять себя в руки и отыграть спокойствие на камеру. Вопрос для меня по-прежнему остаётся болезненным.

— И Алексей как и прежде вас поддерживает в вашем увлечении? — не унимается Марсель.

Зачем Марсель задаёт этот вопрос?

Он обещал, что не будет говорить на эту тему!!!

Он меня хочет подставить! Утопить!

Или просто под финальный звон слить с программы!

Неужели я в нём ошибалась?

Мысли гудят встревоженным роем пчёл, но я обязана хоть как-то отвечать… звучать:

– Да, у меня исключительный мужчина! И он…

— Надеюсь, он приехал с вами? — беспощаден Марсель.

Теперь улыбку приходится удерживать на лице с ещё большим усилием, при этом стараясь, чтобы она выглядела, как можно более естественной, хотя скулы уже сводило от напряжения.

Руки предательски дрожат.

Сердце лихорадочно отбивает тревожный… панический ритм.

– К сожалению, — опускаю глаза в стол, мысленными пинками заставляя себя продолжить нарезку перца. — Алексей очень занят. Но он хотел приехать, — кое-как выкручиваюсь из неудобной ситуации, но почему-то уже чувствую, что опозорилась на всю Францию. И Россию тоже! Особенно на своё село, в котором каждая собака в курсе, что я не замужем! И у меня никого нет! А запись этого видео… сто процентов разнесут по интернету! И уже через несколько недель, месяцев… все будут знать, что я говорила. Где была! И что делала...

– И вас это огорчает? — с деланным сожалением уточняет Жан Батист.

— Я…

Камера словно нарочно, приближается, чтобы заснять меня с не пойми какой реакцией на происходящее.

А я, чёрт возьми, не знаю, как собраться с мыслями и силами.

Втягиваю побольше воздуха:

– Поддержка всегда хорошо! — ощущаю себя змеёй на раскалённой сковороде. — Но, увы, наши желания не всегда совпадают с возможностями, – заканчиваю на позитивной ноте. Победной! Со стойким чувством, что очень неплохо нахожусь с достойным ответом.

– Да это так, — хмурит брови Жан Батист. — Но просто когда-то я пригрозил вашему мужчине, — в очередной раз нарочно применяет этот термин Марсель, продолжая ходить по тонкой грани. – Если мы вновь с вами увидимся, а его не окажется рядом, то я с удовольствием займу его место, — кивает на камеру… играет. — И я не шучу! — продолжает диалог со зрителями, но для моих ушей. — Как по мне вы потрясающе красивая и одарённая женщина… – тихо смеётся Жан Батист, а глаза его лукаво сверкают.

– Да, что-то такое припоминаю, — решаю поддержать его настрой. — Но он со мной… — касаюсь ладонью сердца, пальцем виска. — Всегда! И только он! Никто не сможет его затмить...