Олиета вздрогнула от неожиданности и взяла кубок.

– За мою жену, да примет ее Сальватор в свои сады. – Он осушил кубок и пошел за второй порцией. Олиета слегка пригубила из своего.

– Знаешь, а ведь я любил тебя. Действительно любил. – Гарольд попытался налить себе вина, но не справился с задачей и облился. – Черт! Черт! Черт! – Он с досады стукнул кулаком по бочонку и перевернул его. – Но ты мне отказала. Унизила меня перед всем королевством.

Он начал нарезать круги по павильону, размахивая руками.

– Я был готов ради тебя на все. На все. Я был готов начать войну и уже собирал армию на личные деньги. Но отец… он убедил меня этого не делать. Ты меня знаешь, если бы он запретил мне, я бы не послушал. Но он сказал, что без меня ты будешь счастлива. И что я должен уметь отпускать женщин, которые меня не любят. А иначе всю свою жизнь я буду окружен теми, кто меня боится и ненавидит. И знаешь что?

Гарольд резко обернулся, потом подошел к Олиете и наклонился к ней, глядя сверху вниз, почти соприкоснувшись носами. Она сочла нужным промолчать.

– Он был прав. – Он отвернулся и пошел вглубь павильона. – Где—то тут было еще вино. А вот, нашел. Так вот, так и получилось. Ты была единственная женщина, которую я отпустил в своей жизни. – Он прервался на то, чтобы открыть кувшин и налить себе. Выпил еще и вновь повернулся к ней. – Только скажи мне одно, почему? Я хочу знать. Ты слишком любила Томаса, или что? Почему ты не выбрала меня?

– Зато благодаря этому вы смогли найти свою королеву, которую любили.

– Но я хотел тебя!

– Это очень приятно слышать.

– Мне от этого не легче!

– Да, я знаю.

– Тогда почему?

– Я не могу осуждать вас, вы же мой король.

– Да плевать мне, я не обидчивый.

– Я бы не смогла с вами жить. Ваш образ жизни, ваши пристрастия.

– Тебе не нравятся мои пристрастия?

– Не нравятся.

Он молча смотрел на нее немигающим взглядом.

– Я плохой человек?

Олиета поняла, что зашла слишком далеко. В голове шумело от ударов крови, было страшно, но в то же время очень волнительно.

– Я думаю, что нет. Но мне было бы с вами тяжело.

– Не ври мне. Ты веришь этим диким сплетням. Но я клянусь, я в жизни своей не убил ни одной женщины. Вот, Бар знает меня лучше, чем кто—либо в этом мире, он может подтвердить.

Наемник в дверях улыбнулся.

– Да.

Гарольд рассмеялся.

– Да, я плохой человек, и знаю это, но не настолько, как обо мне думают. И ведь плохих людей тоже любят женщины. – Он смотрел на нее несколько мгновений, чуть приоткрыв рот. Ей казалось, что он начал клониться вперед, вот сейчас он схватит ее. – Ну ладно, действительно уже поздно, пора вернуть вас вашему мужу, герцогиня.

Гарольд довел ее по саду до входа в замок в молчании. И уже собираясь уходить, повернулся.

– Ах, да, чуть не забыл, у меня есть прекрасная новость. Я женюсь.

– Вот как, – Олиета еле сумела слабо улыбнуться, чтобы не выглядеть невежливой. – Поздравляю. На ком?

– На Айли. Да, твоя дочь уже совсем взрослая, самое время.

Олиета потеряла дал речи.

– Но.. она же помолвлена.. с сыном герцога Мидлхил, – пролепетала она. – Мы собирались объявить помолвку завтра.

– Значит, помолвки еще нет, прекрасно. Не волнуйся, с герцогом я договорюсь, мама.

…

Олиета с семьей вернулась в лучшую в городе гостиницу, целое крыло в которой занимал герцог со своей свитой. Она еле дождалась, когда они с мужем останутся наедине, в их комнате за запертыми дверьми.

– Чего хотел от тебя король? – спросил Томас. Им так и не удалось поговорить во дворце. – Какую гадость он задумал?

– Он хочет жениться, – ответила Олиета, дергающейся походкой подходя к окну.

– Могу посочувствовать бедной женщине, но причем тут ты?

– Он хочет жениться на Айли.

– Что? Он совсем с ума спятил старый козел? – Герцог подпрыгнул и замахал руками. – Что за чушь? Наша дочь выходит замуж за Ричарда Мидхил, это решено. Они помолвлены.

– Ну пока еще не помолвлены. Я конечно же сказала ему об этом, но он не воспринял мои слова. Он хочет жениться на Айли и похоже настроен серьезно.

– Он тебе угрожал?

– Нет, но он и без этого страшный. – Она начала беспокойно ходить по комнате. Томас, я не отдам свою дочь этому чудовищу, слышишь? Мы завтра же уезжаем отсюда. – Олиета была страшна в гневе, но сейчас ясно виделось, что за ней притаился страх.

– Не уверен, что нам дадут уехать завтра. В столице мы в его руках. До Хайхила две тысячи километров и у нас всего сотня человек охраны. Он может закрыть нас тут, и взять Айли силой.

– Лорды этого не позволят!

– Лорды боятся его. И половина из них ненавидят нас. И потом, что мы сделаем? Поднимем мятеж? Для этого мы должны быть хотя бы дома, а не тут. – Томас всегда был рассудителен. – У нас нет выбора.

Если герцог Хайхил, возможно, и колебался, то Олиета нисколько.

– Я убью этого козла прямо на свадьбе, ты меня знаешь.

– Вы должны уехать сейчас же. Собирайтесь, только тихо, пока к нам не приставили стражу. Когда мы будем дома, он ничего не сможет нам сделать. Что, пойдет войной? Ну пусть идет, закопаем его среди холмов, туда ему и дорога. Южане не умеют воевать на севере.

Томас принял решение, а если он что—то решал, то никогда не менял своего мнения. Жена знала это лучше кого бы то ни было.

– Что значит мы, а ты? Мы поедем вместе.

– Нет, если все мы исчезнем, то нас хватятся к утру. Кроме того, мы не успеем сейчас собрать наших людей, а я не могу бросить их всех тут. За нами погонятся вверх по Эррее, а за ночь далеко не уплывешь. Так что я остаюсь тут и буду тянуть время. Когда вы уплывете подальше, предмет для спора будет потерян. В конце концов Гарольд не посмеет меня убить, одно дело нас тут задержать, пока идет свадьба, и другое убить герцога прямо посреди столицы.

– Это слишком опасно, мы должны ехать вместе.

Голос Олиеты умолял, но Томас был непреклонен.

– Я сказал собирайтесь. Сейчас же. Через час вас не должно быть в городе. Возьмите самую быструю галеру, дежурных матросов кого сможете найти и кто не слишком пьян и половину стражи. Магесса Рейнильда поедет с вами. Пусть пошлет весть твоему деду, чтобы он выслал отряд вам в помощь. До Хизеркасла гораздо ближе, чем до Хемпхолма, туда вы точно успеете добраться.

Порт Наркастера был местом, где жизнь кипела даже после захода солнца. Гавань заполнена множеством кораблей, стоящих на якоре в ожидании нового рейса. Воздух пах морской солью и едой из близлежащих таверн. Ночной город гудел, праздник продолжался. Корабельные колокола отбивали время и было слышно, как пьяные матросы поют свои песни. Фонари на пристанях были зажжены, портовые рабочие копошились в полутьме, занимаясь погрузкой, и никто не обратил внимание на небольшую быструю галеру, отошедшую от причала вверх по реке.

Корабль с герцогиней и ее дочерьми на борту тихо отчалил и пошел по Эррее. Наверх, на север, к дому. Движение вокруг не прекращалась ни на минуту. Лодки, галеры и барки сновали во все стороны, раздавался скрип снастей, ругань матросов, плеск воды. Олиета стояла на корме и смотрела на удаляющийся город, массируя виски. Боль утихала.

– Стоп. Ждем здесь.

Зара бросила свой мешок за поваленный ствол дерева, потянула спину, поправила хвост черных волос и осмотрела окрестности.

– Фер, проверь, что впереди. Только недалеко.

Ферран положил вещи и полез наверх по склону. Холм с этой стороны оказался высок и крут, так что пробираться через густые колючие кусты было нелегко. Достигнув вершины, он огляделся. За его спиной осталась ровное пространство, которое отряд преодолел этим утром. Десяток километров, покрытых только короткой пожухлой травой. Там негде спрятаться. Дальше, за холмом начиналась пересеченная местность, покрытая низким кустарником. Зара права, идеальное место для засады.