– Это комната для персонала. Я дружу с уборщицами, они разрешают мне ей пользоваться. Заходите, скорее.
Они ввалились в небольшое темное помещение. Катрин тут же закрыла дверь, и заговорщики были вынуждены прижаться друг к другу. Глаза Луки засветились, как два прожектора.
– Ниже, ниже посвети, не могу найти замок, – скомандовала Катрин. – Ага, отлично. Надин, ты мне все ноги отходила!
Наконец щелкнул замок, и дверь открылась. За ней оказалась светлая и просторная комната с диванами и огромным окном, где на подоконнике росла…
– Это же… – Егор думал, что залог выживаемости тайных обществ в том, что ты сначала в них попадаешь, а потом понимаешь, в чем именно был смысл опутывать всю затею завесой секретности. И именно в этот момент у тебя уже нет возможности отступить, потому что если врубить заднюю, тебя могут убить.
– Ага, – прошептала в ответ Надин, восхищенно глядя на траву с блестящими крошечными капельками росы на листьях.
– Нас всех за это когда-нибудь уволят. – В голосе Лукьяны звучала брезгливость и одновременно возбуждение. Насколько вообще ИИ может быть возбужден.
– Давайте быстрее. – Катрин подошла к горшкам. – Лука, помоги.
Андроидесса подошла к Катрин, подняла правую руку и развела указательный и безымянный пальцы – через секунду они превратились в острые блестящие лезвия. На них тут же заплясал солнечный зайчик, которым Лукьяна залюбовалась. «Поэзия машин, – подумал Егор. – Синтетических людей», – поправил он себя. Это раньше они были машинами. А сейчас только попробуй их так назвать. Вскинутся не хуже любой хромой и беременной феминистки, которой рискнут уступить место в автобусе. С тех пор как андроиды получили право голосовать, заявления об оскорблении их чувств начали звучать все чаще, хотя само наличие этих самых чувств активно отрицалось.
– Лука! – окликнула ИИ Надин. – Перезагрузись!
Лукьяна резко дернулась. Взмах руки, короткий щелчок идеальных лезвий – и пучок травы оказался у Катрин на вовремя подставленной ладони.
– И давно у вас козел сидит на кинзе? – спросил Егор, стараясь звучать саркастично, а не осуждающе.
Глаза девушек забегали.
– В кинзе нет ничего страшного, – прошипела Катрин.
– В Европе она вообще легальна. Салатики с ней едят, – поддакнула Надин.
– И мы совсем по чуть-чуть, – добавила Лукьяна, протирая ножницы кусочком не пойми откуда взявшейся мягкой ткани, перед тем как спрятать их обратно под кожу. Егор никогда не видел, как орудуют маньяки, но он мог предположить, что они вытирают свои окровавленные ножи примерно с таким же блаженным выражением на лице.
– Не занудствуй. – Катрин спрятала пучок травы между грудей и очаровательно улыбнулась. – Пойду предложу шефу полдник. Пока он свежий. И вообще. Говорят, что конь из Сената отрицает любую еду, в которой нет кинзы.
–– Конь из Сената? – переспросил Егор. Где-то он уже слышал о таком. – Тот самый конь?
Катрин уставилась на него как на сумасшедшего.
–– Егор, ты уже давно с нами, но временами не перестаешь меня удивлять. Как можно быть таким нетолерантным?
Надин наклонилась к горшку и блаженно вдохнула запах свежесрезанных стеблей.
– Хм, Катрин, у нас что, мыши завелись? Кажется, я вижу какашки.
Катрин тут же оказалась рядом с ней. Девушки принялись разглядывать содержимое горшка.
– Это не какашки, это земля.
– Какашки!
– Земля!
– Ка…
– Дайте посмотреть. – Закатила глаза Лука и растолкала подруг. Она наклонилась к горшку и спустя некоторое время авторитетно заявила: – Это земля.
– Я же говорила! – победно воскликнула Катрин и поспешила на встречу с козлом. Надин беззвучно передразнила ее за спиной и последовала за подругой. Лука с Егором поплелись следом. Надин махнула Егору, чтобы он занял свое рабочее место, а сама уселась за свое. Ни один из них не вывел компьютер из спящего режима.
Не отрываясь, Егор и Надин смотрели на дверь кабинета козла. Время от времени к ним с вопросами подходили коллеги, но Егор и Надин отвечали, что у них идет «ван-ту-ван», просили их не отвлекать и продолжали молча смотреть на закрытую дверь кабинета шефа.
Четверть часа спустя из нее вышла Катрин. Девушка привалилась спиной к закрытой двери, а потом вскинула в победном жесте кулак с зажатым в нем листком.
– Да! – произнесла она одними губами.
– Да-да! – Егор беззвучно боксировал воздух.
– Поздравляю, коллеги! – Лука как обычно возникла из воздуха и протянула к Катрин руку. – Давай я передам счет МаринСергеевне?
– Э нет! – Надин перехватила бумагу у Катрин. – Давай лучше я сама.
– А как же регламент…
– Его писала я, – Надин подмигнула банде. – И знаю все обходные пути. Оплатится сегодня же.
– Дорогая, ты прелесть! – Лука послала Надин воздушный поцелуй. – Пойду подумаю, куда мы поставим чудо-агрегат.
Лукьяна, напевая себе под нос, растворилась в недрах офиса так же незаметно, как появилась минуту назад. «Цифровой Чеширский кот их команды, – усмехнулся Егор. – Только что была тут – и вот уже ее и след простыл». Как только Лука скрылась из виду, Надин громко прокашлялась.
– Дорогие коллеги. Прошу прощения, что отвлекаю вас. Слово июля – «дорогая»! Прошу вас, не стесняйтесь. —Она подняла руку с характерным жестом, обозначающим пересчет денег, а затем села на свое место и с гордостью посмотрела на Катрин. Та сжала челюсти от злости.
– Так нечестно! Ты воспользовалась ситуацией!
– Вовсе нет. – Надин оглядела Катрин сверху вниз. – Победа чистая, как слеза младенца!
– Надин, переводом? – крикнул БГ.
– Да, сладкий, как обычно, – отозвалась та, продолжая изучать подругу.
Коллеги подходили, клали ей на стол деньги, ее телефон безостановочно вибрировал от многочисленных входящих переводов. Некоторые обитатели офиса ухмылялись, но ничего не говорили, другие шутливо поздравляли ее. Казалось, что тайная традиция вносила жизнь в рабочую рутину и была любимым развлечением персонала.
– Ну? – Надин надменно буравила взглядом Катрин.
– Чтоб тебя… – Катрин отвела взгляд, признавая поражение и в этом поединке тоже. Она засунула руку между грудями – другими, не там, где недавно прятала кинзу, вытащила купюру и протянула ее Надин. – Я отыграюсь. Ты будешь страдать. Публично! – заявила она и разжала пальцы. Купюра закружилась в воздухе.
– Благодарю! – Надин поймала ее на лету.
Егор дождался, пока паломничество к Надин утихло, и поинтересовался:
– А какая была ставка?
– Один к пятнадцати в этом месяце, – хмыкнула Надин, пересчитывая свой выигрыш.
Егор присвистнул.
– Ставки у вас… круче чем у букмекера.
– Зато и спорт интереснее. Включайся. – Девушка протянула ему пять тысяч. – Это за то, что ты помог убедить Катрин в том, что необходимо накормить козла кинзой. А она права. Наш ИИ просто тащится от лазеек в системе. Это ее и купило.
– Так она?..
– Знает о нашем тотализаторе? – Надин хмыкнула. – Она же ИИ, подключенная к корпоративной сети. Она знает все.
–– У нее есть доля?
–– Ну что ты. Это был бы сговор, – хитро улыбнулась Надин.
– В чем тогда смысл всего этого?
Надин мечтательно окинула офис таким взглядом, которым, наверняка, помещики осматривали свои владения.
– В чем смысл, в чем смысл. В случае атаки зомби крайне приятно дружить с человеком, у которого всегда с собой ножи. А теперь мне надо работать. Спасибо за содействие. – Девушка отвернулась от Егора, разбудила компьютер и положила перед собой счет на «Капсулу восстановления – 7836». – Если оплатить до 15:00, то они смогут поставить доставку на завтра! – радостно сообщила она Егору, не оборачиваясь.
Егор думал о том, что после обеда был очень очень занят. Шпионская операция, разборки подруг, тотализатор – все это заняло очень много времени. Он устал от плотности событий и ему отчаянно хотелось кофе. Егор чуть стыдливо покосился на спящий компьютер и решил хотя бы посмотреть, есть ли что-то новенькое для него. Проснувшись, компьютер издал короткий жалобный звук. Это на почту пришло сообщение от Луки. Егор открыл письмо.
