Каменное ядро снесло голову золоченому Нептуну, украшавшему рамбат «Реала», и оторвало ногу одному из канониров. Тот повалился на палубу, дернулся пару раз в агонии и замер. Даже звука не издал. Следующее ядро превратило в щепы поручень куршеи в двух шагах от закованного в латы дона Хуана, срикошетировало от палубы и убило двух гребцов. Главнокомандующий даже не поморщился.
— Пятьдесят саженей, ваша светлость, не больше, — капитан флагмана смерил опытным глазом дистанцию до турок.
Дон Хуан приподнял забрало армэ и, взмахнув мечом, прокричал:
— Огонь!
Семь носовых орудий «Реала» ударили залпом, от чего у всех на галере заложило уши. Рамбат заволокло дымом. Мгновением позже примеру флагмана последовал де Басан, а за ним и все остальные. Десять турецких галер, растерзанных галеасами, горели, медленно погружаясь в воду, но и сами османы дорвались наконец до дистанции, на которой их орудия по производимым разрушениям уже не уступали христианским.
— Двадцать саженей!
— Батарея готова!
— Огонь!
Второй залп вышел гораздо сокрушительнее первого, но он же оказался для «Реала» последним. Больше канониры не успели перезарядить пушки. Перед самым столкновением по рамбатам надвигавшихся друг на друга флагманов с обеих сторон пробежала трескучая эстафета огня аркебузиров, а через несколько секунд в застилающем глаза пороховом облаке раздался душераздирающий грохот. Передняя мачта на «Султанше» рухнула вперед, задавив насмерть нескольких янычар, но остальных это не остановило.
Османы, проигрывая артиллерийскую дуэль, умудрились обскакать испанцев в плотности ружейного огня. Под треск тюфеков второй линии, воины Али-паши бросились на абордаж. Испанцы, ошеломленные тем, что враг на один залп ответил двумя, замешкались и янычары сразу же захватили инициативу.
— Аллах акбар!
Как и венецианцы на флагмане Барбариго, испанцы сначала попятились, позволив османам занять весь рамбат, но довольно быстро опомнились и продвижение противника закончилось. Бились мечами, топорами, даже алебардами, малопригодными в толчее. Отважный дон Хуан, показывая солдатам пример, рубился в первых рядах. Одолеть его было непросто, королевского брата никак нельзя назвать неумехой в ратном деле, а тяжелые латы исправно тупили клинки ловких янычар. Те видели, кто перед ними и из кожи вон лезли, чтобы свалить стального воина, но тот, окруженный отборными солдатами оставался неуязвимым.
Али-паша в ближний бой не полез, но и на корме не отсиживался. Имея репутацию лучшего стрелка из лука на всем турецком флоте, капудан-паша без промаха разил христиан с борта «Султанши».
Сеча страшная. Тут испанским кавалерам не до благородной дестрезы, только успевай принимать сыплющиеся со всех сторон удары на маленький щит, да руби-коли сам, не глядя, не думая. Некогда тут думать. Бей-убивай! Лишь бы только на чьих-нибудь кишках не поскользнуться. А их под ногами уже в избытке. Стоны умирающих повсюду. Крики, в которых не осталось ничего человеческого. Потерял равновесие — смерть. Теснота жуткая, лязг, вой, редкий ружейный треск и раскатистый грохот где-то там, вдали, где галеры, еще не сойдясь на расстояние вытянутой руки, огрызались огнем орудий.
К «Султанше» подошли две турецких галеры, с которых на борт флагмана высадилось подкрепление. Тем же самым занимались испанцы. Здесь, как и на севере у Барбариго, вцепившиеся друг в друга мертвой хваткой флагманы затягивали все новые и новые силы в ревущий водоворот. Спустя полчаса после столкновения, от команды «Реала» не осталось и двух десятков солдат. Все, кто теперь дрался на его палубе под знаменами с крестом, перешли на флагман с других галер.
Дон Хуан, прикрываемый телохранителями, отошел с первой линии к корме, дабы оценить ситуацию вокруг «Реала». Немного тут можно разглядеть, все в дыму. По правую руку галеры Колонны. Там, помимо итальянцев, немецкие наемники, ландскнехты, бьются не хуже испанцев. По левую руку Альваро де Басан. По первоначальному замыслу он должен был руководить резервом и здесь его опыт пришелся бы, как нельзя кстати, ибо в этой дикой толчее из сталкивающихся галер, только хороший флотоводец смог бы провести без потерь подкрепления в самое пекло. В этом отношении османы выигрывали, ибо их легкие и верткие галиоты-калите, составлявшие резерв, значительно превосходили маневром галеры христиан.
Басан в этой невообразимой сутолоке пытался вести маневренный артиллерийский бой на венецианский манер, ставя на абордаж, как на последнее средство. Поначалу у него получалось неплохо, все же опыта командования флотом куда как больше, чем у дона Хуана. Испанцы Басана, избегая столкновений, пушечным огнем потопили не менее дюжины турецких галер, прежде чем те смогли связать их рукопашной. Но теперь там такая же каша, как и в центре, как везде.
— Заряжай! Пли!
Пальцы дрожат, отмеряя заряд пороха. Нет, это не страх, не волнение. Мигель умудрился подхватить лихорадку. Его пытались ссадить на берег, вместе с другими больными, но он уперся.
«Я буду драться!»
По голове бьет кузнечный молот, все тело трясет в жесточайшем ознобе. Не слушающиеся пальцы пытаются закатить пулю в ствол аркебузы, потом с трудом засовывают внутрь жесткий кожаный пыж.
Забить шомполом. Проверить фитиль. Порох на полку. Вскинуть на сошку. Прицелиться. Куда? Перед глазами пляшет пестрое, размытое многоцветье.
— Пли!
Отдача едва не валит его с ног.
— Сервантес, что с вами? Вы ранены?
Его поддержали за плечо. Перед глазами чье-то неузнаваемое лицо, со смазанными чертами. Кажется, это его начальник, командир роты аркебузиров, часть которой разместилась на «Маркизе», галере из отряда Альваро де Басана, на которую напросился Мигель, дабы сражаться рука об руку с братом. Родриго куда-то запропастился. Кругом огонь, дым, ничего не видно.
— Мигель? Вы слышите меня?
— Да... Слышу...
Внезапный удар, дождь из щепок и брызги крови. Мигель все-таки потерял равновесие и упал. С трудом поднялся. Рядом лежало окровавленное тело. Нижняя его часть, по пояс. Поодаль еще оторванная рука валялась. На безымянном пальце приметный перстень, по которому Мигель узнал командира.
«Реал» и «Султанша» очутились в огненном кольце, мышеловке, из которой не было выхода. Что происходило на севере, у Барбариго, и на юге, у Дориа, дон Хуан не знал, в дыму пальцы вытянутой вперед руки иной раз не видно. Галеры с подмогой пробивались к испанцам все реже, а Амурат Драгут-реис продолжал исправно снабжать капудан-пашу все новыми и новыми подкреплениями, создав из сцепленных бортами калите своеобразный наплавной мост, по которому пехота и сипахи без труда перебирались на флагман нескончаемым потоком. Если бы не ограниченное пространство для драки, османы уже задавили бы христиан.
Все галеры де Басана, кроме «Маркизы», уже сцепились с врагом в абордажной схватке, и дон Альваро больше не мог снабжать «Реал» солдатами. «Маркиза» — его последний резерв. Эскадра Веньера до сих пор не пришла на выручку флагману. Что задержало генерал-капитана венецианцев, Басан не знал, лишь плевался, исполняя свой долг «за себя и за того парня». Помогая дону Хуану, Басан сильно ослабил свое крыло и османы, пользуясь численным превосходством в людях и кораблях, уже захватили почти треть его галер. Да и на остальных дела шли совсем плохо.
«Маркиза» осторожно пробиралась среди сцепленных бортами горящих галер, некоторые из которых погружались в воду, огрызалась огнем из пушек, фальконетов и аркебуз.
Вскоре весла гребцов по команде комитов уперлись в воду. Галера остановилась, легла в дрейф: дальше двигаться было нельзя. Ни вперед, ни назад, не развернуться. Кругом огонь и смерть. Подойти к «Реалу» вплотную невозможно.
— Баркасы на воду!
Командир «Маркизы» решил не рисковать галерой и высадить десант на борт «Реала» на баркасах. Мигель несмотря на то, что еле жив, тоже протолкался на один из них.
«Ну, с Богом!»
Двинулись.
Вода за бортом, запруженная обломками галер, кипела, как варево в котле. Сотни людей барахтались в этой чудовищной похлебке, отчаянно пытаясь спастись, а некоторые из них, захлестываемые бьющей через край ненавистью, забыв о самосохранении, топили друг друга. Несколько испанцев с одной из погибших галер спасались на шлюпке. Она была окружена людьми, которые отчаянно цеплялись за борта, пытаясь выбраться из воды. Обезумевшие от ужаса моряки колотили веслами, баграми и алебардами по головам тонущих, без всякого разбора, христианин или мусульманин, все одно...
