– Да, Приам, согласен.

– Хорошо, – сказал Приам. И только он хотел потянуться за кубком, как в дверях показался стражник. На вопросительный взгляд Приама тот отчеканил резко и возбужденно: «Царь Приам, Греки, Греки…»

– Что? – вскричал Приам, вставая с места. Его примеру последовали и остальные.

– По периметру Троянского побережья корабли Ахейцев образовали длинный ряд – от Ритейского мыса, до мыса Сигейского. Их очень много, – взволнованно говорил стражник.

– Да защитит нас Аполлон, – начала причитать Кассандра, – не стоило тебе Парис красть их женщину, – плакала она.

– Поликсена, уведи сестру отсюда, а ты стражник быстро найди моего советника Антенора и вели ему собрать совет в тронном зале, – скомандовал Приам, – а вы трое за мной, – обратился Приам к сыновьям и Антону.

***

В тронном зале собралось много людей, советники, военачальники и оракулы. Все молчали. Будто все проснулись после сладостного сна, и вернулись в суровое настоящее. Все понимали, что сей момент рано или поздно должен был наступить, но до последнего откладывали и старались о нем не думать. А теперь беда, постучала в ворота. Царь Приам поднял руку и все повернулись к нему.

– Я понимаю, что вы все опечалены этим известием. Но не стоит унывать, прежде никому и никогда не удавалось захватить Трою. Наши стены несокрушимы, воля наших воинов непоколебима. Мы вместе справимся с этой напастью. А пока первым делом надо переговорить с послами греков и узнать, чего именно они желают, и возможно договоримся мирно.

– Отец, не думаю, что они привели с собой тысячи кораблей, чтобы просто договориться мирно, – заметил Гектор.

– А что думают советник Антенор и жрец Аполлона Хрис?

– Троянцы не должны страшиться войны, – сказал Хрис. – Боги обещают Трое свою помощь. Ахейцы будут разбиты!

– Аполлон то с нами, и это радует, – проговорил задумчиво Антенор, – но, как и сказал царь Приам, нужно выслушать послов греков, кои, несомненно, будут. А после и будем строить планы, что да и как.

– Антенор, а пока распорядись отправить гонцов нашим союзникам: царю фракийцев в Европе Ресу и вождю эфиопов в Ливии Мемнону, дабы поскорее явились на помощь нам.

– Это сейчас самое правильное решение, – одобрительно высказался Хрис. Антенор утвердительно кивнул и позвал к себе раба, которому что-то нашептал в ухо. Тот вылетел из залы как пробка из бутылки.

***

Тем временем в стане греков бурлила жизнь. На противоположных сторонах лагеря разбили свои шатры Ахилл и Теламонид. В середине лагеря возвышался роскошный шатер Агамемнона, рядом с которым воины разровняли площадку для народных собраний. Здесь же поставил свой шатер и Одиссей. Со стороны Трои лагерь был защищен высоким валом и рвом.

В большом шатре Агамемнона собрались все его единомышленники. Его родной брат Менелай из Спарты;  советник Паламед, сын Навплия; аргосский царь Диомед, сын Тидея; прославленный мудростью царь Пилоса Нестор и сын его Антилох; владелец лука Геракла Филоктет; два Аякса: один – сын Саламинского царя Теламона – Теламонид, отличавшийся великой силой и ростом; и другой, приземистый, – сын Локридского царя Ойлея – Оилид; Одиссей – сын Лаэрта; Ахиллес – сын Пелея; Патрокл, сын Менетия и прорицатель Калхант.

– Приветствую вас всех на берегах Трои, – поприветствовал Агамемнон всех присутствующих. – Самое тяжелое позади, мы все, наконец, собрались и пожаловали на эти ненавистные земли нашего врага, которые так подло украли жену моего брата.

– Помню, когда я с греками сватался к Елене, мы поклялись, что кого бы она не выбрала, все остальные будут помогать этому избраннику против всех его обидчиков. И теперь вы здесь, и мне очень отрадно всех вас видеть, – в сердцах приветствовал Менелай.

– Они исполняют свою клятву, это их честь, – заметил прорицатель Калхант, – Но Агамемнон, тяжелое отнюдь не далеко позади, а напротив. Троя могущественный враг, и никому ранее не удавалось захватить ее. Поэтому вы должны разработать четкий план войны.

– С нами великий Ахиллес, пусть страшатся, – воскликнул якс Оилид. И большинство воинов в голос одобрительно поддержали его. Лишь Агамемнон скривил губы от презрения.

– Мы и есть сила, греки, когда все вместе, – сказал Агамемнон. Паламед и Нестор многозначительно переглянулись, но смолчали.

– Мы то конечно большая сила, но не стоит забывать, что одно только имя Ахиллеса, заставляет трепетать сердца врагов, – заметил Одиссей, и по-дружески хлопнул того по плечу.

– Согласен, – подтвердил Паламед, – но сейчас нам надо определить кто поедет послами в Трою и донесут наши требования до них.

– Ох уж эти формальности, – сплюнул Менелай, – взял бы своих воинов и атаковал бы я уже их. Я этого Париса принял у себя дома как подобает царевича, а он сбежал с моей женой. Какие тут могут быть переговоры. Они наплевали на законы гостеприимства.

– Твою злобу я могу понять, мой друг, – сочувственно сказал Одиссей, – но войны не выигрываются одной лишь ею, а тем более, когда твой враг, такой могущественный, как Троя.

– Одиссей прав, – согласился Ахиллес, – как у него остер меч на поле брани, так и язык его всегда мудр в речах. Чего нельзя сказать о некоторых. – Кого имел в виду Ахиллес, ни для кого не было секретом.

– Да как ты смеешь у меня в шатре вести подобные речи? – Вскинулся на него Агамемнон. – Ты будешь исполнять все мои прихоти, и если я скажу принести воды, ты побежишь.

– Ты мне не царь, и на твои желания плевать я хотел. А здесь я, только из-за моего побратима Патрокла и Одиссея, мнение которого ставлю выше многих. И клятвы моей не было, поскольку не сватался к Елене.

– Приберегите свой пыл для врагов, – остановил их порывы Калхант, – Иначе наш великий поход на Трою, закончится, так и не начавшись.

– Хорошо, – напоследок гневно покосившись на Ахиллеса, Агамемнон продолжил, – предлагаю отправить послами Одиссея и Диомеда. Они достойно справятся с этим заданием.

Возражений не поступило.

***

– Разыгрывается путевка в Тартар. Незабываемый отпуск на тысячу лет. Что, совсем нет желающих что ли? – веселым, но в то же время жестким голосом предлагал Зевс богам, проходя мимо стола, где они расселись. Гера закатила глаза, когда встретилась глазами с Афиной. Та улыбнулась.

– Да никто не собирается вмешиваться в войну людей, больно надо, еще из-за каких-то людишек гнить в тюрьме, – высказался Арес.

– Ну почему сразу гнить, сейчас там очень даже ничего, я выделил бюджет, и сторукие вместе с циклопами занимаются облагораживанием Тартара. Это будет весьма интересное место для глубоких раздумий.

– Вот и поезжай туда, и останься там навеки в своем любимом Тартаре, как раз и с ремонтом поможешь, – презрительно вполголоса фыркнула Гера, так, чтобы ее услышали только рядом сидящие Афина и Посейдон. Последние, аж покатились со смеху, чем привлекли внимание Громовержца.

– О, никак желающие объявились, начнем оформляться?

– Отнюдь, весьма отнюдь, – поспешно остановил его Посейдон, – я лишь представил, как пятидесятиглавые делают ремонт. А ведь, как известно, сколько голов, столько и мнений.

Зал так и лег от смеха. Даже Аид, обычно безучастный ко всему происходящему в мире живых, позволил себе улыбнуться, и добавил:

– А я то думаю, что за глухие стуки раздаются в стенах моего царства, а это оказывается, ремонт, затеял сосед Тартар.

– Ха-ха, братья, знавал я одного Петросяна…но да черт с ним, – засмеялся Зевс, – Ладно Посейдон, который проходит переквалификацию с бога морей и океанов, на бога смеха, но тебя то, Аид, как занесло в эти русла юмора?

Аид лишь пожал плечами, и принял так знакомый всем беспристрастный вид.

– Пошутили, и хватит, собрание окончено, можете быть свободны. И последний раз напоминаю, кто сунется в войну греков и троянцев, он или она, так пожалеет об этом, что жизнь в Тартаре покажется сладким отпуском! – напоследок угрожающе заверил всех Зевс Олимпийский.