– Поверить не могу, – отплёвывался он. – Я только что нарушил закон, применил магию против стражи!

– Ты сошёл с ума! – выпалила я, переводя дух.

– Что, по-твоему, я должен был делать? Они убили бы меня!

Я дёрнулась так, что чуть не съехала на землю. Единственный момент, в котором он считал себя неправым – это применение магии?

– Что?! Да это конец понимаешь? Конец! Они перероют землю, выметут дороги, но найдут тебя! Никто…. Никому… – подходящие слова не находились. – Никому не позволено лезть к хранителям правопорядка! Ты должен был просто следовать за мной,

заниматься своими делами, как все нормальные люди. А не устраивать сцены на виду у всей столицы! Ты публично поставил под сомнения их честь, помешал исполнению служебных обязанностей, а потом ещё кинул в них «Параличом»!

– Ты… – он отслонился от дерева, подался вперёд, на лице одновременно играли злость и растерянность. – Ты ведь тоже была там! Ты что, ничего не видела?! Честь? Обязанности?

– А что?

– Что?! Да то, что ты чужестранка, которой дела нет до того, что творится в стране! Четверо вооружённых бойцов избивают сапогами несчастного полуголого парнишку, действительно, какое тебе дело?!

– Какое мне дело… – голос вовремя осип, не дал сорваться.

«Это он говорит мне, борцу за свободу и равенство?! Мне, герою его королевства?! Мне, рыцарю боевого отряда Армады Дракона?! Мне, что готова была кинуться на его защиту, рискуя окончательно потерять положение?! Мне?»

Разумеется, он ничего этого не знал, я выдохнула, уняла огонь в груди и сказала так спокойно, как только позволяли эмоции:

– Знай же, о патриот, что такое творится на твоей родине по десять раз за день!

– Вздор! Будь так, я бы… люди бы не молчали!

– А кому они должны это говорить? Как и ты, кричать на центральной площади? Это надо ещё додуматься! Стражи ловят нарушителей закона и наказывают их на своё усмотрение. Да, время от времени они превышают свои полномочия, но какой нормальный человек полезет заступаться за преступника?

Король сжал кулаки:

– Как же меня бесит эта рабская логика! – сквозь зубы проговорил он. – Она захватила умы и моих подданных, они перестали бороться за свои права… как и вы!

– Мы? Что это ты имеешь в виду?! – ком в горле перекрыл дыхание, я сглотнула.

«Не может быть, я его неправильно расслышала».

Но он сказал всё с той же злостью:

– Таприкан!

– Да что ты знаешь о нём?! – руки мои задрожали, знакомый жар разлился по телу, а он лишь насмешливо фыркнул:

– Знаю. Достаточно. Из вас выходили лучшие рабы, и вот почему.

Дальше сдерживаться я не могла:

– Ах ты сволочь! Вот, значит, как? Я тоже много чего знаю… знаю, кто ты! Ты король всего этого балагана, от которого у тебя самого встают дыбом волосы. Сам даже собственных стражей приструнить не можешь! Таприканцы у тебя во всём виноваты? Так может, разрешил нам остаться, чтобы сливать на нас вину?

– Ты знаешь, кто я… – вскрикнул он так, что даже закашлялся. Ах, как шёл ему гнев: глаза горели, щёки пылали – он просто был рождён для него! Так вот настоящее лицо правителя! – Знаешь, кто я, и позволяешь себе подобное? Неотёсанная ограниченная дикарка!

– А ты тупой самонадеянный хам! – я вдохнула и запрокинула голову, но глаза намокли, надеюсь, он не заметил. – По-твоему, ты заслуживаешь другого отношения? Да ты один в ответе за всё, что происходит, но не способен даже признать это, только пустозвонишь и обвиняешь чужестранцев! Не могу поверить, что раньше…

– Наглая дрянь! Да как ты смеешь! – он буквально плевался словами, на скулах его заиграли желваки, кулаки сжались так, что побелели костяшки. – Твоё образование не позволило бы тебе управлять даже местной забегаловкой! Что ты понимаешь в государственной политике?

– Ну так валяй со своим великим образованием! Вперёд! Попробуй пережить хоть ночь на улицах собственной страны с тонко обустроенной политикой!

– Обойдусь без масок и тотемов!

– Изувер!

– Людоедка!

– Да пошёл ты! – разворачиваюсь и иду прочь. Куда – не знаю, но больше не могу находиться рядом с этим тупицей.

– Правильно, исчезни с глаз моих!

"Нет, это слишком! Король виделся мне дерзким борцом с заплесневелой системой, новатором с трезвыми взглядами, справедливым правителем. А он фанатичный националист с комплексом неполноценности. Разрушает старые заблуждения, а у самого башка кишит новыми!

Не желаю связываться с узколобым эгоистом! И кровь его на моих руках мне тоже не нужна, пусть сами разбираются со своим двадцать четвёртым прыгуном".

С такими мыслями я направлялась к дому Гредвара. Как бы там ни было, я обязана сказать ему, что отказываюсь от задания.

Я подошла к забору виллы Гредвара, сказала пароль, но, когда ворота приоткрылись, оттуда выглянул рогатый демон:

– Господина нет дома, – проговорил он голосом, напоминающим завывание ветра.

Из своего опыта знала – проверять бесполезно.

– Когда вернётся?

– Не раньше завтрашнего вечера.

Оставалось ждать, всяко покидать город уже поздно. Тени удлинились, ветер поменялся, но не моё настроение, обида жглась в груди.

Я пошла короткой дорогой, придерживаясь окраины города, свернула знакомой улочкой, наискосок пересекла несколько дворов и оказалась у трактира «Маретт-Рюсар». Сюда редко наведывались случайные прохожие, густая крона деревьев скрывала старое двухэтажное здание от посторонних глаз.

Я отворила дверь, колокольчики у входа приветственно звякнули, но внутри царили тишина и покой. Погасший камин, нетронутые столы, пустая барная стойка. Если бы не чистота, которая ощущалась даже в полумраке, трактир можно было бы счесть заброшенным.

Жилые комнаты помещались в подземном этаже, среди оружейных, лабораторий и ещё многим другим, о чём не стоит рассказывать при первом знакомстве.

– Ах, моя дорогая! – послышался грудной женский голос. – Ну почему ты так редко заглядываешь? Ведь обещала отлучиться только на время!

Пышнотелая хозяйка трактира в старомодном, и от того стильном, селянском платье спускалась с чердака. Белый передник подпрыгивал в такт шагам.

– Маретт, я всегда здесь как дома благодаря вам! – проговорила я дежурную фразу. Честно говоря, я собиралась непременно сюда заглянуть, но конечно же, в лучшем настроении.

– Надеюсь на это, – хозяйка принялась ворошить угли в камине, затем взяла с полки кувшин и плеснула туда искрящейся жидкости. Такими штучками бар снабжали алхимики: едва жидкость коснулась недогоревшие палений, как они вспыхнули, разгораясь, и бар озарился тёплым светом. Маретт повернулась:

– Так значит, – она понизила голос на полтона и подмигнула единственным глазом – второй всегда закрывала повязка, – комнату на двоих?

Я даже обернулась проверить, не стоял ли кто за спиной.

– Я одна, Маретт.

– Как же, как же! – женщина прижала кулак ко рту, плечи дрогнули. – Слышали уже. Ох, дорогая, нас мало, но мы шустрые, что не подглядим, то подслушаем.

– Маретт, я не понимаю.

"Ох, и устала я сегодня от странностей!"

– Да как же? Ведь тебя видели на площади с красивым и дерзким. А теперь вот остаёшься в городе на ночь. Ты что стесняешься-то? Я ж не священник.

Мне пришлось опереться о стену. Слова не подбирались.

– Ну вот, – Маретт вновь расплылась в улыбке. – Так и знала: всё-таки это была ты.

– Нет, то есть, да, я, но я просто выполняла поручение Гредвара. Не более.

– И всё? – она поморщилась. – Как скучно! Значит, ты снова с Гредваром?

– Вроде того.

– Ладно, ладно, – она развернулась и зашагала к бару. – Не хочешь – не рассказывай.

Маретт вытащила из-под барной стойки мешок с фиолетовым порошком, насыпала немного в один из стаканов:

– Но знай, между вами была замечена… – она потянулась за кувшином и добавила в стакан воду, ярко-розовая пена с шипением поднялась над стаканом. – Алхимия!