Как обычно, Рэйаре пришлось бежать в человеческой форме, избегая всего, что могло бы свести ее с ума и заставить обратиться к звериной натуре – полукровка очень старалась не принюхиваться и не думать над распознаванием запахов, не реагировать на белок и птиц, подавляя желание поохотиться. На четырех конечностях она могла бы бежать в разы быстрее, но вот разумно себя вести – вряд ли.

Рэ надеялась, что сумеет уйти как можно дальше и думала только об этом. После у нее хватит сил найти путь к лагерю и братьям, если они куда-то уйдут. Да и свэты, привыкшие бегать за сестрой по лесам каждую полную луну, научились отслеживать женщину. Полукровка сама обучала их, как выдавалось свободное время, а предводитель и Алорэ еще и вешали на нее свои метки. Таэль, когда немного освоился в отряде и понял, что иного варианта у него нет – стал призывать призрачных псов, чтобы те помогали находить Рэ. Если влияние полной луны долго не отступало – порой такое случалось – перевертыш раздирала псов на куски. Они не умирали в привычном смысле этого слова, в отличии от свэтов. Таэль горевал из-за потерь, но собственную жизнь ценил выше.

Рэйара помнила, что, стоило ей почувствовать злость, как ее голова сама собой задралась и взгляд выхватил в просвете крон ровный желтый круг луны. Она помнила, что продолжала двигаться вперед, пересиливая себя, борясь с искушением опуститься на все четыре конечности. Мысли путались, сознание затуманивалось, пока, наконец, не растворилось окончательно. На передний план вышло совсем другое существо, и настоящая Рэ на некоторое время словно отодвинулась. Женщина-свэт наблюдала за происходящим откуда-то из глубины, ничего не могла сказать или сделать.

По инерции тело, покрывающееся шерстью, продолжало двигаться в том же направлении, что и до этого, пока звериная сущность не взяла верх окончательно. Женщина видела лес, видела землю и траву, чувствовала запахи и… В какой-то момент она перестала думать. Рэйара будто заснула и пришла в себя только теперь, в этом лесу, среди жучков, вдали от семьи.

Женщина осмотрела себя – когда она перекинулась обратно в человеческую форму, то сделала это бессознательно, и одежда по-прежнему оставалась спрятанной. Привычные царапины, ссадины и синяки, оставшаяся под ногтями кровь вперемешку с грязью – каждый раз она видела одно и тоже. Руки, по самые локти испачканные той же смесью, покрывало целое полотно порезов – наверное, полукровка хорошо поохотилась там, где было много влажной почвы и росли колючие кустарники. Перевертыш чувствовала, как кожа на лице вокруг рта стягивается, а когда она терла подбородок, то с него сыпалась бордовая и коричневая крошка – засохшая кровь. Аккуратностью в такие ночи сестра свэтов не отличалась.

Память никак не желала возвращаться. Оставалось только надеяться, что жертвой стал кролик или олень, а не случайно попавшийся на пути странник-неудачник. Подобное уже случалось несколько раз; Рэйара, конечно же, переживала – может, не так сильно, как требовалось, и даже на четверть не раскаивалась столь яростно, как демонстрировала это братьям, но тем не менее. Перевертыш не хотела вновь испытывать угрызения совести, и еще меньше хотела, чтобы ей указывали на совершенные проступки. Конечно же, она не желала в том числе и плодить грязных перевертышей, привлекая тем самым лишнее внимание к себе, к своим братьям, к своему народу и теперь еще и к этому месту, рядом с которым раскинулся ставший опасным из-за болезни Вечный Лес.

Рэйара принюхалась и навострила уши.

Женщина чуяла воду невдалеке, а значит, и возможность привести себя в порядок, напиться, а после уже искать путь к семье. Маловероятно, что им понравится нынешний внешний вид полукровки, особенно Эйэ, он любил чистоту и аккуратность. Являться к заклинателю с перепачканным кровью лицом означало приложить минимум усилий, чтобы еще больше оттолкнуть его.

Небольшое озерцо и правда оказалось довольно близко, женщине пришлось пройти всего полмили. Полукровка прислушивалась и принюхивалась, прежде чем выйти из спасительной тени леса, и не обнаружила никого лишнего – пара водных птиц кряхтела в камышах, ветер трепал кусты недалеко от берега… Опасности не было, и теперь Рэйара могла в полной мере насладиться прохладной водой. Пусть денек выдался не из жарких, полукровка любила холод. Он приносил успокоение.

Потрогав предварительно безмятежную гладь ногой, перевертыш заулыбалась, отступила обратно на берег, добежала до небольшого обрыва, и с улюлюканьем прыгнула с него, хорошо оттолкнувшись. Вверх взмыл поток брызг.

Когда Рэйара вынырнула, вокруг стояла почти полная тишина. Только звуки ударов о поверхность озера капель, стекавших с ее лица и волос, поначалу напрягли ее. В последние месяцы у Рэ развилась паранойя. Птицы у берега тихо и недовольно покрякивали и хлопали крыльями.

Женщина еще несколько раз подряд нырнула, смывая грязь. Она обнаружила в середине озера едва прикрытые водой камни и доплыла до них – судя по тому, что удалось рассмотреть внизу, под водой, это были остатки каких-то скульптур. Рэйара, подавшись ребяческому желанию, забралась на руины чьих-то памяти и величия. Птицы вдруг затихли. Не ожидавшая опасности женщина взглянула на берег и тут же бултыхнулась обратно в озеро.

На берегу стояло несколько фигур. Было сложно разглядеть их с такого расстояния, но они походили на мужчин. Или ей хотелось так их воспринимать? Рэйара замерла, она перестала бить конечностями по воде, быстро заплыла за камни и выглядывала уже оттуда. Мужчины подошли ближе к кромке озера, но приблизиться сильнее не стремились. Они стояли почти неподвижно, лишь один из них пару раз махнул рукой – то ли призывая Рэ, то ли отмахиваясь от жучков и мошек.

Идти к незнакомцам не было никакого желания, Рэ уже успела понять, что наблюдать за обнаженной женщиной в глухом лесу, да еще скрывая лицо капюшоном темного балахона могут разве что весьма неприятные личности. Быть может, если притвориться, что ее нет, застыть на месте и никак не проявлять себя, то они успокоятся и уйдут?

Мужчины могли и вовсе не заметить полукровку, а значит они должны были вскоре уйти. Если же они решат остаться и насладиться видом, то женщина подождет, пока они отвлекутся, аккуратно и тихо доберется до другого берега, выберется из воды и сбежит. Разрабатывать хоть сколько-то удачные планы у полукровки не особо получалось, зато она умела импровизировать и верила, что может полагаться на свою скорость и силу.

Несмотря на чаяния Рэ, странные мужи упорно продолжали стоять, словно истуканы. Они не шевелились, не крутили головами, не предпринимали попыток зайти в воду. Острого слуха полукровки доставало, чтобы услышать шевеление листвы у берега, но не разговоров незнакомцев. Они молчали с самого момента появления. Тревога понемногу поселялась в сердце полусвэта, а кажущаяся раньше приятной прохлада понемногу превращалась в отвратительный, пронизывающий до костей, холод.

Рэйара уже начала жалеть, что прыгнула в воду. Она чувствовала, как ее перестают слушаться пальцы, а кожа сморщилась от долгого пребывания в воде. Ноги то и дело ныли от постоянного движения, тем более после неспокойной ночи; женщина почти физически ощущала, как посинели ее губы, ими стало сложно двигать, а из-за судорог свело мышцы лица. Зубы все норовили начать стучать, хоть пока Рэ и удавалось справляться с этим желанием. Она опасалась, что именно стук выдаст ее месторасположение.

Сложно было сказать, сколько времени прошло, солнце еще светило, а посмотреть, как оно сдвинулось, Рэйара не могла – она боялась оторвать взгляд от фигур в плащах, вдруг из-за этого она что-то упустит? Полукровка никогда не боялась, что ее могут обидеть, ведь умела защищать себя и прекрасно справлялась с любыми опасностями. Женщина ни за что бы ни стала сидеть в воде, тем более, столько часов, из-за какой-то неизвестной троицы, явившейся насладиться видами, отдохнуть от повседневности или, что тоже было возможно, решившей поиздеваться над одинокой путницей и попугать ее.