Я посмотрел на Кшиштофа с Ладой, те были в растерянности. Блин, и Кирилла, как на зло, рядом нет. Ладно, схожу, узнаю, что там княгиня хочет. Спохватившись, я рванул за служанкой, которая уже почти исчезла за телами танцующих.

Я шел за служанкой, постепенно расслабляясь — всё же обилие людей в небольшом пространстве всё ещё напрягало мои новые чувства. Сейчас, правда, они тоже отнюдь не отдыхали в пустоте, но просто коридоры ощущать вокруг себя гораздо легче.

Хм, а ничего так обстановочка. Более минималистичная, чем у Леровских, хотя не менее богатая. Только богатство это скрытое — обычная деревянная отделка, но из дорогой породы дерева, тканевые гобелены, которым уже лет по триста, судя по всему, вроде и простые, но на один такое гобелен тот же приют может жить несколько лет припеваючи. Странно, но картины, что висели на стенах, не были какими-то дорогими полотнами, а обычными батальными сценами, причём из разных времён — то битва одетых в кольчугу и латы воинов, то перестрелка в современном камуфляже с техникой на фоне. Хм, а у некоторых людей на полотнах есть некоторое сходство с Вишневскими. Они заказывают картины про себя же? Самовлюблённо!

Служанка остановилась у двери без надписей, из-за которой доносился еле слышный запах медикаментов, а ощущения показывали трёх человек внутри комнаты.

— Проходите! — слегка поклонилась женщина и приоткрыла дверь.

— Спасибо!

Внутри была обстановка какой-то странной палаты. Домашнее кресло с пледом, возле которого стояла капельница и кардиомонитор, обычная обстановка, но при этом шкаф, полный разных медикаментов. В кресле сидел мужчина лет пятидесяти на вид, подключённый к капельнице, рядом с ним сидела на небольшой табуреточке женщина неопределённого возраста, а чуть в стороне стоял, оперевшись на стену, сам князь Вишневский, я видел его фотографии в сети. Ха! Женщину тоже вспомнил — это княгиня Вишневская, женя старика. Мужчина же в кресле, судя по чертам лица, их сын, правда, этих в лицо я не знал.

— Здравствуй, Елизавета. — подал голос князь.

— Добрый вечер, Ваше Сиятельство! — я глубоко поклонился.

Князь был одним из сильнейших Одарённых в этом уголке Империи, высшего красного ранга, не стоит с ним вести себя пренебрежительно — сейчас он может убить меня, просто если захочет.

— Это моя жена, Варвара Александровна, и мой сын, Григорий Алексеевич. — старик скосил глаза на двоих у кресла. Те в ответ даже ухом не повели.

— Мне очень приятно с вами познакомиться. — ещё поклон. — Эм, меня позвала княгиня…

— Это я попросил, чтоб не смущать тебя вызовом в себе. Всё же ты маленькая девочка, а я мужчина. — отмахнула князь. — Я хочу с тобой поговорить.

— Буду рада побеседовать с вами, Ваше Сиятельство!

— Алексей Петрович, не надо «Сиятельств». — смилостивился старик.

— Как вам будет угодно, Алексей Петрович!

— Хорошо. — князь кивнул. — как ты видишь, мой сын болен. Он защищал честь нашего государства, отстаивал его интересы. И блестяще справился с этой задачей! Но, как видишь, это не прошло даром. Вернувшись, он обнаружил в себе проклятье, которое пожирает его изнутри. Наша помощь может лишь продлить агонию, но не нейтрализовать.

Княгиня, не оборачивась на нас, передёрнула плечами от этих слов и сильнее сжала руку сына, а тот так и остался сидеть в кресле, закрыв глаза.

Сосредоточившись, почувствовал поток Астральной энергии от этого Григория, проверил чувством пространства — действительно, внутри копошилось Проклятье Плоти. Не такое, какое я встречал на Континенте Небесного Ветра, но достаточно похожее, чтоб узнать. Мерзкая штука, пожирает жизненную энергию проклятого, если не знать, как нейтрализовать, то проклятый сгорал за пару-тройку недель. Самое плохое, что, если пытаться вливать жизненные силы в такого человека, то это только усиливает проклятье, и человек умирает быстрее. Чудо, что этот Гриша протянул так долго!

— Это очень прискорбно, Алексей Петрович, я сочувствую вам от всей души!

— Не надо мне сочувствовать. Просто избавь его от проклятья. — покачал головой князь.

— Простите? — удивлённо наклонил голову к плечу. — Я? Избавить?

— Да. Ты же Ведьма. Это ты избила моих внуков вместе с друзьями, а потом вытащила Кирилла с того света. Просто… сделай тоже и для моего сына.

— Эээ…

Надеюсь, я сумел удержать просто удивлённое лицо! Второй раз за вечер меня кто-то раскрывает! И если от Кирилла я мог отмахнуться, то от князя так не получится… Но всё равно нужно делать вид, что я не я и мопед не мой. Хрен знает, что так он дальше сделать захочет — может, в качестве благодарности решит казнить меня на месте за ведовство! А настольная книга у него «Молот ведьм».

— Я знаю, что это ты сделала и что ты ведьма. Можешь не стараться обмануть — я собрал на тебя кое какое досье. Уже одно твоё чудесное исцеление полностью раскрывает меня! И можешь не врать, как в приюте, что тебя какой-то гость на вечеринке или у Леровских исцелили — я проверял, с такими ты не пересекалась. Кстати, а самим маркизам ты что наплела?

— Мне… лестно, что вы считаете меня кем-то сильным, но… — я пожал плечами и развёл руки. — К сожалению, это не так!

— Твой учитель… или учительница… научила тебя врать! — благодушно кивнул князь. — У тебя даже пульс не поднялся! И пот не выступил! Хотя, конечно, немного надо было усилить сердцебиение — любой обвинённый в таком заволновался бы. Этим ты себя выдаёшь! Учти на будущее!

— Хм, Алексей Петрович. — я посмотрел на него с таким выражением, будто он человек, что не понимает прописных истин. — Я и правда не знаю, как я исцелилась. Может, это какая-то аномалия, а может, как-то целитель просто баловался, незаметно исправив мои травмы. Но чтоб я была Ведьмой… Ваше Сиятельство, я почти сирота, жила в приюте, а теперь заперта на чердаке у Леровских, потому что мой рисунок понравился кому-то, и Леровские хотят, чтоб я рисовала ещё. Да что там! Татьяна Леровская, моя опекунша, играет со мной как с игрушкой, приходит пару раз в неделю, наряжает в разные костюмы и платья и потом фотографирует. Причём на львиной части этих фоток можно разглядеть не только цвет моих трусов, но даже подробно рассмотреть их фасон и то, как они обтягивают мой тощий зад. Неужели вы думаете, что я вот так бы жила, будь я кем-то сильным?

Мне показалось, что после такой тирады в глазах князя мелькнула неуверенность. Он точно на секунду засомневался! И я уже решил развивать свой успех дальше, когда вмешалась княгиня.

— Лиза. — женщина повернула ко мне голову, и стало видно, что глаза её полны боли. Там не было слёз, только боль. И чуть-чуть надежды. — Я прошу тебя — если можешь, исцели моего сына! Может, ты сейчас не понимаешь, но для матери её ребёнок — самое ценное на свете! Ты же сама девочка, у тебя будут дети, тогда ты поймёшь мою боль.

— Моя мать вымогала у меня деньги на выпивку, которые я брала у других девочек и не могла отдать. За это они меня били! А последний раз, когда я не дала, она прокляла меня и сказала, что я больше не её дочь. — поделился своей историей.

Взгляд княгини немного погрустнел. Не за меня, конечно, а из-за того, что я не побежал тут же лечить её отпрыска.

— Знаешь, а ведь убийство тех бандитов всё ещё расследуется. — вдруг заявил князь. — Я забрал расследование у СИБ и пока что заморозил его… Но в любой момент можно его активизировать!

— Вы намекаете, что это я их, да? — опустил плечи и шмыгнул. — Я подчинюсь! Если вы хотите выставить виноватой маленькую сироту — то что я могу поделать против княжьей воли⁈ Я… я готова!

— Если ты избавишь моего сына от проклятия, то тебе нечего бояться!

— Как⁈ Вы ошиблись в своих выводах! Я не могу исцелить никого, потому что просто не могу!

— Я… — князь хотел что-то сказать, но его прервали.

— Девочка, Лиза… тебе страшно? — снова заговорила княгиня. — Я понимаю тебя. Ведьм веками истребляли в страхе, да и сейчас не привечают, как дорогих гостей. Но я тебе клянусь — если ты поможешь, то в нашем княжестве тебе никто и ничто не будет угрожать! Пожалуйста, спасибо моего сына! Я… я не могу смотреть, как он медленно умирает!