Верша обернулся и взглянул на Гару, которая шла, вытирая кинжал пучком травы.

– А тебе дали?

– Да, – кивнула она.

– Хорошо, – вздохнул Верша. – Уже что-то.

Бэк взглянул на ревущего ребенка и остальных детей, которые обступили тролля и, спрятавшись за его спиной, поглядывали на людей. Он пару секунд поразмышлял, а затем пошёл в сторону кустов. Усевшись под молодым деревом, он схватился руками за его ствол и молча уставился на тролля.

– Бэк? Ты чего?

– Так силы быстрее вернутся, – пояснил мальчишка.

Отец нахмурился и взглянул на дерево, листья на котором начали желтеть и опадать.

– Надо долечить его, – пояснил мальчишка. – И уходить.

Верша огляделся.

Помимо телеги с абсолютно флегматичной лошадью, на поле боя было больше десятка переломанных тел.

– Что будем делать? – подала голос Мара, доставшая ледяную корону из своей сумки. До этого она её так и не решалась надеть. Мысли о том, где побывал этот артефакт, заставляли её зеленеть и с отвращением убирать подальше. – Мы дойдём до этих шахт?

– Там охрана. И не простые оболтусы, а паладины, – хмыкнул Верша. – Разьебут нас в щепки.

Берсерк оглядел девушек и хмыкнул.

– Что, неужели мести захотели?

Гара перехватила клинок и убрала в ножны на поясе. Мара взвесила в руке белоснежную стрелу, а Шара, сжав губы в тонкую полоску, надела на голову ледяную корону.

– Вы, суки недотраханые, даже одного паладина не потянете. Хотите мести? Качайтесь, – воин кивнул в сторону трупов. – А пока – проверить трупы. Кто живой – добить. Шмотки все в телегу.

Гара отправилась к трупам, Мара последовала за ней, а магесса подошла к берсерку вплотную.

– Но ты ведь этого так не оставишь?… Не оставишь ведь?

– Месть надо подавать холодной, – глядя ей в глаза, произнес Верша. – Пока гнев в заднице пылает – только херню сотворишь и сама подохнешь.

Шара выдержала взгляд, кивнула и отправилась к остальным. Верша проводил её взглядом, задержав его на пару секунд на заднице девушки и хмыкнул.

– Пап, я готов, – произнёс Бэк, вышедший из кустов.

Берсерк кивнул и взглянул на совершенно сухое дерево, торчащее из кустарника.

– Если готов – делай, – задумчиво сказал Верша. – Надо валить отсюда.

– Верша, – сглотнув ком в горле, произнесла Мара. – Что они делают?

– Хули не понятно? Едят, – вздохнул берсерк.

Команда сидела в большой пещере, где на огромном плоском камне лежал мёртвый тролль. Три взрослых гиганта стояли рядом и методично нарезали небольшие куски мертвой плоти. Отрезав его, они клали его себе в рот и медленно пережевывали, а в это время отрезали ещё один и отдавали своим соплеменникам.

– Верша… они… каннибалы? Они своих едят? – шепотом спросила Шара.

– А по ним не видно? – буркнул Верша и заметил, как самый большой чёрный тролль отрезал кусок мяса и направился к нему.

Подойдя к берсеркеру, он протянул кусок мяса и пробасил:

– Грор был хорошим воином. Грора нельзя закапывать, – произнес он. – Грор должен остаться в нас.

Верша взял кусок руки и взглянул на громилу, внимательно смотрящего на него. Что-то решив у себя в голове, он кивнул и вцепился в мясо зубами.

– Твой баба умеет убивать, – заметил исполин. – Я принесу ещё.

– Они мясо не едят, – прожевав кусок, произнёс Верша. – Только кашу жрут.

– Только каша – плохо. Дохлый будешь, – нахмурился чёрный тролль.

Верша взглянул на побледневших девушек и хмурого сына, а затем на ходу придумал:

– Мясо им нельзя. Сильные будут – меня бить начнут.

Тролль грустно улыбнулся и кивнул. Он уже направился к своим соплеменникам, но берсерк его окликнул:

– Эй, как тебя зовут?

– Том.

– Том, часто к вам светлые приходят?

– Бывает, – ушёл от ответа здоровяк.

– Том, что ты знаешь о тёмных? – спросил Верша, заметив, как соплеменники внимательно следят за своим лидером.

– Тьма… тьма – это плохо, – отозвался тролль. – Паладины приходят, когда тут тьма. Они приходят и убивают.

Верша покивал и спросил:

– А кто послал этих уродов, воровать ваших детей, знаешь?

Том оглянулся на соплеменников, а затем взглянул на воина.

– Светлые. Церковь платит за наших детей.

Верша покивал и спросил прямо:

– Я хочу убивать светлых. Хочу убивать паладинов. Пойдёшь со мной?

– Ты убить одного паладина, а сюда прийти десять. Они убивать мой род. Моя женщина и моя дети, – пробасил гигант. – Тьма приходить сама, звать бить светлых. Ты приходить и звать бить светлых. Мой род жив, потому что я быть строг. Мы не убивать светлых. Мы не убивать людей. Нас оставить в покое.

– А сегодня что? – хмыкнул Верша. – Так, поговорить молодчики зашли?

– Такое бывает. Мы такое не прощать.

– Ты сегодня должен был умереть, – сделал шаг вперёд Верша и взглянул в глаза гиганта. – Сегодня твоих детей должны были увезти в шахту и превратить в скот, добывающий руду. Сегодня убили твоего соплеменника…

Берсерк сделал ещё один шаг и подошел к гиганту вплотную.

– Сколько раз они сюда приходят за год? Два? Семь? Двадцать? Как скоро в твоём племени не останется детей? Как скоро ты состаришься в одиночестве, потому что всех твоих родичей перебьют?

Повисла пауза. Тролли за спиной вождя замерли, даже жевать перестали.

– Нас перебьют, как косулей на охоте, – пробасил Том.

– Так, может, лучше сдохнуть в бою, чем прятаться по лесам и предгорьям? Нет? Один хер же перебьют. Или в бою, или как зверей по лесам, по одиночке. Так в чём разница?

Верша выпрямился и громко объявил:

– Я, берсерк Верша, предлагаю вам отправиться в поход. Мы вместе будем бить светлых, забирать у них оружие и еду. Будем убивать их до тех пор, пока не соберём достаточно товара, чтобы идти в тёмную цитадель – место для таких, как вы. Темных, кого церковь резала и будет резать всегда.

Верша сделал шаг назад и добавил:

– Мы придём туда как воины, как настоящие бойцы, а не как твари, которых выгнали с их собственных земель. Если вы со мной, согласны слушать меня – я поведу вас! Если нет…

Тут берсерк взял лапу гиганта и вложил в него оставшийся кусок мяса.

– То таковая ваша участь!

Том опустил взгляд на лапу, а затем поднял его на Вершу.

За спиной послышался утробный рык соплеменников и недовольное сопение самок.

– Точно тут? – хмуро спросил Верша, глядя на довольно большой, но очень старый замок. – Это больше на старый форт похоже.

– Это и есть старый форт, – подала голос Мара. – Отец частенько выпивал с кардиналом Слифусом. Перед тем, как я сбежала, у них была пьянка, и он жаловался, что из-за какого-то там инквизитора Игнеса его спихнули на дерьмовую должность.

– Чё за должность?

– Его назначили хранителем арсенала «Тревоги», – начала пояснять лучница. – Там куча старого оружия. И он ворчал, что заработать там нереально. В его ведомстве этот форт, в подвалах которого всё свалено и всё. Нормальное оружие уже всё продал предыдущий кардинал, а ему остались объедки, за которые в любой момент могут спросить.

– Старое ржавое дерьмо, – вздохнул берсерк. – Но это лучше, чем ничего. Даже если мы их оденем, то уже будет дело. Что там вообще, кроме клада с ржавым дерьмом, есть?

– Про кузницы, он, вроде бы, ещё рассказывал, но я не уверена, – призналась девушка.

– Так, – вздохнул Верша и оглянулся.

Перед ним стояло больше десятка крупных троллей с деревянными дубинами в руках, остальные девушки и довольный Бэк, жевавший какой-то корешок.

– Вокруг мобы, максимум пятнадцатого. Логично думать, что и охрана тут не старше семнадцатого… хрен с ним, двадцатого. Одного-двух двадцаток я потяну. А вот, что с вами делать? – спросил Верша, глядя на девушек.

– Мы тоже кое-что можем, – подала голос Шара и поправила корону на голове. – У меня ледяные иглы появились и эффект промерзания.