– Так… – произнёс он, вытер нос кулаком и спросил вслух тишину комнаты: – А дальше что?

Мальчишка ещё раз обошёл рисунок, представлявший собой пентаграмму с рунами и фигурами вокруг, после чего тяжело вздохнул.

– А я ведь толком ничего больше не умею, – пробормотал он и присел у края пентаграммы.

Парень сосредоточился, а затем собрал силу в груди в небольшой шар. Когда она уплотнилась в шарик, он постарался не отпускать её по телу, а направить в сторону пентаграммы.

Несколько секунд он просидел в ожидании какого-нибудь эффекта, но его не было. Тогда мальчишка открыл глаза и уставился на ритуал, где также отсутствовал какой-либо эффект.

– Ну… – вздохнул мальчишка и поднялся на ноги. – Отрицательный результат – тоже результат.

– Полностью согласен, – раздался голос с дивана.

Гарри повернул голову и обнаружил сидящего мужчину в аккуратном костюме. Чёрный пиджак с тонкой серой полоской, такие же брюки, белая рубашка и красная бабочка.

– Вы кто? – спросил парень, лихорадочно соображая, что делать дальше.

Понимая, что удачный призыв мог призвать как старого доброго дедушку, так и маньяка-убийцу, он поднялся и сделал шаг к ритуалу, чтобы в любой момент достать ногой до одной из его линий. Других вариантов, как оборвать призыв, у мальчишки не нашлось.

– Меня зовут Патруш, – кивнул мужчина и, покосившись на ногу парня, произнёс: – Поаккуратнее с ногами. Наш разговор может прерваться в любой момент.

– Вы выглядете порядочно, – осторожно проговорил мальчишка, стараясь подбирать слова. – Но порядочные люди представляются.

– Я уже представился. Меня зовут Патруш.

– Вы дух? Чья-то душа, чьё тело умерло поблизости?

– Нет. Я Назгул, – произнёс мужчина и вздохнул. – У судьбы порой чёрное чувство юмора. Появиться такому дару в столь нелепых условиях…

– Назгул… – повторил мальчишка и собеседник умолк.

– Вы не знаете, кто такие назгулы?

Мальчик пару секунд собирался с мыслями, после чего взглянул на свои ноги и, подняв взгляд на мужчину с сединой в волосах, произнёс:

– Знаете… Меня зовут Гарри. Я не Фродо и кольца у меня нет.

Патруш несколько секунд молчал, после чего нахмурился и проговорил:

– Я не знаток местных поверий, но думаю, вы слабо себе представляете, с кем разговариваете.

– Не исключено, – произнёс Гарри. – Может, просветите меня?

Мужчина вытянул руки, сплёл пальцы и хрустнул ими. Закинув ногу на ногу, он положил на колено сплетённые пальцы и начал рассказывать:

– Мир постоянен. Миры тянутся к постоянству, и каждый раз, когда нарушается баланс, мир тут же находит решения для того, чтобы привести силы в равновесие. Понимаете, о чем я?

– Гомеостаз, – пожал плечами парень.

– О, да вы неплохо подкованы в медицине, – удивился Патруш.

– Был опыт.

– Вот как? – улыбнулся собеседник и довольно потёр седые усы. – Не буду спрашивать, откуда вы почерпнули столь своеобразный опыт в вашем возрасте. Суть в том, что на любое явление, которое выходит за рамки равновесия, у мира есть инструмент. Понимаешь?

– Понимаю, но при чем тут вы?

– При том, что иногда после смерти люди оставляют свои души тут. В материальном мире. А я – как раз инструмент, чтобы исправить эту оплошность.

– Вы ангел смерти? – задумчиво спросил Гарри.

Патруш тихо и очень культурно рассмеялся, после чего ответил:

– Нет. Ни в коем случае. И вообще данный термин оскорбляет как таких, как я, так и непосредственно тех, кого вы называете ангелами. Я не отправляю застрявшие души в светлый мир.

– А в тёмный?

– И в тёмный.

– А что вы с ними тогда делаете?

Мужчина глубоко вздохнул и качнул ногой, после чего взглянул на собеседника. Глаза прилично одетого мужчины изменились. Его зрачки стали жёлтыми и вытянулись в вертикальную кошачью щель. После этого он слегка улыбнулся, демонстрируя полный рот острых зубов.

– Ваши предположения, молодой человек?

– Вы их съедаете, – предложил Гарри, следя за преображением собеседника. – Вы питаетесь мёртвыми душами.

– Чудеса логики, – вздохнул Патруш. – Однако не стоит так напрягаться и поглядывать на ваш… Простите, но называть то, что вы тут устроили, ритуалом у меня язык не поворачивается. В любом случае… Мы можем быть полезными друг другу.

– И в чём же?

– Ну, для начала я могу быть для вас источником информации. Да, согласен, мои знания немного устарели… лет на двести. Но тем не менее. Это лучше, чем ничего. Насколько мне известно, в материальном мире искусство некромантии серьёзно отстает от других направлений.

Гарри тяжело вздохнул, взял волю в кулак, постарался успокоиться и подошёл к небольшому креслу. Усевшись в него, он оглядел незнакомца и спросил:

– Вы можете принять прошлый вид?

– Смущает? – улыбнулся Патруш. – Могу. Это не сложно.

После того, как его глаза вернулись в нормальный вид, он подался вперёд и спросил:

– Что вы знаете о некромантах, молодой человек?

Гарри молчал несколько секунд, после чего ответил:

– Пока только то, что в Российской империи их не осталось.

– И?..

– И на этом, пожалуй, всё.

Назгул тяжело вздохнул.

– Видимо, нам с вам одной беседой не обойтись, – сказал он и с жалостью оглядел мальчишку. – Бывает, что судьба поворачивается лицом. Бывает, что отворачивается и не замечает ваших невзгод.

– А в моем случае?

– В вашем случае она повернулась к вам задом. Ещё и нагнулась, после чего додумалась раздвинуть ягодицы, – горько усмехнулся Патруш. – Глубочайшей задницы для человека с вашим даром даже придумать сложно.

– Мне известна анатомия, – произнёс мальчишка и сжал кулаки. – Рядом с анальным отверстием у женщин расположены половые органы.

– Это вы к чему?

– Если уж судьба развернулась ко мне задом и раздвинула ягодицы, вместо того, чтобы лезть в задницу, я, пожалуй, трахну её…

Патруш засмеялся. Сначала тихо, но потом заливистее и заливистее. Хохот перешёл в мрачное карканье, а сама тёмная сущность начала оборачиваться. Глаза с вертикальным зрачком, лицо пепельного цвета, нос запал, клыки во рту стали настолько огромными, что начали вылезать из-под губы.

– Крха-крха-крха! ДА! Вот это похоже на ответ настоящего некроманта! – посмеявшись, ответил он. – Потных чертей и тьму в носке некроманта мне на завтрак! Это был отличный ответ!

– Спасибо, – буркнул Гарри. – Но мне бы хотелось конкретики.

Патруш тяжело вздохнул и с трудом вернул себе приличный вид.

– Надо признаться, что до этого момента мне не приходилось консультировать некромантов. Обычно мы с ними… профессиональные конкуренты.

– Воюете?

– Ни в коем случае. Порой они нас гоняли, чтобы мы не трогали души, а порой они нас звали, чтобы мы сожрали душу до того, как она отправится в свет или тьму. По сути… нам нечего делить, но бывает, что наши интересы пересекаются.

– Тогда чем мы можем быть полезны друг другу?

– Ваша сила… Ваша сила довольно питательна для таких, как я. Да, в определенной форме она довольно болезненна, но если мы договоримся, то я смогу вас кое-чему научить и просветить.

Гарри покосился на ритуал.

– Тогда для начала может объясните, что я сделал не так? И почему вместо погибшей души тут появились вы? Дом старый, и я уверен, в нём кто-то умирал.

– Несколько факторов, молодой человек, – вздохнул Патруш. – Первый – это ритуал для призыва неупокоенной души. То есть душа должна зависнуть на грани между двух миров. Второй фактор – ваше кривое воспроизведение. Ритуал верен, но лишь схематически. Ритуалистика не терпит неточности. Важен каждый миллиметр. Именно поэтому она сложна и имеет мало популярности. Что сейчас, что двести лет назад. Ну, и последнее. Количество силы, что вы в неё угрохали, чрезмерно. Настолько, что для души это будет как ослепительная вспышка, а для таких, как я, большая и красочная вспышка с надписью «Кушать подано».

– Вы поглотили силу ритуала?

– Естественно, – хмыкнул Патруш. – Иначе бы она просто развеялась. Зачем пропадать добру?