Диалектика овального стола (5)
— Так. Ну что, господа, вот тут и вонь стоит, однако. — Слегка наморщил свой вздёрнутый нос Абсманов. — Нужно было всё-таки разрешить вам выходить курить. Ладно, проехали. Прошу простить меня за недавнее проявление усталости. Сами понимаете, работаем не покладая рук. Да? Что такое, Григорий?
— Когда уже перейдём к моменту с деньгами? — Спросила грузная маска. Подросток попытался снова сделаться тем самым «бэд боем», но у него плохо получалось. — Мы все изрядно утомились.
— Я всё время пытаюсь подойти к главной части, молодой человек, но вы сами понимаете. — Многозначительно произнёс «понимаете» Фёдор, усаживаясь на своё место, перелистывая папку.
— Что? — Не унимался подросток.
— М?
— Что мы должны понимать?
— То, что вы сами являетесь той причиной, которая откладывает итоги наших общих интересов.
— А-а-а-а-а.
— И даже не огрызнётесь?
— Нет.
— Что так?
— Вы меня утомили, Федя! Вас ведь Федя зовут?!
— Да, вы очень проницательны.
— Не пытайтесь меня задеть. Тут так скучно, что я действительно не могу злиться на вашу pidorskuyu рожу.
— Но Григорий, вы ведь злитесь.
— … — Подросток сделал пару глубоких вдохов, взгляд его перешел от ненавидящего к вполне нейтральному.
— Разбирайте, господа. — Раздался мягкий шлепок небольшой бумажной стопки. — Это ваши договора. В них же указывается компенсационное вознаграждение.
Стопка договоров улеглась неровным строем посредине стола. Присутствующие с интересом уставились на кипу, но никто не решался первым потянуться и отрыть своё имя.
Семья Золотовых почувствовала в действе Абсманова некий акт унижения. Мышкин в очередной раз напугался надуманной «дерзости» — это первое слово, которое пришло ему в голову сразу после того, как он дёрнулся в мгновение, попрощавшись с жизнью. Союз Демьянович сидел со скрещенными руками на груди, задумчиво изучая потолок. Гундяев просто глазел на стопку с умоляющим видом. Соловьёв цокнул недовольно языком. Скеров Лёня и Миша только двусмысленно переглянулись, обмениваясь ехидными улыбочками. Проститутка Дина изучала лицо Фёдора.
Один Гриша, недолго думая, вытянул свою прыщавую лапу к бумажкам, заграбастывая их себе поближе. Только тогда толпа оживилась, почувствовав инстинктивное рвение защитить своё добро.
— Спокойно, спокойно. Я не виноват, что вы все такие истуканы. Сейчас! — Неугомонный хулиган начал перебирать скреплённые листки. Его «маска гнева» проявилась между бровей, уходя своими корнями в атавистически оформленный лоб. — Так. А чего это на договорах наши фотки? Ещё и такие дурацкие! — Завопил он, найдя, походу, свой договор.
Если бы посторонний человек мог заглянуть через плечо, то увидел бы небольшую фотографию (как с паспорта), где Гришу «щёлкнули» на улице. Щёки его были набиты булкой, нос недовольно морщился.
— У нас на родине, Григорий, — начал объяснять задумчивый Союз Демьянович, — уже как полсотни лет на документах распечатывают фотографию владельца этих самых документов. ГОСТ такой.
— И нахуй он нужен?
— Нууууу. — Затянул старик.
— Чтобы люди из этого ГОСТа получали свои деньги. А так им особое нечем заняться, насколько мне известно. Кушать все хотят. — Встрял учтиво Леонид. После он театрально кивнул Бунину, мол, не благодарите за помощь в объяснении.
— Понятно. Так, посмотрим, что мне там причитается… — Гриша пролистал свой договор до последней страницы. Он долго всматривался. Повисла напряженная тишина. Если уж этого наглого хулигана устроит сумма, то других и подавно. Так думал каждый из присутствующих. — И это все, как там вас, Фёдор?
— Да, это ваше вознаграждение уже с учётом налога.
— Налог на секретный контракт? Не кажется ли вам совсем уж абсурдным брать налог и с этого? Учитывая, что дело, можно сказать, личное. — Возмутился Срокин.
— Налог берётся со всего, так уж устроен мир. — Спокойно пояснил Абсманов, изучая свой маникюр.
— Если это окончательная сумма, — заорал Гриша, — то я! Я чертовски всем доволен!
Женская часть с облегчением выдохнула вместе с Мышкиным. Гундяева просто передёрнуло.
— Ладно, молодой человек, вы счастливы и всё такое, но отдайте не принадлежащие вам документы их владельцам. Мы тоже хотим порадоваться. — Быстро проговорил Леонид, облизывая пересохшие губы.
— О! А давайте, а давайте я буду описывать по фоткам ваши рожи, а вы все будете угадывать про кого я говорю? — Воодушевился своим ребячеством подросток.
— Что за детский сад? Вы уже взрослый. — Возмутилась Золотова. — Так ведите себя подобающим образом. Неужели вы хотите тянуть резину, держа нас тут лишние минуты?
— Ну пожалууууйстаааа. Время мы хоть и потратили впустую, так повеселимся напоследок. — Взмолился юноша.
— Вы ведь корчили из себя дерзкого мачо, а теперь что? Предлагаете какой-то детский лепет… — Это уже Соловьёв меланхолично вставил свои резкие пять копеек, действие [ЦЕНЗУРА] быстро выветривалось.
— Господи, да это просто одинокий ребёнок, чего вы какие все злые… — Заступился Союз Демьянович.
— НУ-КА ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ НАХУЙ! НАШЛИСЬ ХРЕНОВЫ ВЗРОСЫЛЕ! ДА Я КАК ЛУЧШЕ ХОТЕЛ, ВАШИ УНЫЛЫЕ РОЖИ ПОВЕСЕЛИТЬ, ХОТЬ КАК-ТО СКРАСИТЬ ВСЮ ЭТУ УНЫЛУЮ ЕБАНИНУ! А ВЫ, НЕБЛОГАДАРНЫЕ УРОДЫ ХРЕНОВЫ! ВЫ… ВЫ…
— Ну что вы человека обижаете, в самом деле? — С весёлой серьёзностью обратился Срокин к присутствующим. — Мне вот взаимно скучно, знаете ли, я даже буду рад, если этот молодой человек опишет меня со всей своей невоспитанной харизмой!
— Я бы тоже послушала. — Поддержала Дина.
— Вы правда этого хотите? — Гриша начал театрально изображать душевную благодарность.
— Ну, давайте послушаем, давайте… — Вымолвил Абсманов, смирившись, что ещё на лишних пять минут он задержится здесь, в этой неприятно прокуренной мышеловке.
— Что ж, раз такое дело, то не смею откладывать нашу игру! — Ехидно воскликнул Гриша, натягивая довольную лыбу. Он взял самый верхний договор, долго всматривался, всё так же улыбаясь, а потом, подняв взгляд и обведя весь стол хищным взглядом, начал описывать человека на свой лад. — Так. Это ебучий немолодой глист…
— О! Это же вот этот парень, что с мамой сидит! — Радостно перебил Срокин.
— Я ещё не договорил. У старого ебучего глиста есть очки и pidorskaya стрижка…
— О! Тогда это я! — Ещё веселее воскликнул Срокин.
— Совершенно верно, как хорошо я вас описал! — Завопил радостно Гриша. — А теперь официальное вручение. — И с этими словами кинул договор Михаилу через стол, прямо в лицо.
— Ах ты, мелкий ублюдок! Можно было и поаккуратнее. Ты, походу, не знаешь, как вручают что-то официальное…
— Вы походу тоже не знаете. — Вмешался Соловьёв. — А я вот знаю. И там швыряют похлеще, только чуть более иносказательно.
— Не отвлекаемся, следующий! — Гриша изучил фотографию. — Господи, это снова сраный глист, только не такой бойкий, а унылый, что говно во время расстройства живота!
— Я знаю, знаю, это вот этот вот мужчина, с толстой оправой. Как его там… как вас зовут? — Угадал Леонид, указывая на Гундяева.
— Алексей Константинович, и я не думаю, что по описанию имели ввиду м…
— Чистое попадание! Держите, мужчина! — Подросток аналогично кинул договор в лицо Алексею, правда тот не смог ловко поймать скреплённую бумагу, та упала на пол.
— Какой же я глист…
— Ха-ха-ха. — Не выдержала Дина, со стыдливо извиняющимся взглядом.
— И ещё… Гундя, верно? Тут мне звонили из аэропорта, просили вам передать, чтобы вы вернули два иллюминатора от самолёта, а то они не могут начать выполнение рейса. Едем дальше! Хм, хм. Так, ну у неё есть сиськи, это точно. Зачётные такие, я просто уверен, что они ещё стоят, хоть наш герой уже не молод…
— Давай ещё деталей. Тут всё же не одна дама, и обе в отличной форме. — Отозвался Соловьёв.
— Ну, она не заглатывает члены за деньги! Ахаххахахах!
