— Дорогой, вставай, кофе с бутербродами ждут тебя на кухне.
— Сколько времени и куда ты собралась? — Голос Марка был хриплым и севшим, в голове была мозаика, которая собиралась с трудом.
— Утро, дорогой, и я ухожу на работу. Тебе тоже советую заняться делом и начать уже писать новую книгу. — Мэри успела накраситься, одеться и направлялась к двери.
— Стой, а поцеловать?
Мэри не могла отказать в столь маленькой просьбе своему гражданскому мужу.
— Спасибо за завтрак. — Добавил писатель, провожая любимую одним лишь взглядом.
Дверь захлопнулась. Марк не спешил вставать, но спать тоже не хотелось. Он просто лежал с закрытыми глазами, летая в своих мыслях; искал что-то очень важное, только не знал, что именно. Провалявшись в кровати пару часов, он всё же смог пересилить себя и встать. Не став одеваться, умываться и вообще приводить себя в порядок, Марк пошел на кухню, где его ждал обещанный-остывший завтрак.
Кухня была выдержана в европейском стиле. Просторная, стол большой, с белой столешницей, напоминающую барную стойку. Рядом уткнулись высокие стулья без спинок. Холодильник с двумя дверцами был встроен в стену, что помогало сэкономить пространство. Расправившись с завтраком, Марк отправился в свой кабинет, который располагался с противоположной стороны коридора. Кабинетом являлась небольшая комната с деревянным столом посредине, на котором располагались ноутбук, тетрадки, ручки, карандаши, всевозможные записи, заметки и стакан с недопитым кофе. Слева от двери стоял декоративный канапе, обитый малиновой тканью. Фоном стола являлся огромный, во всю стену, книжный шкаф, который придавал комнате еще более заставленный вид. Справа находилось одинокое окно закрытое от света жалюзи.
Пройдя за своё рабочее место, Марк включил ноутбук. На экране появилось загрузочное окно «Windows XP», а через четверть минуты загрузилась и сама система. На рабочем столе стояла картинка обнаженной непорочной девушки, что символизировала свободу от земных пороков. Открыв «Microsoft Word», перед Марком предстал пустой лист бумаги. Вдохновение как на зло уехало в отпуск.
Время шло. Секундная стрелка на часах нервно тикала и давала понять, что время не вечно. Мысли и идеи тихо спали в голове, всё никак не желая просыпаться. Настал момент использовать секретное оружие. Выдвинув из стола вторую полку, писатель выудил открытую пачку сигарилл «Partagas Chicos». Такая сигара обычно хороша в час аперитива, но сейчас не тот случай. Достав одну из пяти чудесно пахнущих сигар, ширина каждой из которых равнялась двадцати миллиметрам, а длина составляла чуть меньше обычной ручки, писатель зажал ее зубами. Пачка с оставшимися сигарами отправилась на свое место. Взяв из коробка спичку, плавным движением черканулась головка, на конце появился теплый огонек. Рука поднесла символ разрушения к сигаре, пошел удовлетворительный дым.
В квартире царила полная тишина. Встав с удобного кресла, Марк подошел к единственному окну в этой комнате, отодвинул жалюзи. На улице шел ливень, судя по тому, как затопило дороги, шел он еще с ночи. Люди в спешке шли по своим делам. Над головами почти у всех были раскрыты зонты разных цветов и оттенков, только единицы прикрывались пакетами и всевозможными вариациями сумок. По дорогам мчались бездушные машины, разбрызгивая лужи на тротуар, иногда попадая на пешеходов. Общая картина была в серых оттенках, но она, отнюдь, не навивала грусть, только спокойствие, умиротворение и сосредоточенность.
Сигара была скурена наполовину, как раздался прерывистый сигнал звонящего телефона. Этот сигнал был тихим, скорей всего телефон лежал где-то в зале. Подойдя к столу и взяв пепельницу, Марк затушил сигару и без промедления пошел искать трубку. Звонили на домашний телефон не часто, родственники Марка и Мэри предпочитали приезжать к ним в гости. Если кто и звонил, то только по делам. Зайдя в зал, писатель не сразу обнаружил бунтаря, звук доносился в области дивана, но на поверхности его не было. Наконец он нашел трубку под подушкой, нажав кнопку ответа.
— Я вас слушаю. — Говорить начал запыхавшийся Марк.
— Здравствуйте, я стал свидетелем… взял телефон и позвонил вам, чтобы сказать… мне очень… я не знаю, кем… но в списке этот номер… приезжайте…
Марк слышал только отрывки фраз, которые говорил мужчина на том конце. Сердце писателя колотилось в безумном страхе. В глазах помутнело, ноги подкашивало, в горле образовался ком, который не давал ровно дышать. Телефон выпал из рук и с грохотом упал. От удара вылетела крышка, а вместе с ней и батарея. Следом за телефоном рухнул и Марк. В голове произошел взрыв всех мыслей и пониманий, смешавшись в один ком. Организм писателя от такого шока просто отказался функционировать, по телу прошел холодок, веки медленно закрывались.
Последнее, что видел Марк — фотографию в рамке, которую он сбил с тумбочки пока падал, где был изображен он и Мэри. Фотография была сделана годом раньше во Франции, на фоне Эйфелевой башни. Оба были счастливы на ней, улыбались и ничто не могло предвещать плохого. Глаза Марка крепко закрылись, а затем потекли немые слёзы…
2
Звонок на перемену. Второклассник Марк, как всегда, заснул на истории и только со звонком на перемену проснулся с помятым лицом. Взглянув на сорока пятилетнею мисс Линдлей, мальчик уловил ее возмущенный взгляд, но ему было плевать, так как это был последний урок на сегодня.
Мисс Линдлей работала учительницей уже как лет двадцать. Ее лицо выражало крайнюю усталость, добавляя учительнице возраста. Нос крючковатый, с горбинкой на переносице. Волосы длинные и шелковистые. Они всегда были собраны в пучок и зафиксированы черной резинкой. Миссис Линдлей была стройной и высокой женщиной. Любила носить расклешенные черные брюки со стрелками и черный приталенный жакет на двух пуговицах. Учила она строго и редко когда улыбалась. Дети ее не любили, но они не знали, что пятью годами ранее у нее умер сын, а затем и муж. Жизнь этой женщины превратилась в простое существование и ожидание конца.
Сняв с крючка свой рюкзак, Марк начал торопливо складывать в него учебники, которые лежали на парте. Повесив его на плечо и подняв стул, мальчик пулей вылетел из класса. В детской рекреации было пусто. Дети уже ушли на первый этаж за своими вещами, кто-то даже успел покинуть школу и топал в сторону дома.
Спустившись вниз, Марк взял пакет с обовью и направился к выходу. У двери как обычно дежурили старшеклассники. Прежде чем выпустить его, дежурные спросили, какой класс и только после этого разрешили выйти на свободу, где царствовал чистый и прохладный воздух. На улице стоял апрель-месяц, в некоторых местах еще оставался грязный снег, солнце светило ярко, но грело не особо сильно. Природа только раскрывала свои глаза. Школа, где учился Марк, находилась на PO Box 13401 Houghton Street. Сам же он проживал на 553 Finchley Road. Нужно было преодолеть весь Higham Rd, затем центральный парк Downhils, и только после этого он оказался бы дома. Весь путь составлял около двух с половиной километров, в школу его возила мать на белом Mini, а назад забирал дядя, Томас Худ. Бросив взгляд на дорогу, Марк сразу узнал сидящего на мопеде дядю, как всегда курящего при любой удобной возможности. Подойдя к нему, мальчик поздоровался, сев на пассажирское место. Без лишних слов они тронулись с места и по обычному маршруту поехали домой. Пробок на удивление не было и уже через пятнадцать минут они оказались на месте. Томас высадил мальчика у дома, а сам поехал на работу. Фасты проживали в четырехэтажном доме на втором этаже. Семья была не бедной, но и не богатой. Марк достал ключи, открыл дверь. Зайдя в квартиру, его уже встречала мать в привычном фартуке, скорее всего недавно хлопочущая на кухне.
— Привет, дорогой. Как прошел твой день?
— Привет, мам. Как всегда скучно.
— Я приготовила блинчики. Сгущенку найдешь в холодильнике.
— Хорошо, спасибо!
Поцеловав своего сына, женщина удалилась в зал, начинался ее любимый сериал, который шел уже лет пять и казалось, что конца никогда не будет. Мальчик же, сняв обувь и бросив рюкзак в прихожей, уставший и вымотанный школой, пошел на кухню, где на столе лежала тарелка с целой горой блинов. Как и говорила мать, сгущенка оказалась в холодильнике, уже открытая и съеденная наполовину. Он размазал ее по блинам, принявшись жадно поедать один блин за другим, запивая иногда зеленым чаем. Через полчаса на тарелке остались только крошки и стекшие с блинов липкие капли. Поблагодарив маму, Марк отправился к себе в комнату, где его ждал мягкий, салатного цвета диван и два часа сна. Это уже стало обыденным для мальчика. Каждый день после школы он ложился до пяти вечера спать, потом, проснувшись, делал уроки, рисовал, смотрел телевизор, чистил зубы и ровно в двадцать три часа ложился спать. Сегодняшний день был не исключением. Будильник прозвенел ровно в семнадцать часов. Проснувшись, Марк выпил воды из графина и принялся делать уроки. Задали немного, поэтому через час он уже расправился с уроками. Затем, взяв лист бумаги, карандаши, начал рисовать могущественного слона. Получалось у него не очень, но родители всегда восхищались его каракулями, предсказывая большое будущее.
