— Пойду. А вот его на память возьму, — Христина резко потянула к себе русалкино платье, забормотала что-то грубое, непонятное…

Игнат хотел удержать платье, но комната внезапно закружилась, а потом он расслышал крики Катьки, униженное бормотание вострухи, жалобное похрюкивание праха.

Он снова был здесь — на кухне в доме Привратницы. И в руках сжимал то самое платье!

Баба Гана… нужно срочно рассказать ей о своём видении! В его необъяснимом сне, тогда в лесу, он уже видел ту русалку, обнимал её!

Нужно всё выяснить, нужно понять…

Баба Гана должна быть здесь… Она обещала ему помощь Привратницы…

Нужно найти обеих! Нужно поговорить…

Пошатываясь, Игнат двинулся по стеночке к выходу из комнатушки. Платье он так и держал в руках, в голове трещало и шумело. Перед глазами зависло лицо молодухи из видения, лицо Христины! Он узнал это лицо — точнее его половину, проступившую сквозь дорогие Катькины черты.

Христина. Так звали и Привратницу, хозяйку. Совпадение или… нет?

Столько вопросов без ответа!

Пришло время найти её и во всём разобраться. Он справится. Он должен…

Оказавшись в коридоре, Игнат побрёл на голоса.

— Её нет! Нету! Сбежала! Как смогла? — крики доносились из самой дальней комнаты. — Сейчас костёр разведём, тогда поговоришь, всё расскажешь! Я тебя по кусочкам спалю, а пепел развею!

Почему так кричит Катерина? Почему так тревожится и злится?

Игнат потёр шрам, помотал головой, пытаясь собрать мысли воедино, пытаясь сосредоточиться. Тягучая муть по-прежнему накатывала на него, заставляя двигаться медленно и осторожно.

Он прошёл половину пути, когда дверь справа отворилась и на порожке появилась хозяйка дома.

— Они там, — Игнат махнул в сторону голосов. — Катя злится… Наверное, вам надо вмешаться… У меня в голове туман. Не понимаю что происходит. Баба Гана говорила — вы все можете. Успокойте мою невесту, ей плохо.

Привратница не среагировала на его слова, так и стояла в проходе безмолвным изваянием. Она и походила на манекен — в длинной хламиде до пола, наверченном на голову платке и маске, полностью скрывающей лицо.

— Христина! Вы слышите их? — прохрипел Игнат. — У вас в доме что-то происходит!

Он ждал хоть какого-то отклика, хоть небольшой реакции, но она повернулась и скрылась внутри, шаркая по полу словно старуха, побрела к кровати у окна.

— Христина! Да подождите же! — Игнат вошёл следом. — Мы пришли к вам за помощью! Я и баба Гана. А потом что-то случилось… я не могу понять…

И снова молчание. Ни звука в ответ. Покачнувшись, Привратница неловко присела на кровать, потянулась руками к маске. Пальцы пытались подцепить её за края, пытались отодрать от лица, словно та давила, мешала.

Её поведение было ненормальным. Неправильным. По всему выходило, что Христина нуждается в помощи не меньше его.

Что же здесь случилось, что произошло? Что так повлияло на Привратницу? Что изменило его Катюшу?

Игнат присел на пол, всмотрелся в Христину внимательнее. Маска придавала ей зловещий вид, сквозь прорези невозможно было разглядеть глаз.

Христина всё дёргала её, поскуливая тоненько, по щенячьи.

Ей нужно помочь — вдруг подумал Игнат. Нужно стащить маску, избавить Христину от мучений.

Он взялся за край, потянул, и маска поддалась. Сдвинувшись с места, легко соскользнула на пол.

То, что скрывалось под ней, принять было сложно. Просто невозможно принять!

Игнат зажмурился от неожиданности. А когда снова решился взглянуть — ничего не изменилось.

Перед ним на кровати сидела… Катька. Его Катюша!

Бесцветное, словно высеченное из мрамора лицо было неподвижно. Взгляд казался отрешённым, пустым. Она словно спала наяву и ничего не слышала.

— Катя! Это ты? Но как?? — Игнат легонько коснулся кожи на лице, и пальцы почувствовали холод. — Катя? Очнись! Ты слышишь меня?

— Напрасный труд, — позади раздался голос другой. — Зачем ты снял с неё маску? Зачем полез сюда?

— С кого — с неё? Кто из вас настоящая? — Игнат медленно выпрямился, не выпуская платье. В кармане что-то ворохнулось, и он невольно полез посмотреть, нащупал пальцами влажный колючий клубок.

— А догадайся! — усмехнулась вторая Катька, плавно и лениво продвигаясь к нему.

Лицо её — такое нежное и желанное, вдруг исказилось, черты расплылись, являя ту, которая на самом деле скрывалась под ним.

Её будто разделили надвое — одна половина принадлежала старухе, а со второй ярким зелёным глазом пристально смотрела Христина! Его бывшая возлюбленная из видения. Та, которая помогла избавиться от русалки!

Клубочек скатился на пол из разжавшихся пальцев, и Христина придавила его ногой, притопнула для надёжности.

— Подействовало, значит. Сработало бабкино старание. И пусть. Всё-равно ты останешься здесь.

— Вы всё подстроили… — Игнат едва совладал с голосом. — Но зачем? Для чего?

— А ты до сих пор не понял, милый? Твой прадед натешился мною и бросил, теперь хочу вернуть своё!

— Вы были там… в моём видении. Вы прогнали русалку!

— Мертвячку-то? Конечно прогнала. Она бы нам только помешала.

— Вы… любили прадеда?

— До сих пор люблю! — Христина стукнула себя в грудь кулаком — истово, страстно.

— Зачем тогда помогли ему? Зачем позволили быть с другой?

— Она ему быстро надоела. Поиграл и успокоился.

— Может и так, только какой ценой! Русалка его прокляла! Весь наш род пострадал из-за пустого увлечения…

— Прокляла? Русалка-то? Глупыш! Так и не понял ничего. Не догадался. — Христина облизнула потрескавшиеся губы. — Это я прокляла его. Я! Я!! Отлились вам горем ведьмины слёзы!

— Вы?!.. — потрясённо выдохнул Игнат, невысказанные слова камнем застряли в горле.

— Конечно, — промурлыкала Христина и поманила его. — Что же ты застыл, милый? Подойди поближе. Хочешь — сниму проклятье? Ведь ты за этим пришёл. Для этого нужен поцелуй. Со мной настоящей. Решайся милый, ну же…

Словно специально, демонстрируя ему свой профиль, она повернулась состаренной половиной лица. Игнат взглянул и быстро отвёл глаза, настолько страшной она была.

— Ну же, милый. Всего один поцелуй! — Христина откровенно смеялась над ним. — Испугался меня? Не нравлюсь больше?

Неуловимым движением она оказалась рядом, положила руки на плечи Игнату, вытянула губы трубочкой.

Он зажмурился, решив покориться неизбежному, но внутри вдруг завопило, взорвалось криком:

— Не целуй её! Не надо! Навсегда к себе привяжет! Больше не отпустит!

Глава 14

Гана следила за происходящим в доме Привратницы через воду. Отправив Ясю на помощь Игнату, бабка не оставила её в одиночестве, всё время приглядывала за ней с помощью не раз испытанного и никогда не подводившего средства.

Она сразу разгадала Ясин манёвр с закидкой и не стала препятствовать ей, позволив выбрать более быстрый и удобный для себя путь.

Когда позже Христина набросилась на Ясю — Гана не осталась в стороне, раскалив над пламенем пасхальной свечи цыганскую иглу начала тыкать ею в картинку, отвлекая Привратницу от своей жертвы. Выдать себя бабка не боялась — её отсутствие и без того должны были обнаружить, действие навода, который она наложила через свой платок, было недолгим.

Последующее откровение Христины потрясло Гану не меньше Игната, она до последнего была уверена, что праклён на его род наложила обиженная русалка. Теперь же получался совсем иной расклад, и от ведьминого проклятия, пусть не легко, но всё же можно было попытаться избавиться.

Разглядев в руках у Игната скомканное русалкино платье, бабка порадовалась, что упрямая Яся всё же прихватила его с собой.

Что, если попробовать надеть его на Христину и замкнуть таким образом праклён? Тогда и зло, которое пошло от Привратницы, повернёт обратно, на ней же и окончится.

Это могло сработать лишь в том случае, если Христина наслала проклятие через платье. Полной уверенности в этом у Ганы не было, но, ведь если не попробуешь — не узнаешь.