В голове запульсировало от боли, и я остановился, не в силах терпеть.

— Давайте передохнём, а? Ну, пожалуйста!

— Ты чё, охерел, док? — удивился главный партизан. — Девка твоя убежала. За нами уже охрана пчелиная гонится. Ты знаешь, какая у пчёл охрана?

— Нет? — деланно удивился я. — А какая?

На самом деле мне уже всё было по фиг, и я тянул время, пытаясь отдышаться.

— Если они успели вызвать отряд боевых особей из города, то это — настоящие пчёлы-убийцы, — пояснил командир. — Они же нас в порошок сотрут.

Он подошёл, оглядел меня со всех сторон, похлопал по плечу:

— Потерпи, ещё немного, док. Запутаем следы, и можно будет сбавить темп.

— А куда мы идём? В какой-то ваш лагерь?

— К реке. Следы и запахи надо оборвать длительно и надёжно. Пройдём километра два вброд. Были — и сплыли. А то мы травку обрабатывали, конечно, но девка твоя хитрая, могла запомнить место.

— А долго ещё идти? — я изо всех сил старался тянуть резину.

— Всё, — хрюкнул вдруг лысый и осел на траву. — Пришли.

Я поднял голову. Из кустов выбрался здоровенный рыжий муравей. Миг, и к нему добавился сразу десяток его собратьев.

— Это что, Серый? — обалдело спросил главный партизан.

— Это — передовые отряды, — сказал лысый Серый и захихикал. — Муравьи обкладывают Экзополис. Это война, командир! Наконец-то война! Хана пчёлкам! И пусть мы тоже все сдохнем, но муравьи снесут эту пародию на древние человеческие города! Хи-хи-хи!

Кажется, он спятил от страха, этот Серый. Или он сразу был шибанутый на всю свою лысую голову?

Муравьи растерянно шевелили усиками, и я быстро догадался почему. Мы уже сражались сегодня с муравьями, оттаскивали с дороги их разрубленные тела.

Запахи наши смешались, а собственный «аромат» у людей слабенький.

Рыжие не понимали, кто перед ними — свои или чужаки? А вот пчела их здорово беспокоила.

Секунды шли. Мы стояли у края здоровенной поляны. С другого края накапливались муравьи.

Сначала их стало двадцать. Потом тридцать. Потом я сбился.

Они толпились на противоположном конце поляны, не решаясь напасть, но сзади к ним подходили другие рыжие бойцы, напирали на передних. Понятно было, что скоро вся эта лавина повалит на нас.

Они нас даже убивать не станут. Сомнут. Затопчут.

— Вот они! — раздался за спиной возбуждённый голос Вики.

Я обернулся. С другого конца на поляну выдвигался целый взвод здоровенных пчёл с распылителями наперевес.

Они были какие-то грозные собранные и хищные. А рядом с самой толстой пчелой стояла Вика и указывала прямо на меня.

Лысый вскочил и с криками побежал в сторону муравьиной орды. Перед ним расступились. Его ощупывали усиками и пропускали.

— Предатель! — взревел командир партизан. — Так вот как мы упустили отряд! Не рассчитал, да, скотина! Пришлось делать вид, что мочишь своих? А я-то решил, что штаммы наших спор опять потеряли актуальность и не берут муравьёв! Мерзкий формикус-перебежес! Ну уж тебя-то я тут оставлю!

Командир выхватил мачете, но его остановили крики из-за кустов.

— Родик! Брось его!

— Родион!

— Командир, отступайте к кустам. Мы вас поддержим, у нас тут пушка!

Ветки кустов грозно зашевелились, и два загорелых парня выкатили что-то, похожее на трубу, воткнутую в огрызок яблока.

— Максим Владимирович! — закричала Вика. — Сдавайтесь! Вас не тронут!

Пчёлки однако были совсем другого мнения.

— Внимание! — раздался над полянкой усиленный рупором металлический голос. — Дикие люди — остановитесь или будете зачищены вместе с муравьями!

— Убирайтесь сами! А то отведаете свеженьких грибочков, проклятые поработители! — раздалось из-за кустов.

Командир рванул меня за руку и потащил к «пушке».

— Люди — остановитесь! — продолжал гавкать в рупор командир пчелиного отряда. — Мы предоставим вам необходимую медицинскую помощь и безболезненную стерилизацию!

— Хрен вам, а не стерилизация! — заорали в ответ партизаны. — Сдохните!

Пушка плюнула чем-то вроде разноцветных конфетти. Две передних пчелы поросли вдруг уродливыми красными побегами и в судорогах повалились на землю.

— Хрен с вами, дикие люди, — констатировал голос. — Переходим к распылению инсектицидов. Всем надеть противогазы!

— Но там же Максим Владимирович! — раздался крик Вики. — Там медсестра Маша! Спасите их!

— Нецелесообразно, — отозвался другой голос. Наверное, это был какой-нибудь пчелиный офицер. — Если мы попытаемся спасти двоих, это может привести к трёх-четырёхкратным потерям среди личного состава. Возможна утрата от шести до восьми особей. Наденьте противогаз, уважаемый мутуал. Вы находитесь под защитой особого корпуса Экзополиса.

— Я не хочу! Пустите! Максим Владимирович! — истошно закричала Вика.

«Ну, хоть она в безопасности, — подумал я со странным облегчением. — Вот же как совпало: доктор — Максим Владимирович, и я — Максим Владимирович...»

Глава 11. Родион

Боевые товарищи были совсем рядом — метрах, может быть, в тридцати.

Казалось: один рывок — и люди спасены. Они успеют отойти вглубь леса, прикрывая отступление мощными выстрелами пушки.

Муравьям и пчёлам есть чем заняться и без людей, а потому — вряд ли много сил будет выделено на преследование «презренных дикарей».

Родион бился, словно машина, не ощущая усталости. Рубил муравьёв и пчёл направо и налево. Он даже не смотрел в сторону своих. Шёл на звук. Слышал, как бахала грибная пушка, распространяя споры быстрорастущих грибов-паразитов, и рвался на этот замечательный «бум».

Людям споры грибов были не опасны, а вот насекомым приходилось несладко. Грибы с поразительной скоростью прорастали в их тканях, парализуя и пчёл, и муравьёв. Потому Родион совершенно не опасался «дружественного огня».

Его легендарное мачете было покрыто слоем зеленоватой слизи, как и он сам был уже с ног до головы вымазан в том, мерзком, что заменяло кровь этим проклятым инсектам.

Взмах, удар! Шлёп, чавк! Хрусь — отлетела ещё одна муравьиная конечность.

Рядом с командиром двумя короткими клинками бился его говорливый помощник Спица. Он успел кинуться к командиру. Перебежал поляну, пока лавина муравьёв ещё не успела захлестнуть передние ряды пчелиных бойцов.

На лице Спицы застыл злобный оскал. Это в обыденной жизни он был суетливым и взбалмошным, в бою парень рубил инсектов в капусту.

Хрясь!.. Дыхание перехватило от сильного удара, и Родион хватанул воздух ртом. Лёгкие наполнил противный едкий запах. Вот же паучья пасть! Пчелы-таки перестроились в боевой порядок и начали распылять инсектецид!

Командир надеялся, что муравьи опрокинут первые ряды с пчёл с распылителями, но судьба перестала вдруг улыбаться.

Одно хорошо — на муравьёв яд действовал сильнее, чем на людей. Сейчас их поток схлынет.

Родион натянул платок с шеи на лицо, закрывая рот и нос со вставленными в него фильтрами.

«Ничего, ещё побарахтаемся!» — подумал он, радуясь, что ребята из полевой лаборатории вовремя сделали противоядие и заранее ввели его всем бойцам, кто ходил в разведку. Противоядие экспериментальное, конечно, но если не предотвратит, так хоть замедлит отравление.

Муравьи стали корчиться в судорогах, и Родион остановился на мгновение, что осмотреться вокруг.

Поляна была сплошь покрыта трупами. Большей частью — инсектов, но и людей, к сожалению, тоже.

Товарищи не бросили командира. Они тоже прорывались к нему. И теперь Николай Васильевич и Оксана, истерзанные жвалами муравьёв, лежали совсем рядом, не добравшись до Родиона всего десяток шаров.

Зеленоватая слизь смешивалась с их красной кровью и пропитывала жухлую короткую траву.

На небольшом отдалении Родион заметил Вику. Девушка билась в руках пчелы, которую называла «Машей».

На Вике был надет инсектский противогаз, и «Машу» она, скорее всего, развязала сама.

Но как они уцелели? А где док?