– Значит она не любила отца, все ложь и притворство? – глухо произнес Алексей, чуть ссутулившись, он не поднимал взгляд от покрытых ровными строчками слов листов.

– Жизнь, знаете ли… протянул сбшник, – штука сложная, вы не возражаете если я закурю?

Алексей поднял напряженный взгляд на невозмутимое лицо собеседника, кивнул. Тот привычно зажег сигарету, помолчал, неторопливо затягиваясь и стараясь, чтобы не обломился длинный столбик пепла.

Он добился своего, Алексей успел немного собраться с мыслями.

– Поначалу, это, конечно, было задание, на которое ваша мать пошла добровольно, – сбшник стряхнул сигарету в пепельницу, – Потом, особенно когда родились вы, их отношения изменились, ваш отец стал не только единомышленником, но и соратником Натальи Семеновны.

Он говорил негромко, веско – и от этого басистого, убедительного голоса мутный осадок в душе, Алексей чувствовал, стал словно бы истаивать, пропадать. Родители, оказывается, были заодно. И главное, мать не предавала отца!

– Кто убил мать? Только не говорите, что не знаете! Вы не могли не провести расследование гибели, – взгляд стал жестким, словно прицеливающимся, немного помедлил, потом решительно закончил, – вашего агента.

Сбшник, не опуская рентгеновский взгляд от лица парня, улыбнулся одними губами.

– Да мы провели расследование, хотя это было нелегко.

Иван Алексеевич вытащил из стола бумагу и толкнул по полировке стола к Алексею.

Судя по отчету по автоаварии, в которой погибла мать, она была подстроена.

Рука парня преувеличено осторожно отодвинула листок в сторону. Налившиеся убийственной чернотой глаза поднялась на терпеливо попыхивающего сигаретой сбшника.

– Это подлинный отчет, в уголовном деле о смерти вашей матери лежит поддельный.

– Кто тот грязный шакал, который убил мать? – Алексей густо побагровел, ноздри ястребиного носа затрепетали, рука подняла листок.

– Тот, кто получил от этого наибольшую выгоду, – произнес сбшник, не прекращая курить, Алексею показалось, что он смотрит с сочувствием, – У нас нет прямых доказательств, но избавить вашего отца от ее влияния было выгодно прежде всего Мурадин-бею.

– Что? Мурадин-бей? – произнес Алексей и замолчал, продолжил уже тихо, едва слышно, – Но почему? Почему? Они были кунаками! Это свято…

Сбшник, все с тем же каменным видом, посмотрел на гостя тем взглядом, какой можно встретить лишь у врачей и священников. На покрасневшем лице змеями гуляли желваки, но парень держался. «Молодец, неплохо держит удар» – подумал одобрительно и откинулся на спинку кресла-пузыря.

– Грязный шакал, – произнес, словно выплюнул, Алексей. Между ним и Милой лежала пролитая кровь. Кровь матери. В среде, где воспитывался Алексей, кровная месть была делом чести и длилась порой веками. «Как я смогу смотреть ей в лицо, прикасаться к ней, зная, что она дочь убийцы моей матери? Не может джигит простить род отцеубийцы!» Безрассудная, слепящая ненависть на миг густо обволокла его. Рука, державшая листок, конвульсивно задрожала. «Почему Всевышний, почему я полюбил ее?»

– Зачем, зачем вы мне все рассказали? – произнес тихо и нарочито сдержанно, не глядя на собеседника.

– Если бы я сказал, что мы не расследовали обстоятельств гибели вашей матери, вы бы поверили нам?

– Нет… – медленно покачал головой Алексей, – Конечно нет… И… и что мне теперь делать?

Сбшник тихо вздохнул.

– Решать вам, но был в России один великий правитель, мир запомнил его по прозвищу Сталин, так вот он говорил: «Сын за отца не ответчик».

Алексей повесил голову, пальцы бессильно разжались, листок тихо спланировал на прозрачную столешницу. Перед мысленным взором появилась озабоченное и немного лукавое лицо Милы тех времен, когда беглецы только познакомились и она, спасая парня от гнева Мурадин-бея, пряталась в шкафу в комнате мальчишки. Что-то сладко сжалось, а потом распустилось в груди. Это было очень приятное, хотя и несвоевременное ощущение. Ему вдруг стали совершенно не важны впитанные с детства и, вошедшие в плоть и кровь, законы горской чести и кровной мести. Что они по сравнению с их чувствами? Мила любила его, а он не мог без нее жить. Бросить ее в чужой стране и… Как он мог даже подумать об этом! Гнев хищно раздул ноздри ястребиного носа. Нет! Никогда! Она не виновата в том, что ее отец грязный шакал. Да и нет у нее отца, как и у меня никогда не будет тестя!

Он вдруг поднял голову и, повернув к собеседнику отчаянный взгляд, произнес:

– А отец, отец… это тоже Мурадин-бей?

– Да, тут сто процентов, у нас есть перехват его переговоров.

Алексей вновь скрежетнул зубами, не отрывая взгляд от каменного лица собеседника, но воспринял известие уже гораздо спокойнее. Видимо, лимит на гнев он уже исчерпал.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.