Мастерская заполнилась стонами их обоюдного наслаждения. Эмили вдвигала в промежность партнёрши свои пальцы, чувствуя на них еë влагу желания. Лина выгибалась под ней навстречу руке скрипачки. Эмили безотрывно целовала верхнюю часть еë тела, языком полизывая торчащие соски Лины. Она шоркалась о неë своим телом, затем свободной рукой обхватила руку художницы и опустила вниз, к месту между своими бёдрами.

— Войди в меня! — прошептала Эмили, направляя Лину.

Скрипачка застонала, когда пальцы художницы проникли в неë. Она задвигала бёдрами, углубляя внутрь себя еë руку. Они стали единым целым. Эмили даже с Марком не ощущала ничего подобного. Они одновременно подходили к точке наслаждения. Вскоре оба их тела достигли пика возбуждения, и они обрушились вместе в кульминационном моменте наслаждения.

От огромного потока эмоций и сексуального удовлетворения обе они начали дрожать и теряли контроль над телом. Эмили слабо вздохнула, её кожа покрылась мурашками и она погрузилась в безграничный экстаз, как и Лина. После этой невероятной ночи обе они остались лежать рядом друг с другом, накрывшись простынëй, ощущая нежность и близость. Эмили поняла, что никогда раньше не испытывала такую любовь и взаимопонимание, какое она нашла с Линой.

Они оказались духовно и физически связанными, и Эмили знала, что их с Линой история только начинается.

***

— Марк, привет! — произнесла Бруклинн Грейс, держа смартфон возле уха.

— О, здравствуйте, миссис Грейс! — отозвался парень на том конце сотовой связи.

— Надеюсь, я не отвлекаю тебя своим звонком от важных дел?

— Ну что вы! Я сегодня ничем особо не занят, выходной же!

— Слушай, Марк, а что случилось с телефоном Эмили? Я ей звоню, а там абонент недоступен!?

— Я и сам ей звонил несколько раз, мне тоже самое сказали!

Мать Эмили тяжело вздохнула:

— У вас там всё в порядке, Марк? Что-то вас давненько у нас не видно и не слышно! Раньше хоть иногда приезжали по выходным, а теперь что-то не ездиете.

— Ну, миссис Грейс, это не от меня зависит.

— А Эмили разве не дома?

— Нет еë.

— А где она? Я просто беспокоюсь за неë. Подумала, может, случилось что, раз не отвечает.

Марк фыркнул:

— Да что с ней может случиться? Она сейчас занятой стала, что ей ни до кого дела нет, кроме своих репетиций.

— Каких таких репетиций?

— А она вам не говорила, что ли?

— О чём?

— Что мелодии начала сама сочинять на скрипке.

— О! Так это же здорово! Она у нас талантливая девочка! Молодец! Получается хоть?

— А я знаю? Я ни одной даже не слышал пока.

— А что так? Разве она не дома репетирует?

— Ну… — Марк призадумался, не представляя, стоит ли рассказывать обо всём матери своей девушки.

Повисло молчание.

— Алло? Ау, Марк? Ты ещё там? Слышишь меня?

Он опомнился:

— Конечно, я вас слышу, миссис Грейс.

— Тогда что замолчал? Где Эмили? Она в театре, что ли? Там репетирует?

— Театр у них не работает по выходным, — ответил парень. — Она у подруги своей репетиции проводит.

— Какой подруги? Из еë театра? — начала любопытствовать Бруклинн.

Ей всегда было интересно влезать в личную жизнь дочери.

— Нет, художницы какой-то, — уклончиво ответил Марк.

— А почему я не в курсе?

— Вы меня об этом спрашиваете? Спросите лучше свою дочь. — В голосе парня промелькнуло раздражение.

— Не знала, что у Эмили есть друзья-художники, — посетовала Бруклинн.

— Как же им не быть? — съязвил Марк. — Она же любит искусство.

— Это да, — протянула миссис Грейс. — А почему она у художницы репетирует? Разве дома нельзя?

— Вы ведь знаете моё отношение к еë работе. Я не любитель слушать еë бремчание на скрипке дома. Мне это мешает наслаждаться тишиной и только раздражает. Вот она и сдружилась с какой-то женщиной, обожающей посещать театры, и с тех пор каждые выходные отчаливает к ней репетировать.

В тоне Марка Бруклинн уловила нотки недовольства:

— Кажется, между вами не всё нормально.

— Это с какой стороны посмотреть. Я, конечно, не против еë репетиций, но мне кажется, что они очень уж частые у неë. На меня она забила капитально. Сижу тут, как дурак, один, пока моя девушка там не пойми чем занимается, что даже телефон выключен и никак не дозвониться.

— А зачем его отключать то? Можно и на вибрацию поставить.

— А это вы у неë спросите, миссис Грейс. Я понятия не имею, чем она там занимается у этой художницы! Хотя сомневаюсь, что именно репетициями!

— С чего такие выводы, Марк? Ты в чëм-то подозреваешь мою дочь?

— Я ничего такого не думаю, но мне эти еë постоянные отлучки из дома вызывают странные подозрения.

— Какие?

Он помялся, не зная, стоит ли посвящать мать Эмили в свои догадки.

— Вам это может показаться странным, но эта художница, как мне кажется, пытается встать между мной и Эмили.

— Это как? Что ты хочешь этим сказать, Марк?

— Ну, понимаете, это лишь мои предположения. Может, я ошибаюсь и это не так, но с появлением в жизни Эмили этой женщины мы стали чаще ругаться по пустякам. Выходные она проводит с ней, а не со мной, что мне очень обидно, знаете ли. С работы приходит позднее обычного, встречаясь с этой женщиной. И всё они там обсуждают музыку и искусство. Прям круглосуточно напролёт! Подозрительно, не находите?

— Марк, может, тебе стоит спросить Эмили прямо о её отношениях с этой художницей? — подсказала Бруклинн. — Ведь только разговор может помочь вам понять, что происходит.

Марк задумался над словами матери девушки.

— Уже пытался! Ничего объективного она мне не сказала!

— Эмили у нас личность творческая, музыкальная. С детства у неë тяга к скрипке была. Но я что-то не припомню, чтобы она постоянно играла только на одной скрипке и больше ничего не делала. Может, она просто находит вдохновение у этой художницы, и им интересно обсуждать искусство вместе. Не думаю, что в этом есть что-то странное или плохое. Возможно, тебе стоит попробовать понять и поддержать её в том, что она любит и чем занимается.

Марк замолчал на мгновение, осознавая, что мать Эмили, возможно, была права. Может, его подозрения были просто результатом ревности и отсутствия общего понимания с девушкой. Ведь она всегда была страстно увлечена музыкой, и эта новая дружба могла быть просто новым источником вдохновения.

— Вероятно, вы правы, миссис Грейс. Может быть, я просто неправильно воспринимаю всё это. Я постараюсь лучше понять Эмили и поддержать её во всём, что она делает, — ответил Марк, ощущая, как с его плеч снимается груз подозрений.

— Я рада слышать это, Марк. Всегда важно поддерживать друг друга и доверять. Эмили всегда была особенной девочкой, и я уверена, что она сделает всё возможное, чтобы достичь своих музыкальных целей. Давай верить в неё и поддерживать на этом пути.

Марк прочувствовал слова миссис Грейс и почувствовал себя более спокойным и уверенным в своих чувствах к Эмили. Он понял, что они должны быть поддержкой друг для друга, а не причиной руганий и недоверия.

— Спасибо, миссис Грейс. Я оцениваю вашу поддержку и буду стараться доверять и понимать Эмили лучше, — сказал он с искренностью в голосе.

— Не за что, Марк. Семья должна быть всегда поддержкой и укрытием. Я уверена, что вы с Эмили сможете преодолеть все преграды и стать ещё крепче вместе.

Они поговорили ещё некоторое время, потом Марк сказал:

— Ваша дочь недостаточно откровенна со мной. Вы еë мать, может, лучше еë поймëте и сами поговорите с ней?

— Эх, Марк! Хорошо! Я как-нибудь обсужу с ней это. Не унывай! У вас всё наладится!

— Мне бы вашу уверенность… — мрачно протянул парень и попрощался.

***

Эмили проснулась в объятиях Лины.

Сползшая простынь едва прикрывала их голые тела, переплетённые вместе. Она приподнялась, улыбаясь своим мыслям. Как же ей было хорошо! Разглядывая свою партнёршу, которая ещё спала, Эмили склонилась над ней и провела пальцем по еë лицу. Она чувствовала себя удовлетворённой, довольной и счастливой, словно открыла в себе что-то новое и непознанное. Она другими глазами смотрела на Лину. Теперь они стали чем-то большим, чем просто подругами. Эмили медленно вздохнула, пытаясь вдохновиться этими новыми ощущениями. Она осознала, что между ней и Линой возникло нечто гораздо глубокое, чем просто дружба или сексуальное влечение. Всё это время она не замечала, насколько Лина была особенной и важной для неё. Пока Лина спокойно спала перед ней, Эмили наслаждалась моментом, постигая истину о собственных чувствах. Её сердце замирало, когда она рассматривала каждую черту Лины, каждую маленькую волну её волос и каждый её вздох. Она начала понимать, что эта связь, эта нежность, расцветала в ней больше, чем просто любовь или привязанность. Эмили не могла удержать улыбку от такого нового открытия. Её сердце и душа были полны новыми эмоциями и надеждами. Она ощущала, что Лина тоже чувствовала что-то похожее. Возможно, они обе скрывали эти чувства долгое время, опасаясь изменить то, что было уже идеальным. Эмили наслаждалась моментом, погружаясь в свои мысли. Она вспоминала, как сильно изменились их отношения на протяжении последних месяцев. Вначале они были всего лишь лучшими подругами, тесно связанными общими интересами и взаимопониманием.