И, за временной могилой, неугасшие желанья с прежней силой дышат в нас;

у Гумилева (в «весовском» варианте ст-ния):

Я вспомнил, я вспомнил... Такие же тени,

Такую же дикую дрожь сладострастья

И ласковый, вкрадчивый шепот: «Воскресни,

Умри и воскресни для неги и счастья.

Подчеркнутую дань поразившей его (как, впрочем, и большинство его современников) брюсовской «Встрече» — при явной осознанности собственной самостоятельности — Гумилев отдал и в приложенном к следующему письму ст-нии: «Над тростником медлительного Нила...» (подробнее см. комментарий к № 73 в т. I наст. изд.). Стр. 12–13. — Скорее всего, выбор этого ст-ния Брюсовым был продиктован ощущением того особенного «сходства с собой», которое в данном случае смущало Гумилева: ср. комментарии к стр. 4–5 № 1 наст. тома. На фоне острых конфликтов «старших» и «младших» символистов Брюсов, разумеется, увидел в «Маскараде» не «неловкое подражание», а достойное — и достойное провозглашения — продолжение своего дела талантливым «учеником». Стр. 16–18. — Ст-ние «Влюбленная в дьявола» было послано Брюсову в письме от 1 мая (№ 13 наст. тома). Безусловно, Гумилев в числе «прочих» имел в виду, прежде всего, оценку И. Ф. Анненского, которому он наверняка нанес визит в Царском селе в течение мая. Рецензируя РЦ 1908 в конце следующего года, Анненский писал об этом ст-нии: «Тема ясна и хорошо развивается: это придушенное семейное несчастье — истеричка-дочь, «влюбленная в дьявола». Каданс выдержан: в нем чувствуются большие, но стертые ступени спиральной башенной лестницы, идут к теме и глухие ассонансы в чередовании с рифмами» (Речь. 15 декабря 1908. № 308). В черновике данной рецензии Анненский сопоставлял гумилевское ст-ние с «Огненным ангелом» Брюсова (выходившим в «Весах» с начала 1907 г.): «Да, но ведь это только четыре звучных, четыре скользящих по голубому льду равнодушия и, может быть, даже иронии <...>, строфы. Не роман, для которого надо рыться в процессах колдуний и в сочинениях алхимиков. Оцените же хоть это» (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. Ед. хр. 201. Л. 3; цит. по: ЛН. С. 439). Стр. 23–24. — Как раз «через неделю» в большом письме от 14 сентября 1907 г. Гиль ответил Брюсову: «Je vous prie, dites a M. Nicolas Goumileff, combien je serais heureux de le voir — non pas une fois, mais plusieurs fois, — pour lui-même et parce qu’il m’est envoyé par vous. Je serais très heureux de causer avec lui de tant de choses des amis Russes. Vous lui direz de m’écrire, quand il sera ici, et de m’avertir du jour où il voudra me faire sa première visite» (в переводе Р. Дубровкина: «Прошу Вас, скажите г-ну Николаю Гумилеву, что я буду счастлив видеть его, — и не один раз, а несколько раз, — из-за него самого и из-за того, что ко мне его направляете Вы. Я был бы очень рад поболтать с ним — нам надо столько сказать друг другу о наших русских друзьях. Скажите ему, чтобы он мне написал, когда будет здесь, и уведомил о дне, когда захочет сделать мне первый визит» — Неопубликованное письмо Н. Гумилева // Revue des Études Slaves. LXXI/1. 1999. P. 161). Но Гумилев снова откладывал встречу, намеченную уже в самом начале года (см. № 18 наст. тома; ср. с № 10 наст. тома); его «первый визит» к французскому поэту состоялся только 9 октября 1907 г. (см. № 20 наст. тома). Стр. 25–27. — Никаких ст-ний Гумилева в «Русской мысли» в 1907 г. не появилось; о его публикациях в этом журнале в следующем, 1908 г. см. комментарий к № 54 наст. тома. О «Перевале» см. комментарий к № 15 наст. тома. Ст-ние «Крокодил» («Мореплаватель Павзаний...» — № 47 в т. I наст. изд.) было напечатано без заглавия в № 11 «Перевала» за 1907 г. (ст-ние «Измена» (№ 64 в т. I наст. изд.) было редакцией журнала проигнорировано). В еженедельных иллюстрированных литературно-художественных приложениях к газете «Русь» (одной из суворинских газет, выходившей в Петербурге в 1903–1908 гг.) были напечатаны приложенное к наст. письму ст-ние «С корабля замечал я не раз...» (21 августа 1907. № 32) и ст-ние «За покинутым, бедным жилищем...» (27 августа 1907. № 33) (см. №№ 68 и 69 в т. I наст. изд. и комментарии к ним). Стр. 30–31. — См. ответное письмо Брюсова (№ 2 раздела «Письма к Н. С. Гумилеву» наст. тома). Стр. 36–63. — № 71 в т. I наст. изд., автограф 1. Стр. 64–79. — № 68 в т. I наст. изд., автограф 1. По сообщению П. Н. Лукницкого (как можно предположить, на основе несохранившегося письма Гумилева к Ахматовой), стихотворение было написано «по дороге из Севастополя во Францию» (Труды и дни. С. 173).

17

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1980 (публ. Г. П. Струве), Полушин (без стихов), ЛН.

Автограф — РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. В стр. 36 после «меня» ранее было «когда».

Дат.: 10/23 сентября 1907 г. — по почтовому штемпелю.

Письмо вложено в конверт, адресованный: «Russie. Москва. Театральная пл., д. Метрополь. Редакция журнала «Весы». Его Высокородию Валерию Яковлевичу Брюсову». Штемпель почтового отделения Парижа — 23.09.07. Штемпель московской экспедиции городской почты — 13.09.07. Ответ Гумилева на письмо Брюсова от 3/16 сентября 1907 г. (№ 2 раздела «Письма к Н. С. Гумилеву» наст. тома).

Стр. 4–6. — Общественно-литературная газета «Столичное утро», издаваемая С. Л. Кугульским, выходила в Москве с 30 мая по 19 октября 1907 г. (№№ 1–118). В августе Брюсов начал сотрудничать с Н. Ф. Эфросом, который заведовал ее литературным отделом (см. его письмо к Ф. Сологубу от 31 августа 1907 г., с просьбой о сотрудничестве: «В сентябре «Столичное утро», в литературной своей части, реформируется и обещает быть пристойным» (Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1973 г. Л., 1976. С. 111)). Однако уже неделю спустя, всего через три дня после письма, в котором Брюсов предлагал Гумилеву участие в газете (№ 2 раздела «Письма к Н. С. Гумилеву» наст. тома), Брюсов и М. Ф. Ликиардопуло подписали коллективное письмо группы 10 литераторов о выходе из редакции «Столичного утра» (см.: Русское слово. 7 сентября 1907. (№ 206)). Причины конфликта в письме не указаны. По-видимому, Брюсов сообщил Гумилеву о бойкоте (ср. №№ 18 и 19 наст. тома). В течение сентября 1907 г. конфликт уладился. 4 октября в «Столичном утре» появилось стихотворение Брюсова «Жигули», а 5 октября он пишет письмо Блоку с приглашением о сотрудничестве в этом издании. Но газета вскоре была приостановлена «в административном порядке», и стихи Гумилева в ней не появлялись. См. также комментарий к № 21 наст. тома. Стр. 6–8. — Ст-ние «Воспоминание» (№ 68 в т. I наст. изд.) на самом деле было напечатано в «Руси» недели за три до настоящего письма (21 августа 1907 г.). См. комментарий к № 16 наст. тома. Стр. 9–12. — В отличие от других перечисленных здесь ст-ний (приложенных к №№ 13, 14, 15 наст. тома), ст-ние «Перчатка» (№ 72 в т. I наст. изд.) в архиве Брюсова не сохранилось. Р. Д. Тименчик и Р. Л. Щербаков предполагают, что Гумилев мог ошибиться, «забыв, что это стихотворение он послал не Брюсову, а в редакцию “Золотого руна”» (ЛН. С. 441). Ср. комментарий к № 20 наст. тома. Стр. 16–18. — Т. е. за три стихотворения, напечатанные в № 7 «Весов». О гонорарах «Весов», которые «выплачивались не слишком аккуратно и по достаточно низким расценкам», см.: Гречишкин С. С. Архив С. А. Полякова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1978 г. Л., 1980. С. 18. Стр. 18–19. — Возможно, что за этими словами скрывается попытка самоубийства. Ср. описание П. Н. Лукницким духовного состояния Гумилева по возвращении из Севастополя в Париж: «От отчаяния не спасали ни новые знакомства, ни легкие увлечения. Боль унижения не отступала, не отпускала. Гумилев метался, не находил себе места. Отправился в Нормандию, в Трувилль, к морю — топиться. Но, на счастье, на пустынном берегу его задержали проницательные блюстители порядка. Очевидно, вид его внушал опасения. Ахматова выразилась: “en état de vagabondage” (как бродяга). Словом, в конце концов, он вернулся в Париж» (Жизнь поэта. С. 49). Ср.: «...от обиды и ревности ездил топиться в Трувилль и в ответ на мою испуганную телеграмму ответил: “Viverai toujours”» (Записные книжки Анны Ахматовой (1958–1966). Москва; Torino, 1996. С. 362). В приведенной Ахматовой французской фразе — ошибка: правильно: «Vivrai toujours» («Буду жить всегда»). Ср. также в следующем письме к Брюсову: «Я все хвораю, и настроение духа самое мрачное» (стр. 10 № 18 наст. тома, к которому два из приложенных стихотворений — на тему о самоубийстве). Стр. 20–21. — Свидетельство о непрекращающемся (несмотря ни на что!) внимательном чтении Гумилевым «Весов» см. в № 19 наст. тома. Стр. 21–25. — От своей просьбы Гумилев вскоре отказался: см. № 19 наст. тома. Упомянутыми им «крупными новинками» были альманах «Цветник Ор. Кошница первая» (СПб.: Оры, 1907) и повесть М. А. Кузмина «Приключения Эме Лебефа» (СПб., 1907). Альманах вышел в мае 1907 г., причем его создатель Вяч. И. Иванов стремился «дать образец реализации того мифотворчества, которое именно в те годы рассматривалось <им> как едва ли не основная задача символистского искусства» (см.: Богомолов Н. А. Глава из истории русского символистской печати: Альманах «Цветник Ор» // Богомолов Н. А. Русская литература первой трети XX века. Портреты. Проблемы. Разыскания. Томск, 1999. С. 323–342). Брюсов поместил в альманахе свое «Одиночество» (это ст-ние вошло потом в книгу «Все напевы»).