Преданный Вам Н. Гумилев.

* * *

Она говорила: «Любимый, любимый,

Ты болен мечтою, ты хочешь и ждешь,

Но память о прошлом, как ратник незримый,

Взнесла над тобой угрожающий нож.

О чем же ты грезишь с такою любовью,

Какую ты ищешь себе Госпожу?

Смотри, я прильну к твоему изголовью

И вечные сказки тебе расскажу.

Ты знаешь, что женское тело могуче,

В нем радости всех неизведанных стран,

Ты знаешь, что женское сердце певуче,

Умеет целить от тоски и от ран.

Ты знаешь, что, робко себя сберегая,

Невинное тело от ласки тая,

Тебя никогда не полюбит другая

Такой беспредельной любовью, как я».

Она говорила, но, полный печали,

Он думал о тонких руках, но иных;

Они никогда никого не ласкали

И крестные язвы застыли на них.

Н. Гумилев.

78. Е. А. Зноско-Боровскому

<Каир. 12/25 декабря 1909 г.>

Дорогой Женя,

через два дня отправляю тебе статью, которую отделываю. Как видишь, я уже в Каире. Через два дня еду дальше. В Джибути и потом куда Бог даст. В Каире очень хорошо. Это письмо я пишу на террасе кафе и сижу без пальто, а уже вечер. Послезавтра выйдет номер «Аполлона». Поздравляю всех вас с этим событием. Пиши мне в Джибути до востребованья и, пожалуйста, поразборчивее. Сегодня Рождество по новому стилю, и поэтому скандалов в Каире вдвое больше обычного. А этим сказано все. Право, это город пальм и авантюристов. И все-таки он очень хорош. Ты помнишь обещанье: выслать 80 руб<лей> до востребования в город, откуда я пошлю телеграмму. А то придется продать себя в рабство. Поклон всем.

Всегда твой Н. Гумилев.

79. Е. А. Зноско-Боровскому

<Порт-Саид. 16/29 декабря 1909 г.>

Дорогой Женя,

вчера я отправил тебе первую статью, вторую привезу с собой. Вернусь около 20 января. Если можно, вышли мне сейчас же 80 р<ублей> в Джибути. 4 января я уезжаю оттуда. Около Каира я застрелил гиену. Хотел снять шкуру, но она очень пахла, и я бросил ее так. Кланяюсь всем.

Всегда твой Н. Гумилев.

Устрой, чтоб деньги пришли вовремя.

Н. Г.

80. Вяч. И. Иванову

<Джибути, 24 декабря 1909 г./6 января 1910 г.>

Многоуважаемый и дорогой Вячеслав Иванович, до последней минуты я надеялся получить Вашу телеграмму или хоть письмо, но, увы, нет ни того, ни другого. Я прекрасно доехал до Джибути и завтра еду дальше. Постараюсь попасть в Адис-Абебу, устраивая по дороге эскапады. Здесь уже настоящая Африка. Жара, голые негры, ручные обезьяны. Я совсем утешен и чувствую себя прекрасно. Приветствую отсюда Академию стиха. Сейчас пойду купаться, благо акулы здесь редки.

Марье Михайловне эта открытка должна быть знакома. Мы видели такую же у докторши. Передайте, пожалуйста, Вере Константиновне, что я все время помню о теософии, и Михаилу Алексеевичу, что я тщетно ищу для него галстук. Здесь их не носят. Мой поклон всем на Башне.

Искренне преданный Вам Н. Гумилев.

81. В. Я. Брюсову

<Джибути. 24 декабря 1909 г./6 января 1910 г.>

Дорогой Валерий Яковлевич,

как видите, пишу Вам уже из Джибути. Завтра еду в глубь страны, по направленью к Адис-Абебе, столице Менелика. По дороге буду охотиться. Здесь уже есть все, до львов и слонов включительно. Солнце палит немилосердно, негры голые. Настоящая Африка. Пишу стихи, но мало. Глупею по мере того, как чернею, а чернею я с каждым часом. Но впечатлений масса. Хватит на две книги стихов.

Если меня не съедят, я вернусь в конце января. Кланяюсь Вашей супруге.

Искренне преданный Вам Н. Гумилев.

82. Е. А. Зноско-Боровскому

<Джибути. 24 декабря 1909 г./6 января 1910 г.>

Дорогой Женя,

приветствую тебя и всех моих друзей «аполлоновцев» из Джибути. Завтра еду в Харрар и потом в Адис-Абебу, так что когда ты будешь читать эту открытку, я буду уже в положеньи, изображенном на другой стороне. Там, как ты можешь видеть, изображено, как я застиг врасплох льва и готовлюсь везти его живьем в Петербург. Я даже бросил ружье, чтобы нечаянно его не поранить. Здесь очень жарко, негры голые, обезьяны, попугаи.

Вернусь в конце января, привезу статью об экзотизме и негритянок для всех сотрудников «Аполлона». Ты напрасно ждешь, что я прибавлю «и негров для сотрудниц», я никогда не осмелюсь даже подумать об этом.

Надеюсь, мне удастся уговорить Менелика выписать «Аполлон» для всех народных училищ Абиссинии.

Всегда искренно любящий тебя Н. Гумилев.

83. М. А. Кузмину

<Харэр. Январь 1910 г.>

Дорогой Миша,

пишу уже из Харрара. Вчера сделал двенадцать часов (70 километров) на муле, сегодня мне предстоит ехать еще 8 часов (50 километров), чтобы найти леопардов. Так как княжество Харрар находится на горе, здесь не так жарко, как было в Дир-Абауа, откуда я приехал. Здесь только один отель, и цены, конечно, страшные. Но сегодня ночью мне предстоит спать на воздухе, если вообще придется спать, потому что леопарды показываются обыкновенно ночью. Здесь есть и львы, и слоны, но они редки, как у нас лоси, и надо надеяться на свое счастье, чтобы найти их.

Я в ужасном виде: платье мое изорвано колючками мимоз, кожа обгорела и медно-красного цвета, левый глаз воспален от солнца, нога болит, потому что упавший на горном перевале мул придавил ее своим телом. Но я махнул рукой на все. Мне кажется, что мне снятся одновременно два сна, один неприятный и тяжелый для тела, другой восхитительный для глаз. Я стараюсь думать только о последнем и забываю о первом.

Как видишь из этого письма, я совсем забыл русский язык; здесь я говорю на пяти языках сразу. Но я доволен своей поездкой. Она меня пьянит, как вино.

Когда ты получишь это письмо, я буду, наверно, уже по дороге в Константинополь и через неделю увижу тебя.

Кланяйся всем на башне и в Аполлоне. Мой слуга абиссинец ждет меня у дверей. Кончаю писать.

Всегда твой Н. Гумилев.

84. Е. А. Нагродской

<Царское село. 1910-е годы>

Многоуважаемая Евдокия Аполлоновна,

посылаю Вам обещанное стихотворение и жму Ваши ручки.

Искренне преданный Вам Н. Гумилев.

85. Е. А. Зноско-Боровскому

[Приписка на письме С. А. Ауслендера Е. А. Зноско-Боровскому]

<Парахино. 20 марта 1910 г.>

Дорогой Женичка,

я уже в Окуловке и шлю тебе отсюда мой лучший привет. Здесь хорошо: солнце светит, птички поют и т. д.

Вернусь, наверно, во вторник; в понедельник пойду на тетеревиный ток.

Жму твою руку.

Искренне любящий тебя Н. Гумилев.

86. В. Я. Брюсову

<Царское село. 25 марта 1910 г.>

Многоуважаемый и дорогой Валерий Яковлевич, скоро должна выйти моя книга стихов, посвященная Вам, как моему учителю, и я был бы Вам очень благодарен, если бы Вы согласились написать о ней в «Аполлоне». Но по многим соображеньям необходимо, чтобы отзыв о моей книге появился в апрельском номере, и для этого надо, чтобы рукопись его была в распоряженье редакции никак не позже первого апреля. Так что, если Вы согласны писать обо мне, мне придется просить Вас взять корректуры у М. Ф. Ликиардопуло и написать Ваш отзыв по ним. Они уже все готовы, и часть книги отпечатана.