Стр. 3–5. — Конфликты «буржуазных» писателей с «новаторами» из Пролеткульта были традиционным «сюжетом» литературной жизни Петрограда тех лет, причем источником этих конфликтов были не только «идейные» расхождения, но и разница в воспитании. Характерная сцена того времени приведена в воспоминаниях И. М. Басалаева: «Уже в двадцатые годы. В теперешнем Доме радио идет Литературный вечер. Появляется Гумилев с новой женой — Анной Николаевной, остроносенькой, недалекой; она с подругой — тоже Анной. <...> Николай Степанович усаживает своих дам с краю прохода, а сам на минутку уходит. В зал входит Садофьев. Огляделся, увидел свободное место рядом с незнакомыми женщинами — плюхнулся. Возвращается Гумилев. «Извините, это место занято!» Садофьев, рывком: «Ну и что?» — «Но извините, я еще раз говорю — место занято!» Садофьев еще громче: «Ну и что ж?» — «Я повторяю, извините, это место занято мной!» — «Наплевать!» — огрызнулся Садофьев. Гумилев не выдержал и громогласно, на весь зал крикнул: «Послушайте, Садофьев! Если бы Вы не были поэтом, я бы за такие слова дал Вам по физиономии!» Садофьев вскочил и убежал» (Жизнь Николая Гумилева. С. 22). Но, конечно, идеология здесь также играла основную роль: «Илья Садофьев рассказывал мне, — вспоминал М. Л. Слонимский, — что Гумилева спросил кто-то в Студии пролеткульта о его убеждениях. Гумилев ответил: «Я монархист!». Это тогда сочли за позу» (Там же. С. 156).
Остается добавить, что в страшные дни августа 1921 г. поэт-пролеткультовец Илья Иванович Садофьев вместе с другим представителем Пролеткульта — А. И. Машировым-Самобытником, по своей собственной инициативе, рискуя головой, ходатайствовали за арестованного Гумилева перед И. П. Бакаевым, пытаясь спасти «классово чуждого» поэта от расстрела (см.: Там же. С. 156).
184
При жизни не публиковалось. Печ. по: КРЛ.
КРЛ (публ. Р. Д. Тименчика)
Автограф — Архив Лесмана.
Дат.: 9 августа 1921 г. — авторская датировка.
На записке отдельно адрес: «Из ДПЗ. Шпалерная, 25, шестое отделение, камера 77, от Н. Гумилева. Здесь. Угол Бассейной и Эртелева пер. Дом литераторов. Хозяйственному комитету».
«Дом литераторов — организация взаимопомощи литераторов в Петрограде (1918–1922). Гумилев входил в Комитет Дома литераторов, который к моменту написания публикуемой открытки включал в свой состав Н. А. Котляревского (председателя), Вас. И. Немировича-Данченко (товарища председателя), В. А. Азрова, А. В. Амфитеатрова, Б. И. Бентовина, Н. М. Волковысского, А. В. Ганзен, В. И. Ирецкого, А. Е. Кауфмана, Е. П. Карпова, А. Ф. Кони, В. Б. Петрищева, А. М. Редько, Е. П. Султанову (Леткову), Ф. К. Сологуба. О реакции на сообщение об аресте Гумилева вспоминал А. В. Амфитеатров месяц спустя: «Арест человека, столь исключительно замкнутого в своем искусстве, возбудил в недоумевающем обществе самые разнообразные толки. Тогда шла перерегистрация военных «спецов» — думали, что Гумилев попал в беду, как бывший офицер, который скрывал свое звание. Другие полагали, что он арестован как председатель Клуба поэтов за несоблюдение каких-то формальностей при открытии этого довольно странного учреждения, принявшего к тому же несколько слишком резвый характер. Принадлежности поэта к какому-нибудь заговору никто не воображал» (Сегодня (Рига). 18 сентября 1921). <...> 5 августа 1921 г. был составлен запрос издательства «Всемирная литература» во Всероссийскую чрезвычайную комиссию о Гумилеве» (КРЛ. С. 371–372).
Комментарии (Письма к Н. С. Гумилеву)
1
Печ. по автографу (РГАЛИ. Ф. 147. Оп. 1. Ед. хр. 32). Опубликовано: Неизд 1986, Полушин, ЛН.
Ответ на письмо Гумилева от 17/30 октября 1906 г. (№ 6 наст. тома). Ответом на это письмо явилось письмо Гумилева от 12/25 ноября 1906 г. (№ 8 наст. тома). Конверт адресован: Франция, Париж Monsieur Nicolas Goumileff, Paris, 68 Bd St Germain, I France.
Я поехал дня на три... здесь на две недели. — Брюсов прибыл в Петербург не позднее 26 октября 1906 г. и вернулся в Москву 6 ноября (см.: Брюсов Валерий, Петровская Нина. Переписка: 1904–1913. М., 2004. С. 223, 227–228).
Я бы выбрал несколько пьес для «Весов». — Брюсов в следующий раз поместил три стихотворения Гумилева в № 7 «Весов» за 1907 (см. комментарий к № 11 наст. тома). Два из них (№№ 52, 53 в т. I наст. изд.) были уже посланы ему в предыдущем письме Гумилева (№ 6).
2
Печ. по автографу (РГБ. Ф. 386. К. 71. Ед. хр. 3). Опубликовано: Неизд 1980, Полушин, ЛН.
Ответ на письмо Гумилева от 24 августа / 6 сентября 1907 г. (№ 16 наст. тома). Ответом на это письмо явилось письмо Гумилева от 10/23 сентября 1907 г. (№ 17 наст. тома).
Правда, Вы по политическим убеждениям — правый, ...в нее послали. — Ср. письмо Брюсову к А. А. Блоку от 5 октября 1907 г.: «В Москве есть две газеты, которые жаждут Вашего сотрудничества. Первая: «Столичное утро». Политическое направление — «левее кадетов». Среди ее сотрудников — Д. Мережковский, 3. Гиппиус, я. Она ждет от Вас стихов...» (Переписка <Блока> с В. Я. Брюсовым (1903–1919) / Вст. статья З. Г. Минц и Ю. П. Благоволиной. Публ. и комментарии Ю. П. Благоволиной // Александр Блок. Новые материалы и исследования. (Литературное наследство. Т. 92). Кн. 1. М., 1980. С. 501). К контекстуализации брюсовских оценок см. также его дневниковую запись от июня 1907 г.: «Поездка по Волге. <...> Настроение всех, с кем я встречался, правое, но левее “октябристов”» (Брюсов В. Дневники. Автобиографическая проза. Письма. М., 2002. С. 158).
3
Печ. по: Revue des Études Slaves. LXXI/1. 1999. P. 161 (публ. Р. Дубровкина).
Автограф — РГАЛИ. Ф. 1347. Оп. 1. Ед. хр. 97.
Связано с письмами Гумилева В. Я. Брюсову от 23 сентября / 6 октября 1907 г. и от 26 сентября / 9 октября 1907 г. (№№ 19 и 20 наст. тома) и является ответом на неизвестное письмо Гумилева от 22 сентября / 5 октября 1907 г. (см. № 19 наст. тома).
Есть некоторое основание предположить, что Гиль, возможно, собирался вступить с Гумилевым в переписку после его возвращения в Россию (см. комментарий к № 42 наст. тома). Однако, как указывает Р. Дубровкин, Гумилев в скором времени перестал разделять высокое мнение Брюсова о французском поэте и неизменный интерес к его творческим достижениям и теориям (прежде всего, «научной поэзии») (см.: Неопубликованное письмо Н. Гумилева. Publ., comment. et notes R. Doubrovkine // Revue des Études Slaves. LXXI/1. 1999. P. 160). В будущем, после закрытия «Весов», Гиль также стал одним из заграничных сотрудников «Аполлона».
4
Печ. по автографу письма № 20 наст. тома. Опубликовано: Неизд 1980, Полушин, ЛН.
...в Вашем стихотворении прелестные образы... Стихотворения Ваши будут напечатаны. — Разного рода солецизмы (в данном случае, переход с (неправильного) единственного числа на множественное) являлись характерной чертой эпистолярного стиля Рябушинского: ср., к примеру, уже упомянутое в комментарии к № 20 наст. тома «смешное до трогательности» письмо Рябушинского к Кузмину от 22 августа 1907 г. (Богомолов Н. А. К истории «Золотого руна» // Богомолов Н. А. От Пушкина до Кибирова. Статьи о русской литературе, преимущественно о поэзии. М., 2004. С. 60–61). См. также, например, отзыв С. А. Соколова о «безграмотном языке» Рябушинского; и его скептическую оценку способности Рябушинского определять «родственные стремления» в современной ему литературе: «Когда создавалось «Золотое руно», я не мог не видеть, что Вы не обладаете ни должными знаниями, ни должным литературным опытом, ни достаточной литературной эрудицией, ни даже хотя бы самым смутным уменьем ориентироваться в различных литературных течениях и их оттенках» (Там же. С. 47, 42).
...с радостью помещаю Ваше имя... напечатаны в следующем номере журнала и уже набраны к печати. — Несмотря на это сообщение Рябушинского, имя Гумилева в списке сотрудников «Золотого руна» не появилось, и его ст-ния в журнале не печатались (см. комментарий к № 21 наст. тома). Хотя Гумилев резонно предполагал, что Рябушинский адресовал ему настоящее письмо, уже получив и проигнорировав его же «письмо с извинениями» (см. комментарий к № 20 наст. тома), это «внезапное» невыполнение уже обещанного все-таки также позволяет считать, что Рябушинский по той или иной причине мог получить несохранившееся второе письмо Гумилева только со значительным запозданием, отправив данное письмо незадолго до того.
