Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Принципы феминизма – это принципы демократии и прав человека. Пусть эти понятия кажутся идеализированными и абстрактными, мы считаем, что они имеют совершенно конкретное значение в повседневной жизни женщин и мужчин, мальчиков и девочек. Мы уверены, что человеческой природе присуще сопротивляться доминированию и произволу власти. Люди живут полноценно, когда уважают их достоинство, когда они имеют возможность активно участвовать в социальной, экономической и политической жизни общества. И, напротив, они испытывают душевные страдания, когда вынуждены подчиняться воле других, когда подвергаются насилию и унижению.

Далее мы даем обзор литературы, посвященной психическим последствиям межличностного насилия и психотерапевтическим средствам, которые имеются в арсенале специалистов на сегодняшний день. В исследованиях практически отсутствует анализ социальной экологии насилия. Так, например, исследователи лишь констатируют, что распространенность посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) среди женщин в США в два раза выше, чем среди мужчин (10,4 % против 5,0 %), не рассматривая социальные причины этого факта (Kessler, Sonnega, Bromet, Hughes, & Nelson, 1995). Социально-политический подход к вопросу в целом не представлен в литературе по психологии, которая стала предметом нашего краткого обзора; тем не менее мы вернемся к нашей базовой феминистской аналитической рамке в конце главы, где представим уникальные особенности нашей модели групповой психотерапии – ГППТ (группы преодоления психической травмы).

Последствия межличностного насилия: масштабы проблемы

Межличностное насилие имеет серьезные и глубокие последствия для человека и общества в целом. Хотя в области психического здоровья были достигнуты значительные успехи в понимании и лечении посттравматических реакций, по-прежнему актуальна задача поиска путей преодоления более распространенных и стойких последствий хронического межличностного насилия.

В этой книге мы рассматриваем межличностное насилие в широком смысле – как физическое и/или сексуальное насилие, домогательства, абьюз, причиненные намеренно одним лицом или несколькими лицами другому человеку. Жертва может столкнуться с насилием в любой момент жизни, один раз или постоянно в течение длительного времени. Агрессором может стать член семьи, друг, знакомый, неизвестный человек. Эти и прочие факторы влияют на переживание межличностного насилия. При этом общей характеристикой различных актов насилия становится то, что оно происходит в контексте человеческих отношений. Среди типичных примеров – физическое или сексуальное насилие в детском возрасте, насилие со стороны близкого партнера, насилие в отношениях во взрослом возрасте.

Другие насильственные события, например автомобильные аварии и стихийные бедствия, содержат некий межличностный компонент, но связь между сторонами, как правило, менее тесная, и насилие обычно причиняется по неосторожности (в случае с авариями), а не намеренно или вообще не зависит от человеческого умысла (в случае со стихийными бедствиями). Существует множество доказательств того, что более тяжелые психические травмы являются реакцией на травмирующие события, произошедшие по воле другого человека (Charuvastra & Cloitre, 2008). Несмотря на то что боевые действия, война и политическое насилие также носят межличностный характер, они являются общественными событиями, которые переживаются коллективно.

В этой книге мы сосредоточили внимание на межличностном насилии в сфере частных отношений. Однако мы осознаем глубину последствий войны и политического насилия как для участниц боевых действий, так и для гражданского населения, оказавшегося в зоне конфликта (Krippner & McIntyre, 2003; Weathers, Litz, & Keane, 1995). В частности, в связи с увеличением жертв среди гражданского населения во время вооруженных конфликтов гендерное насилие становится общей проблемой как военного времени, так и частной жизни. Широко сообщается о массовых изнасилованиях гражданских женщин армией противника или мародерствующими нерегулярными войсками, что было признано Организацией Объединенных Наций военным преступлением (Farley, 2008). Более того, по мере увеличения числа женщин-военнослужащих, они все чаще подвергаются риску сексуального насилия не только со стороны вражеских войск, но и, к сожалению, со стороны сослуживцев и офицеров в своих подразделениях. Это явление стало настолько распространенным, что для его описания был придуман новый термин – военная сексуальная травма (Kimerling, Gima, Smith, Street, & Frayne, 2007). И хотя наш опыт работы с ГППТ ограничивается гражданскими жертвами межличностного насилия, мы считаем, что эту группу можно легко адаптировать для работы с жертвами межличностного насилия в военных и гражданских конфликтах.

Распространенность межличностного насилия

Пугает тот факт, что межличностное насилие широко распространено в нашем обществе. Национальный опрос о насилии в отношении женщин (National Violence Against Women Survey) (Tjaden & Thoennes, 2000), проведенный на основе случайной выборки из 16 тысяч человек (мужчин и женщин), показал, что 17,6 % женщин и 3,0 % мужчин пережили изнасилование или его попытку. Более половины жертв женского пола и почти три четверти жертв мужского пола отметили, что им было менее 18 лет, когда они пережили первое изнасилование или его попытку. О физическом насилии в течение жизни сообщили 51,9 % женщин и 66,4 % мужчин; для мужчин чаще всего нападавшим был незнакомый человек, а для женщин – сексуальный партнер или член семьи. О насилии со стороны партнера сообщают 22,1 % женщин и 7,4 % мужчин.

Другое крупное исследование – исследование неблагоприятного детского опыта (Adverse Childhood Experiences Study) (Edwards, Holden, Felitti, & Anda, 2003) показало, что 21,6 % из обширной выборки взрослых, обращавшихся за первой медицинской помощью, сообщают о сексуальном насилии в детстве (25,1 % женщин и 17,5 % мужчин), 20,6 % – о физическом насилии в детстве (19,7 % женщин и 21,7 % мужчин) и 14,0 % – о том, что в детстве были свидетелями домашнего насилия (15,3 % женщин и 12,3 % мужчин).

Недавнее масштабное исследование, в котором участвовали более 4 миллионов мужчин и примерно 186 тысяч женщин-ветеранов, лечившихся амбулаторно в системе здравоохранения Администрации по охране здоровья ветеранов (Veterans Health Administration), показало, что 22 % женщин и 1 % мужчин получили военную сексуальную травму (ВСТ), то есть подверглись сексуальному домогательству или насилию. Как у женщин, так и у мужчин с выявленной ВСТ существенно выше вероятность наличия военной инвалидности. Кроме того, ВСТ тесно взаимосвязана с рядом серьезных психических заболеваний, включая ПТСР, диссоциативные расстройства, расстройства пищевого поведения, расстройства личности и злоупотребление алкоголем и наркотиками (Kimerling et al., 2007).

Непропорционально высока доля людей, переживших межличностное насилие, среди тех, кто обращается за помощью к специалистам в сфере психического здоровья или алкогольной/наркотической зависимости. В ходе масштабного исследования клиентов с тяжелыми психическими заболеваниями Мюзер и соавторы (Mueser et al., 2004) обнаружили, что 84 % респондентов (86 % мужчин и 82 % женщин) сообщили о физическом насилии и 52 % (40 % мужчин и 68 % женщин) – о сексуальном насилии в течение жизни. О сексуальном насилии в детском возрасте сообщают 53 % женщин, находящихся на стационарном лечении в психиатрических клиниках, и 30–50 % – на амбулаторном (Bryer, Nelson, Miller, & Krol, 1987; Jacobson, 1989; Jacobson & Richardson, 1987). Хиен и Шейер (Hien and Scheier, 1996) обнаружили, что 63 % женщин, проходящих лечение от алкоголизма и наркомании в стационаре, получили психическую травму в детстве (будучи как непосредственной жертвой физического или сексуального насилия, так и свидетелем жестокого поведения родителей), 69,3 % испытали насилие со стороны близкого партнера во взрослом возрасте, а 57,4 % – пережили сексуальное насилие во взрослом возрасте или же обменивали сексуальные услуги на наркотики. По результатам исследования женщин с зависимостью и психическим расстройством 84,9 % сообщили о физическом насилии со стороны знакомого человека, 71,4 % – о преследовании или угрозах, 72,6 % – об изнасиловании и 67,1 % – о других формах сексуального принуждения в течение жизни (McHugo et al., 2005). К другим социальным группам, где уровень межличностного насилия значительно выше, чем в целом по населению, относятся женщины – ветераны войн (Skinner et al., 2000; Zinzow, Grubaugh, Monnier, Suffoletta-Maierle, & Frueh, 2007), заключенные мужчины и женщины (Browne, Miller, & Maguin, 1999; Weeks & Widom, 1998), ВИЧ-инфицированные (Whetten et al., 2006) и бездомные женщины (Browne & Bassuk, 1997; Zugazaga, 2004).

4
{"b":"884022","o":1}