Антон ни разу не прогуливал и на занятия приходил раньше всех. Особенно ему понравилось ухаживать за палочниками. «Отряд привиденьевых», – важно повторял Антон слова Елены Алексеевны. «В дикой природе обитают в тропиках и субтропиках. В нашей стране на Дальнем Востоке, в горах Кавказа и в Средней Азии тоже живет палочник – уссурийский», – рассказывал он одноклассникам на природоведении.
Но палочники со станции юннатов были не нашими, а заморскими. Их привез из Вьетнама путешественник, который жил неподалеку от станции. Целый месяц он пугал ими друзей, а потом подарил палочников юннатам. Антон любил наблюдать, как в стеклянной банке покоились на листочках сухие прутики. Смотришь на них внимательно – и ничего. А потом – глазам не веришь: прутик-то пошел! Другой прутик – лапку поднял, как будто здоровается. Еще интересней было вместе с девчонками наблюдать. Девчонки визжали, как сумасшедшие.
Антон, главный «палочниковед», как его прозвала Елена Алексеевна, кормил любимцев свежими листочками. Обдирал по дороге пожелтевшие кусты и иногда – мамины цветы с подоконника. Палочники кушали много, но не толстели. Других обитателей станции юннатов Антон, конечно, тоже кормил: черепах, морских свинок. Даже попугайчика Попку, который вместо спасибо наклонял голову и обзывался: «дур-р-рак».
Сентябрь, октябрь и почти весь ноябрь Антон жил встречами с палочниками. Двадцать первого ноября Антон прибежал на станцию юннатов с порцией свежих листьев герани. Поздоровался с Еленой Алексеевной, погладил по голове черепаху Тортиллу, показал язык Попке и свернул в комнату палочников. А там – пустой стол. Нет никакой стеклянной банки.
Елена Алексеевна взяла Антона за руку.
– Топят плохо, – сказала заведующая, – чувствуешь, какая холодища? Вот палочники и замерзли. Утром прихожу, а они на дне валяются. Южные насекомые, им наш климат не подходит. Но ты не расстраивайся, Антошенька. Иди, Попке зернышек насыпь.
Антон побрел к Попке. «Дур-рак», – отчетливо произнес попугай, и на глаза мальчика навернулись слезы. Слезы так и не высохли до самого дома. Дома Антон уткнулся в мамино плечо и рассказал о судьбе бедных палочников.
– Печальная история. Но ты не расстраивайся, сынок. Пойдем баиньки, – сказала тогда мама.
Ночью Антону показалось, что на краю его одеяла сидят покрытые инеем палочники, которые обхватили самих себя худенькими сухими лапками, и дрожат. Он закричал. Мама поставила Антону градусник. Тридцать восемь и девять. «Скорая» приехала через десять минут. После двух уколов Антон заснул. «Хоть бы я от него заразился!» – громко взмолился Кирилл и тоже лег спать.
На другой день врач поставил Антону диагноз «ОРЗ». Странное какое-то получилось ОРЗ: ни насморка, ни кашля, одна слабость. Мальчик неделю пролежал, не находя в себе сил даже подняться с постели.
Ольга Александровна очень любила сына, но сейчас сделала вывод, что слишком его изнежила. С нового учебного года она записала Антошу на хоккей. Новоявленному хоккеисту купили коньки, клюшку, форму. Вечер перед первой тренировкой прошел весело. Антон примерял форму. Пришлось поломать голову, куда прицепить «ракушку». Когда поняли, до слез смеялись всей семьей. Но Сергей Сергеевич сказал, что смешного тут ничего нет. И объяснил, что будет, если шайба на полной скорости попадет между ног. К загадочной детали все прониклись уважением.
На коньках Антон кататься умел. Двигался вперед, мог даже перебирать ногами, переступал. Но для хоккея этого было мало.
– Ничего, только восемь лет тебе, пацан. Это нормально, еще не старый, – приободрил новенького тренер. – Ты делай все, что я говорю. А там, глядишь, в «Локомотив» пригласят. Потом сборная, НХЛ…
Стоящие кружком мальчишки засмеялись. Оказалось, что от пацанов, которые пришли на три года раньше, Антон здорово отстал. В то время как они гонялись за шайбой, ему пришлось выполнять упражнения. Но все равно ему нравилось. Особенно – приветствие перед началом тренировки. Мальчишки вставали в круг, брались за руки, кричали «Мы – команда!», и капитан с силой разбивал сцепленные ладошки.
Однако уже через пару месяцев Антон устал. Устал после уроков ходить на ледовую арену, устал таскать тяжелую сумку, устал от упражнений. Устал вместе с другими опоздавшими кувыркаться на льду в полной экипировке – такой урок преподавал им тренер, чтоб неповадно было опаздывать.
Опаздывал хоккеист Антоша постоянно. То остановится покрошить хлеба голубям, то засмотрится на собак, которые бегают целой толпой и гавкают на прохожих. Как-то раз он увидел на стенде у ледовой арены афишу. «Юрский период в твоем городе» – было написано крупными буквами. И дальше – «Музей природы. Только 18 и 19 ноября. С 9.00 до 19.00». На афише под деревьями, упирающимися в облака, бродили динозавры. Слева шел самый высокий – с ногами, похожими на горы, толстым пузом, длинной шеей и крохотной головкой. Он подкреплялся – из маленького рта торчал большой пучок веток. Справа на длинношеего верзилу огрызался клыкастый страшила, у того ноги были нарисованы короткие, но мускулистые. У страшилы был не рот – пасть, из уголка которой капала слюна. Антон застыл и стоял перед афишей ровно двадцать минут. Улыбался, оборачивался на прохожих, мысленно спрашивал: «Куда же вы? Смотрите – в наш город приедут динозавры». Антон забыл про тренировку. Он побежал домой, прокручивая в голове: «Восемнадцатого, восемнадцатого…»
– Восемнадцатого в девять! В Музее природы! Выставка динозавров! – с порога закричал Антон.
– Восемнадцатого ты уезжаешь на соревнования во Владимир, – спокойно ответила Ольга Александровна. – И это не обсуждается. А сейчас – марш ужинать! Бегаешь голодным, скоро мышечной массе не из чего расти будет.
– Ну ма-а-ам! – Антон подумал, что мама его не поняла. – К нам настоящие динозавры приезжают!
– Антоша, нельзя пропускать свои первые соревнования. Хватит уже сидеть на скамейке запасных. Я говорила с тренером. Поверь мне, на этот раз у тебя есть прекрасный шанс выйти на лед, – ответила Ольга Александровна.
Антон знал, что уговаривать маму бесполезно. К папе обращаться не стал – все равно поддержит маму. Семнадцатого вечером Антон отпросился погулять. Взял с собой коньки.
Спрятал их под свое дерево, норку припорошил снежком. Утром после завтрака папа Сережа поехал провожать сына на соревнования. Когда стали загружать приготовленные с вечера сумки, обнаружилась пропажа коньков.
– Они точно были, я сама видела, – клялась мама Оля.
– Я тоже, – поддержал папа Сережа.
Антон и Кирилл недоуменно пожимали плечами. Семья мобилизовалась на поиски. Смотрели на балконе и в ванной, под диванами и кроватями, переворошили содержимое шкафов, в укрывании заподозрили чуть ли не сахарницу. Папа не терял надежды – неужели на ледовой арене не найдется запасных коньков, да хоть бы прокатных? Он давил на газ, сигналил на светофорах, но – увы – команда уже уехала.
Под вечер Антон перенес коньки домой.
– Вот. Не знаю, как мы их на балконе не заметили?
Родители переглянулись. Сергей Сергеевич повел сына на динозавров. Больше Антона не заставляли ходить на хоккей. А мальчику иногда хотелось снова выйти на лед. Он представлял, как забросит победную шайбу в финале соревнований, к нему подбежит команда, все начнут стучать по льду клюшками, хлопать по плечу. Он сорвет шлем, кинет его на лед, поднимет вверх руки и гордо проедет круг почета.
Выставка оказалась дурацкой. Не было на ней живых динозавров. Стояли поцарапанные пластмассовые фигуры и ненастоящие деревья. Хищник-тираннозавр смотрел на посетителей разбитым стеклянным глазом, как будто плакал. Высокий, который жевал зелень, был за голову привязан к палке, торчащей из потолка. Антон делал вид, что ему понравилось, по дороге домой улыбался и оживленно рассказывал папе, что он узнал о динозаврах.
Вечером мальчик долго думал над рассказом экскурсовода и заподозрил, что эта женщина чего-то недоговаривала. Почему динозавры вымерли? Сожрать их всех никто не мог. Что, из-за одного метеорита вымерли? Из-за похолодания? Странно. А что, если несколько динозавров спрятались, и теперь их дети живут в каком-нибудь тайном уголке? Тот длинный с картинки такой добрый, никто из зверей не стал бы его обижать. Неужели он себе на всей планете не смог найти листьев для еды? Пошел бы на юг, в джунгли, например.
