Кошкин надул пузырь.

– Ты можешь всю жизнь искать связь с царской фамилией, понимаешь. – заговорил он. – Всю жизнь. Наверное, есть люди которые так и делают. Ты можешь находить и терять факты, откапывать исторические тайны, предполагать Бог знает что и ошибаться, заблуждаться, обманываться. Как это делают твои высоколобые дружочки-профессора, получающие докторские степени по истории и спорящие друг с другом, кто из них правее. Ты же прекрасно понимаешь – что история, это не математика. Тут нет и не может быть строгой точности и однозначных суждений. В истории дважды два совсем не четыре, а только около четырёх. А зачастую сколько угодно, только не четыре. Посмотри на меня, Ванек. Не грусти. Есть выход. Есть один-единственный вариант, который даст стопроцентный результат. И не придётся больше думать и гадать, искать всяких загадочных Спэйсеров и слушать глухих новозеландских геев. Тебе-же по сути не принципиально от кого конкретно ты перенял лейкемию, кто были передаточными звеньями между цесаревичем Алексеем и тобой. Будь там хоть три человека, хоть пять, хоть сто. Ведь не это главное. Тебе нужно просто доказать своё родство с фамилией Романовых. Доказать на сто процентов. Все остальное – историческая шелуха. А теперь вопрос на который ты знаешь ответ лучше меня – с помощью чего доказали что останки, найденные в окрестностях Екатеринбурга под насыпью Старой Коптяковской дороги принадлежали именно императору Николаю Второму его жене и его бедным ребятишкам?

– С помощью анализа ДНК, – пробубнил Иван.

– Ну? Так чего же ты дурака валяешь? Сделай тест и все! Это же элементарно! Я думаю, что в базе данных есть ДНК российского императора, но проблема в том, что власти могут не допустить того, чтобы возник внезапный потомок, поэтому вероятнее всего либо откажутся проводить такой тест, либо, что ещё возможнее – просто-напросто дадут отрицательный ответ. Тебе надо поступить по-другому. Вот если бы у тебя был свой образец генетического материала царской семьи, ты смог бы заказать тест на сличение своей ДНК с ДНК образца. Это соответствие докажут и только тогда ты раскроешь карты.

– У меня есть образец, – произнёс Иван.

– Есть?

– Да, есть кровь.

– Чья кровь?

– Их.

– Кого?

– Романовых. Вспомни, я тебе рассказывал о платочке цесаревича.

– Кровь – это то что нужно! Это замечательно! Только ты должен быть на сто процентов уверен, что эта царская кровь, а не какая-то обычная рабоче-крестьянская.

– Значит сперва надо доказать что два образца крови принадлежат одному роду. Так?

– Но потом надо доказать, что кровь с платочка именно царская кровь, а для этого проводить второй анализ, – сказал Кошкин и почесал макушку.

Иван Спасибов задумался. В голове начали медленно, но верно проворачиваться мыслительные шестерёнки. Уголки губ Ивана Спасибова тронула тень улыбки.

Егор Кошкин надул пузырь и лопнул его с громким хлопком.

Михаил Николаевич Дежнев долго изучал дело, перелистывая страницы взад и вперёд, сверяясь с другими документами и наконец устало растер ладонями лицо. Он сидел за своим рабочим столом, перед ним в каком-то вечном хаосе были разложены различные документы, значение которых знал только он. Покрутив шариковую ручку в пальцах он раздражено сунул её в канцелярский стакан и встал из-за стола. От долгого сидения за столом у него затекла шея.

– Что, Михал Николаич, – обратился к нему сидящий за соседним столом младший оперуполномоченный Причалов, – устали?

– Этот Нечипоренко… – раздраженно произнёс капитан Дежнев будто сплюнул сквозь зубы. – Чувствую, не чисто дело. Вроде бы все говорит о том, что он просто-напросто сбежал и скрывается… Но… В-принципе, ему есть почему скрываться – он едва не пришиб Спасибова. К тому же за ним числятся ещё кое-какие грешки… Травка, например. Но на что он рассчитывает в восемнадцать лет? Что так и будет скрываться всю жизнь? – Дежнев размял затекшую спину. – И вроде бы все понятно – шмякнул одноклассника камнем по голове, перепугался, что убил и дал деру. Но это только на поверхности, Сережа…

– А в глубине, – стал вспоминать Сергей Причалов и указывать куда-то указательным пальцем, – очень странные совпадения. Кажется, у матери этого Спасибова тоже при невыясненных обстоятельствах пропал, типа, муж.

– Совершенно верно. Но и это ещё не все… – Дежнев задумчиво расхаживал по кабинету, сцепив руки за спиной и смотря на геометрию рисунка линолеума под ногами. – Что мать, что её сынок – оба какие-то мутные, подозрительные. Сынок вообще ничего не говорит, хотя этот Нечипоренко ему едва башку не пробил. Казалось бы – давай показания. Ан нет – молчит. О чем конкретно говорили? Что между ними произошло? Почему?

– Значит они, типа, друзья.

– Отднюдь, Сережа, отнюдь. Все одноклассники в один голос поют, что между этими двумя была постоянная непрекращающаяся вражда. Нечипоренко ненавидел Спасибова за то, что тот шибко умный, шибко богатый и все такое прочее. На лицо классовое неравенство. И Спасибов тоже говорит, что после курения травки Нечипоренко был неадекватен, стал задирать и оскорблять его. Но это брехня! – отмахнулся следователь. – Я кожей чувствую, что Спасибов врёт! Я много перевидал разных типов, за столько лет могу определить врёт человек или нет. Спасибов врёт – к гадалке не ходи, но доказать обратное я пока не могу. – Михаил Николаевич сделал еще несколько шагов по кабинету. – А это его падение из «Александра Куприна»! Ты только погляди, Сережа! Я, говорит, за котенком полез! И вовсе, говорит, я не сам прыгнул и никто меня не толкал. И подружка его тоже самое – полез за котенком. И ещё свидетель один – тоже самое. И даже добавляет: мы, говорит, кричали Спасибову – не лезь за котенком, упадешь! А он все равно полез! Вот тут записаны их свидетельские показания, – Дежнев нашел на столе искомую папку с листами текста и помахал ею перед Причаловым. – Но ведь брехня! Какой осел полезет за котенком на карниз шестого этажа? И я уж не спрашиваю где, собственно, этот котёнок и кто и для чего его посадил на карниз дома снаружи.

– Так что, вы считаете, что свидетели, типа, куплены?

– Да уж наверняка, – папка со свидетельскими показаниями полетела на столешницу, а сам Дежнев отвернулся и зашагал к противоположной стене. – Мамаша успела подсуетиться. Повар куплен, а девчонка – их знакомая, она и так скажет, что им надо. Я с ними беседовал – оба брешут! Слишком много брехни с этими Спасибовыми. Безусловно, мамаша не хочет, чтобы ее сынульку поставили на учет в психиатрии как суицидника. Но я разговаривал с психологом, который посетил Спасибова.

– Что он, типа, сказал?

– Парень в депрессии. Но врет напропалую! Однако на основании свидетельских показаний это был несчастный случай, а не попытка самоубийства. Да это ещё не все, Сережа, они же ещё один чуднее другого! Что мать, что сынок её. Малой уверен, что он потомок рода Романовых. А мамаша сидела в дурке.

– Да… – протянул младший следователь Причалов. – Ну и достались же вам клиенты, Михал Николаич…

– И оба молчат! – Дежнев подошел к столу своего младшего коллеги и уперся на нем на руки, таким образом оказавшись почти перед самым носом Причалова, от чего тот слегка опешил. – Я им прямым текстом заявил – если вы оба будете продолжать не сотрудничать со следствием, у вас обоих могут возникнуть проблемы. И я им пообещал эти проблемы, потому что они меня просто выбесили! – мужчина с силой саданул раскрытой ладонью по чужой столешнице. – Ну ничего, я их расколю, Сережа! И не такие попадались! Я этому сосунку молодому так и сказал вчера – или ты выкладываешь все как было с Нечипоренко, или я займусь тобой! Серьезно займусь! Он молчит и повторяет свою брехню. Ну что-же, говорю, сами напросились, я хотел по-хорошему. – Хмуря густые брови цвета воронового пера Дежнев вернулся за свой стол, сурово пыхтя и раздувая ноздри. Праведный гнев переполнял его. – А теперь я для начала поеду в психушку, где сидела мамаша. У неё есть какой-то знакомый по прозвищу Вирааил, но она упорно о нем не говорит, хотя, наверняка он имеет какое-то отношение к обоим исчезновениям.