Соперник агрессивного шахматиста нередко начинает нервничать и теряет свою игру. Любая угроза или воображаемая слабость ввергает его в сомнения. Какой бы надежной ни выглядела его позиция, он постоянно думает о возможности потери материала и о вероятном поражении. Это неизбежно приводит к переменам в его мышлении и в его подходе к игре — к переменам, которые можно использовать.
Атака как осознанный выбор
Просматривая свои старые партии, я вижу свое развитие как шахматиста. Мои друзья и близкие, зная меня с самого детства, видят мое развитие как личности. Поскольку существует очевидное соответствие между характером любого шахматиста и стилем его игры, то неудивительно, что его жизнь и шахматная карьера часто развиваются параллельными курсами.
Хотя я всегда играл в атакующие шахматы, со временем моя игра становилась все более конкретной. После десяти лет чемпионства я уже не рвался в атаку с непредсказуемым результатом и проявлял больше терпения. Но назвать это типичным консерватизмом, присущим зрелому возрасту, было бы слишком просто, мой стиль отражал опыт прошедших лет. Я играл не только по-другому, но и лучше, чем прежде. Я усвоил, что хорошо подготовленная контратака в борьбе с чрезмерно агрессивным соперником может быть более эффективной.
Да и в психологическом отношении мне больше не нужно было что-либо доказывать и устраивать блицкриг в каждой партии. Мой подход стал более научным и профессиональным. Я выходил на сцену, чтобы побеждать, а не заявлять о себе. Близкие люди заметили, что это отразилось на моих отношениях с прессой и миром бизнеса. Разрыв с ФИДЕ в 1993 году и последующий крах учрежденной мною Профессиональной шахматной ассоциации несколько отрезвили меня и сделали более осмотрительным. Этот разрыв совпал по времени с мучительным распадом моего первого брака.
Стабильность на шахматной доске и в личной жизни вернулась ко мне во второй половине 90-х. У меня появилась новая семья и родился сын Вадим. Оуэн Уильмс стал моим полноправным деловым представителем. Оба эти «пополнения» в моем ближайшем окружении помогли мне осознать долговременные последствия своих поступков. В 1999 году я учредил интернет-компанию под своим именем, которое в буквальном смысле превратилось в глобальный бренд. Я больше не мог играть роль бунтовщика, выступающего против установленного порядка, ибо в каком-то смысле стал частью этого порядка. В таких случаях бывает трудно сохранить бойцовскую энергию, чтобы оставаться на вершине. Приходится напоминать себе, какой ценой был достигнут успех, и хранить верность своим главным принципам.
Несмотря на эти перемены, мои лучшие достижения за шахматной доской и за ее пределами по-прежнему были основаны на атакующем стиле мышления. Правда, то, что в 22 года приходило легко и естественно, в 35 уже требовало осознанных усилий. Груз знаний порой становится тяжкой ношей, порождая излишние сомнения. Чрезмерная склонность к размышлениям притупляет интуицию и превращает принятие оперативных решений в заседание умозрительного комитета. Последнее, что я мог себе позволить, — это сидеть за шахматной доской или на деловом совещании и думать: «А как бы поступил молодой Гарри Каспаров?»
Я привык атаковать, потому что это получалось у меня лучше всего. Теперь я выбираю атаку потому, что знаю: в моих руках — это самое эффективное оружие Мой новый опыт в политике не изменил этой оценки. Я понимаю, что для дипломатии есть свое время и место, но это не влияет на мою убежденность, что любые переговоры нужно вести по возможности с активных позиций.
Угроза сильнее ее исполнения
Одна из концепций, тесно связанных с инициативой, была изящно сформулирована Нимцовичем: «Угроза сильнее ее исполнения». Атаку необязательно доводить до логического завершения, чтобы оказать разрушительное воздействие на позицию соперника. Если ему приходится терять время на поспешную защиту на одном участке доски, то это дает возможность победить на другом. Перед началом операции «Оверлорд» двойные агенты союзников убедили нацистов в том, что главная атака начнется возле Па-де-Кале. Это заставило Гитлера перебросить туда элитные дивизии Роммеля и тем самым ослабить оборону на участке высадки основных сил десанта.
Знаменитая фраза Нимцовича тоже связана с восприятием и чем-то сродни старой пословице Уолл-стрита: «Покупай слухи, продавай новости». Ожидание события может оказывать более мощное действие, чем само событие, или, иначе говоря, оно неотделимо от самого события. Если в переполненном театре крикнуть: «Пожар!», то результат — по крайней мере на короткое время — будет таким же, как при настоящем пожаре.
Даже на шахматной доске инициатива не является абсолютным фактором. Хотя мы и говорим, что инициативой владеет один из соперников, обычно и другой имеет свою контригру. Допустим, у белых активная фигурная игра на королевском фланге, а черные прорывают их оборону на противоположном участке доски. В таких ситуациях оборона становится относительным фактором, и только атака имеет абсолютное значение. Обе стороны изо всех сил стараются как можно быстрее развить свое преимущество.
Обоюдное преимущество необязательно подразумевает территориальное разделение. К примеру, в розничной торговле оно может означать сегменты рынка и категории товаров. Если мы доминируем в одной области, пусть даже незначительной, то имеем преимущество и можем воспользоваться даже одной торговой площадкой для расширения сферы влияния.
Немного об обороне
Для успешной атаки агрессивный склад ума требует готовности к нарушению существующего положения вещей и даже страстного желания его нарушить. Взяв инициативу на себя, мы устремляемся в неведомое, вместо того чтобы ждать, пока кто-то другой сделает свой ход. Нападающий действует в условиях неопределенности, которые многим могут показаться неприятными и опасными. Однако следование принципу «поживем — увидим» серьезно ограничивает наши возможности.
Честно говоря, защита во многих отношениях более рациональна, чем нападение. Старинная военная мудрость гласит, что для успешной атаки нападающий должен обладать троекратным превосходством в силах (в шахматах обычно хватает простого большинства). Оборона подразумевает сохранение ресурсов и минимальный риск, что соответствует естественным человеческим склонностям. Кроме того, перед обороняющимся стоит менее широкий круг задач: он должен лишь обеспечить защиту своих слабых мест. Лишь редкие гении, наподобие Тиграна Петросяна, достигали совершенства в шахматном стиле, почти целиком основанном на позиционной защите. Но это происходит в игре, где ходы делаются по очереди, независимо от позиции. В реальной же обстановке инициатива осложняется внешними обстоятельствами и сталкивается со встречными инициативами. По мере ускорения темпов мирового развития преимущество неуклонно смещается в пользу атакующей стороны.
В наши дни военное искусство обороны почти полностью устарело и находится в упадке из-за стремительного развития технологий. Первая мировая война была по сути последней долгой войной на истощение сил, так как появилась мобильная бронетехника. В начале Второй мировой войны германские танки ураганом прошлись по Европе и часто за один день захватывали территорию большую, чем армия четвертьвековой давности за несколько месяцев. Сегодня на вооружении имеются бомбы с лазерным наведением, способные разрушить бетонный бункер на глубине до ста метров. Статичная оборона умерла. Современные военные доктрины строятся на принципе нанесения первого удара с причинением противнику «неприемлемого ущерба».
Эта тенденция заметна и в гражданском обществе. При нынешнем темпе жизни пассивность в инвестициях и в проведении корпоративной стратегии устарела так же, как осада крепостей и окопная война. Если мы не занимаем «агрессивную позицию» на переднем крае, то быстро остаемся позади. Нет необходимости оглядываться далеко назад, чтобы найти примеры. Помнит ли кто-нибудь название AltaVista? Это была одна из многих поисковых систем, оттесненная на обочину сначала системой Yahoo!, а потом гигантом Google. Поисковая система Yahoo! достаточно опережала общее направление развития, чтобы диверсифицировать свой бизнес. Когда же бурное развитие Google сделало другие поисковые системы почти ненужными, Yahoo! уже переместилась в область контента и услуг. AltaVista и другие поисковики, такие, как Lycos и HotBot, были поглощены крупными концернами и теперь существуют лишь в виде ностальгических названий их брендов.
