Безудержный гнев затопил его. Его кулак бил по двери с такой силой, что мог бы

сотрясти весь дом. Мои руки упали на пол, пока я наблюдала за тем, как кровь сочится

из костяшек его пальцев, и прислушивалась к звуку быстро приближающихся сирен.

Даже изнеможение не свалило его с ног. Аксель продолжал колотить по двери, пытаясь выломать ее. На месте появились двое крупных полицейских и схватили его.

Это не успокоило его. Он восстал из пепла, как феникс, и отбросил их. Не сводя с меня

глаз, он бросился в мою сторону, как одержимый. Аксель снова оказался у дверей, выламывая их всем телом с первобытной яростью, чтобы как-то добраться до меня.

Его гортанный голос звучал по-звериному, когда он звал меня, пытаясь прорваться

через дверь.

Я зажала уши двумя руками, чувствуя, как боль отдается в груди.

— Я люблю тебя. - Прошептала себе под нос, раскачиваясь взад-вперед. — Я всегда

буду любить тебя. Пожалуйста, прости меня.

Если бы для Джея был другой способ мирно дожить оставшиеся дни в кругу семьи, я

бы воспользовалась им. Но я знала, что Аксель будет преследовать меня до своего

последнего вздоха.

Я наблюдала за тем, как на место происшествия прибывают все новые полицейские, пытаясь схватить Акселя. Адреналин не давал ему успокоиться, и он нападал на них

без оглядки.

Я знала, что он навсегда возненавидит меня за этот поступок, потому что я наконец

отняла у Акселя то, что он обещал никогда терять: его способность избегать

правосудия и... его контроль.

Глава 20

500 Ночей Спустя

Пия

Я затаила дыхание на 500 дней, выполняя обязанности, ожидаемые от вдовы. Потеря

Джея была сокрушительной как для Поппи, так и для меня, но возможность жить

полной жизнью уменьшила горечь удара. Вместо того, чтобы сосредоточиться на

неизбежном, мы провели целый год в кругосветном плавании на яхте Джея, занимаясь

тем, что Джей любил больше всего. Путешествовать и проводить время со своей

семьей.

Временами это было тяжело. Даже с сиделкой, которую мы взяли с собой на полный

рабочий день, это отнимало силы, особенно у Поппи, которой было ненавистно

смотреть, как ее большой, сильный папа угасает. У Джея были как хорошие, так и

плохие дни, временами он был в приподнятом настроении, в другие моменты - падал

духом.

В конце концов, Джей ушел так, как всегда хотел, - со своей семьей. Мы с Поппи

свернулись калачиком по обе стороны от Джея, чтобы вздремнуть, и он обвил руками

наши шеи, чтобы мы могли лечь ему на грудь. Так он и скончался. Даже после смерти

он не отпускал нас, и его руки так и оставались обвитыми вокруг нас.

Врачи сказали, что это было гребаное медицинское чудо.

После смерти Джея наступили дни печали, гнева и горечи. Для меня и для Поппи они

проходили по-разному. За год, проведенный нами за границей, Поппи закончила

обязательную учебную программу под руководством репетитора, которого мы взяли с

собой, и официально окончила старшую школу в возрасте четырнадцати лет. Она

подала документы в колледжи и в настоящее время проходила некредитную программу

стажировки в Вашингтоне.

Поппи планировала закончить колледж к восемнадцати годам и после этого начать

стажировку в Ambani Corp. Маловероятно, что она станет генеральным директором в

одночасье, но ее папа подготовил почву для успеха. Члены совета директоров, на

которых повлиял Джей, твердо придерживались позиции временного генерального

директора Джея. По негласному соглашению, эта должность сохранялась до тех пор, пока Поппи не окончит колледж, не займет начальную должность в Ambani Corp и не

зарекомендует себя перед советом директоров.

Было тяжело принять то, что Поппи так быстро улетела из гнезда, но я смирилась и

была уверена в ее силах. Мне нужно было верить в способность моей дочери

принимать лучшие для себя решения.

Тем временем Леви сдержал свое обещание и не позволял Акселю приближаться к

нашей семье или уничтожить всех, кого я любила. Мы путешествовали по миру, и Леви

предупреждал меня всякий раз, когда Аксель пытался выследить нас, а также создавал

новые препятствия на его пути. Не говоря уже о том, что на нашей стороне был закон.

Запретительный судебный приказ был выдан на пятьсот дней, до рассмотрения

вопроса о продлении. Нам удалось сохранить все в тайне, и это никак не повлияло на

статус Акселя.

Я знала, что настанет день, когда срок действия запрета истечет, и Аксель придет за

мной. Он заставит меня заплатить за предательство и, вероятно, накажет за каждый

день, который я провела вдали от него. Если предыдущая изоляция показалась мне

ужасной, то я была уверена, что она померкнет в сравнении с тем, что он сделает на

этот раз.

Вот почему я не удивилась, увидев записку на холодильнике ровно в тот день, когда

срок действия судебного запрета истек.

Посетить рейв

Искупаться голышом

Убедить кого-то, что ты из будущего

Говорить на выдуманном языке на публике

Телефонный розыгрыш

Прыгнуть с парашютом

Запрыгнуть в такси и крикнуть: «Следуйте за той машиной!»

Проникнуть на частную собственность

Там было послание, и хотя оно не было подписано, я знала, от кого оно.

Мы так и не закончили список.

Прошло 500 ночей с тех пор, как я видела его в последний раз, хотя я чувствовала на

себе его взгляд с момента моего возвращения в Америку.

Я только что приехала в квартиру Джея на Манхэттене, чтобы все убрать там. Каблуки

застучали по деревянному полу, когда я сделала несколько шагов, осматривая

окрестности. Я чувствовала на себе его взгляд и знала, что мой преследователь где-то

рядом. Он наблюдал за мной, ожидая моего следующего шага.

Мне следовало бы испугаться до ужаса, но 500 дней - слишком долгий срок, чтобы

испытывать нечто подобное. Я жила с тупым онемением в груди, и впервые за

несколько месяцев почувствовала себя живой.

Не раздумывая, я рванула с места на полной скорости, едва прихватив список и сумку

по пути к выходу. Не оглядываясь, я выбежала на улицу со встречным движением, как

сумасшедшая. Начался хаос, и люди кричали мне вслед.

Мне было плевать. Я ворвалась в такси и закричала:

— Следуйте за той машиной!

— Отвали! - крикнул в ответ таксист. Он вышвырнул меня, приняв за очередную

причудливую личность из Нью-Йорка.

Я запрыгнула в другое такси, ехавшее на небольшой скорости из-за пробок. Водитель

нажал на тормоза и выгнал меня.

Потребовались лихорадочные поиски и еще три такси, чтобы одно, наконец-то, клюнуло.

— Пожалуйста, сэр. - Обратилась я к мужчине, запрыгивая внутрь. — Следуйте за той

машиной.

На этот раз я показала водителю пачку наличных в надежде склонить чашу весов в

свою пользу.

Таксист пожал плечами и двинулся вслед за случайной машиной, на которую я

указала. Я больше не могла сдерживаться. Маниакальный смех бурлил в моей груди. Я

запрокинула голову и начала смеяться, не в силах остановиться.

Чистый, необузданный, взрывной дофамин хлынул в мой мозг. Это было лучше, чем

все остальное, что могло активировать ваши рецепторы удовольствия. Лучше, чем

сексуальные извращения. Лучше, чем шоппинг. Лучше, чем наркотики. Лучше, чем

футболисты в обтягивающих штанах. Лучше, чем победа вашей команды в Суперкубке.

Лучше, чем горячий джалеби под холодным дождем. Лучше, чем картофель фри из

McDonald's. Лучше, чем кислород. Лучше, чем сама жизнь.

Ничто в этом мире не могло сравниться со списком Акселя Трималхио.

Я смеялась и истерически кричала.

— Езжайте быстрее. Он уходит от нас.

— Кто уходит? - крикнул он в ответ, не понимая, за кем мы гонимся. Даже я потеряла из