возвращению в мою жизнь. Сейчас же я отсчитывала минуты до того момента, когда

смогу сбежать. Не говоря уже о том, что я должна была рассказать Джею об Акселе, пока он не узнал об этом другим способом. Это было наименьшее, что я ему

задолжала.

Аксель бы что-нибудь придумал, если бы узнал о моих планах. Я должна была

держать его в узде до тех пор, пока завтра мы не расстанемся на мирной ноте.

Все было готово. Я планировала это с тех пор, как узнала о нестыковке в

расписаниях, и была скрупулезна в деталях. Личную охрану не пускали на территорию

школы. Леви и его люди должны были ждать возле Ноттской академии во время

родительского собрания. Я поговорю с учителем Поппи и уйду за два часа до

официального окончания собрания. Затем вызову Uber и попрошу встретить меня на

другом конце школы. Я знала, что покупка билета до Чикаго насторожит Акселя, поэтому вместо этого просто поискала в Интернете беспосадочный рейс и куплю билет

на стойке в аэропорту. Прежде чем охрана поймет, что я пропала, я буду в Чикаго.

Конечно, по приземлении я отправлю Леви смс, чтобы сообщить ему о своем

местонахождении, а позже столкнусь с гневом Акселя.

Нормальный человек должен иметь возможность завершить свой брак лицом к лицу, а

не через смс. Кем бы ни был для меня Аксель, я должна была иметь возможность

поговорить об этом со своим мужем. Мысли об Акселе, возможно, часто крутились в

моем подсознании, но реальность нашего воссоединения отличалась от фантазий.

Несмотря на нашу связь, мое сердце отказывалось отдаваться Акселю. Каждая

частичка меня кричала, что я не могу быть его, пока принадлежу кому-то другому. Он

тоже это понимал. Поэтому Аксель хотел, чтобы я всегда была у него на виду, и едва ли

утруждал себя тем, чтобы скрывать свои чувства по этому поводу.

— Если родительское собрание нельзя перенести, тогда я пропущу фестиваль.

— Ты не можешь, - сказала я слишком быстро, прежде чем поймала его прищуренный

взгляд. Я быстро поправила себя. — Леви сказал, что твой контракт юридически

обязателен. Тебя могут привлечь к суду за отказ играть.

Он нахмурился.

— И что?

Я закрыла глаза, молясь о терпении. Пытаться что-то объяснить ему и заставить

понять было бессмысленно, я знала это на собственном горьком опыте.

— Аксель, ты так близок к свободе, было бы глупо рисковать ею сейчас. У тебя

осталось всего одно шоу. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как оно закончится.

— Тогда поехали со мной, - процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Я не могу, - выдавила я из себя.

— Я больше не выпущу тебя из виду! - заорал он так громко, что я подпрыгнула.

Сердцебиение ускорилось, и внезапно я почувствовала, что никогда еще не была так

благодарна за пункт в его контракте, согласно которому он мог отправиться в тюрьму в

случае нарушения обязательств.

— Это всего лишь два дня. - Был мой кроткий ответ.

— Это чертовски долго.

— Другого выбора нет. Я должна присутствовать на родительском собрании Поппи, а

ты должен выступить в шоу.

Его челюсть дрогнула, в нем неуверенно поселилось согласие.

— Это в последний раз. Мы и так слишком долго были порознь. - Сказал он так тихо, что мне пришлось навострить уши.

Я кивнула в знак согласия, внимательно наблюдая за ним. Акселю не нужно было

объяснять, что он имел в виду, - это было очевидно по его словам и действиям. Он

достиг своих целей и наконец-то нашел меня. После этого последнего выступления

ничто больше не удержит его от награды.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Секреты

Глава 18

Аксель

Летнее солнце, смешанное с чикагским ветром, создавало комфортную погоду. Я

наблюдал, как Пия целеустремленно расхаживает по застекленной терассе, поливая

садовой лейкой висящие горшки с растениями. На ней были черные штаны для йоги, майка в тон и повязка на голове с безошибочно узнаваемыми блестками по краям.

Волосы спадали на спину, как блестящий черный занавес. Я почти чувствовал жар, излучаемый ее телом с каждым ее шагом. Несмотря на мой гнев, гипноз, которым она

владела, было трудно отрицать.

Черт, она была прекрасна.

Прошло два дня с тех пор, как Пия сбежала. Потоки сообщений и пропущенных

звонков от Леви не доходили, потому что фестиваль проходил в отдаленном месте, и я

слишком поздно узнал, что Пия сбежала в Чикаго. Я понял, на какие крайние меры

пошла Пия, чтобы обмануть меня. Я звонил ей без остановки, оставляя на голосовой

почте все мыслимые угрозы, и как только закончилось шоу, вылетел в Чикаго и

отправился в резиденцию Амбани за городом.

Дом стоял в конце мощеной подъездной дорожки. В отличие от дома Пии в Нью-Йорке, он не был сильно укреплен, поскольку его окружали многочисленные акры

земли. Возможно, Амбани считал, что уединение обеспечивает достаточную

безопасность.

Было легко обойти большие ворота и обогнуть дом, чтобы проверить, как проникнуть

внутрь. Обнаружить Пию, болтающуюся на террасе, было просто удачей.

Я боролся с желанием выломать дверь, ворваться внутрь и вытащить ее за волосы.

Неужели она думала, что побег в другой город обеспечит ей безопасность?

Я годами ждал, чтобы найти ее, а она сбежала при первой же возможности. Пришло

время вырвать ее из этой жизни раз и навсегда и глубже погрузить в свою. Если она

думала, что то, что я делал до сих пор, чтобы загнать ее в угол, было плохим, я докажу, что она ошибается. У меня было все время в мире, чтобы заставить ее подчиниться

моей воле.

Как только я снова нашел Пию, я объявил, что больше не буду выступать. Этот

фестиваль ознаменовал конец моего последнего контрактного соглашения. Слава

стала бы помехой в моей новой жизни с Пией. Мы никуда бы не могли пойти, не будучи

узнанными, и у меня было чувство, что Поппи не из тех, кто любит быть в центре

внимания. Она бы точно разбила одну или две камеры папарацци, если бы они

приблизились к ней.

Я оставался в центре внимания так долго только потому, что знал, что Пия работает в

музыкальной индустрии. Моим стремлением было поддерживать присутствие на

публике, чтобы оставаться заметным для неё, и она могла связаться со мной. Теперь, когда я нашел ее, выступления больше не служили мне целью. Отныне мы будем

создавать музыку только тогда, когда нам заблагорассудится, без лишних хлопот с

дедлайнами или выполнением требований.

Слава больше не стояла на пути, оставалось лишь одно препятствие. Амбани. В

результате шокирующего поворота событий, ситуация разрешилась сама собой. Или

так я думал. Я списал Амбани со счетов, считая его гиблым делом. Не было смысла

бить мертвую лошадь, потому что Амбани сам вышел из игры.

Оказалось, что моя ошибка заключалась в том, что я преуменьшал преданность Пии

ему. Как бы я ни пытался стереть из памяти тринадцать лет, которые они провели

вместе, Пия хотела завершения. И мне было неприятно это признавать, но я понимал, что она может бороться со мной на каждом шагу, пока не получит его. Пия, должно

быть, уже видела Амбани и была посвящена в ситуацию.

Мои глаза горели яростью, челюсть крепко сжалась в угрожающей гримасе. Я хотел

трясти Пию до тех пор, пока она не перестанет заботиться об Амбани. Мое

напряженное тело двинулось к стеклянной двери, готовое выбить её, если Пия не

откроет мне.

Почувствовав тяжесть моего взгляда, Пия опустила зеленую садовую лейку и

повернула голову в поисках источника. Между ее бровями пролегла глубокая морщина, а спина выпрямилась, когда она выглянула через стеклянные двери своей террасы.

Пия поймала мой взгляд, когда я появился в поле зрения. Даже отсюда я мог видеть, как у нее перехватило дыхание. Она покачала головой, словно прогоняя мое