давали людям то, чего желали их сердца, их подчинение в ответ было слишком легким.

Однако за пределами дома все было иначе. Небольшая стая папарацци была

предупреждена о моем появлении в Ноттской академии, и они собрались за воротами.

— Мистер Трималхио, кто эта прекрасная дама рядом с вами? - Другой мужчина с

камерой заговорил с противоположной стороны ограждения.

Пия резко зашагала, накинув на волосы золотой шарф от Hermes и решительно

сдвинув солнцезащитные очки на переносицу. Любопытство по поводу моего

присутствия подавило её желание скрыться от всеобщего внимания. Это только

разожгло интерес папарацци к ее личности, и камеры защелкали.

Хотя известность была необходима для моего успеха, это утомляло. Я вежливо

помахал рукой, как обычный нормальный человек. Самообладание, которое

требовалось, чтобы не вырвать камеры из рук и не разбить их, я оттачивал годами.

Отсутствие контроля над импульсами было неприемлемо; именно из-за этого люди

моего типа часто попадали в колонию. Тюрьмы кишели антисоциальными личностями.

В отличие от этих идиотов, я бы никогда не позволил такой мелочи, как рефлекс, лишить меня целей. Существовали куда более приятные способы утолить жажду

крови.

Например, Пия Амбани.

Мой сдерживающий фактор поспешил прочь, открыв дверь в здание. Я просунул ногу

в щель, прежде чем она успела захлопнуть её. И последовал за ней внутрь, пока она

ворчала. Надоедливые подростки и их не менее жалкие родители суетились вокруг нас.

Опекуны расселяли избалованных детей по их комнатам перед торжественным

прощанием, пока сопляки ныли, выпрашивая карманные деньги.

При моем появлении было несколько осторожных взглядов. В остальном никто не

фотографировал, не приставал и не подходил ко мне. Ноттская академия являлась

родиной старых денег и была буквально пропитана ими. Преследование

знаменитостей не было частью культуры. Не говоря уже о том, что здесь было много

отпрысков звезд Бродвея, и, если я правильно слышал, двое детей-актеров были

зачислены в школу на этот год. Учителя, ученики и родители - все привыкли к

известным личностям.

Пия уверенно шагала по коридору, на ходу снимая шарф и засовывая его в сумку. Я

неторопливо последовал за ней и ухмыльнулся, когда понял, что она ускорила шаг, чтобы оторваться от меня. Это было бессмысленно. Директор школы ранее провел для

меня экскурсию, и я знал, куда она направляется. Этот коридор вел в кафетерий.

— Ты не ответила на мой вопрос. Что ты здесь делаешь? - спросил я.

Пия пыталась игнорировать меня, задрав подбородок. Когда она поняла, что не

сможет избавиться от меня, прошипела ледяным тоном:

— Пожалуйста, оставьте меня в покое, мистер Трималхио.

— Дай угадаю. Ты здесь, чтобы увидеть свою дочь, - заявил я как ни в чем не бывало.

Пия застыла на месте, мышцы напряглись. Она развернулась и сняла темные очки, карие глаза пылали. Очевидно, я задел за живое.

— Откуда ты знаешь, что у меня есть дочь?

Она ткнула пальцем мне в грудь.

Мои зрачки проследили за тем, как ее ноготь вонзился в мою плоть. Что такого было в

этой женщине, что вызывало столь примитивный эффект?

Не становись твердым.

Не становись, блядь, твердым в старшей школе.

— Единственные взрослые здесь – родители, учителя и те, кто недавно купили эту

школу. - Я ткнул большим пальцем себе в грудь. — Учитывая, что ты не похожа на

учителя, твое присутствие здесь было бы странным, если только у тебя нет ребенка, посещающего эту школу, - подытожил.

Она открыла рот, чтобы спросить, почему я решил, что она не учитель. Я прервал ее, многозначительно кивая на даму с пучком на макушке и в кардигане на пуговицах.

Женщина вычеркнула что-то из списка, прикрепленного к ее планшету, что явно

выдавало ее роль. Пия закатила глаза, как бы говоря: поняла.

— Но ты предположил, что у меня именно дочь? Как ты узнал?

— У меня есть свои способы.

— Что за черт? - Пия пришла в ярость от моей скрытности. — Ты и за моей дочерью

следишь? Говорю тебе прямо сейчас: не смей приближаться к моему ребенку. Никогда.

Ты понял меня...

— Джордан рассказала мне о твоей дочери, - сообщил я, когда она её голос

повысился. Это вывело Пию из истерики.

Ее глаза расширились, как будто наши взаимные связи не приходили ей в голову, и

она, похоже, приняла ответ. Пия неловко поправила консервативную юбку длиной до

колен, чтобы взять себя в руки, еще не готовая отбросить все подозрения.

— Позвольте мне кое-что прояснить, мистер Трималхио. Мы не виделись почти

четырнадцать лет, и вдруг ты повсюду. Мы столкнулись на вечеринке, а вслед за этим

ты предложил мне уйти от мужа. - Ее голос понизился к концу предложения, когда она

огляделась в поисках свидетелей нашего разговора. — В довершение всего, ты

вломился в мой дом, и ты... т-ты, - запинаясь, пробормотала Пия, не в силах озвучить

произошедшее.

— Трахнул тебя? - предложил я помощь, поскольку она, казалось, не находила слов.

Пия покраснела, но отказалась отступать.

— И я должна поверить, что это совпадение, что ты купил школу моей дочери на

следующий же день?

— Позволь мне кое-что прояснить, - парировал я с негодованием. — Ты пришла в мой

дом без приглашения. Как уже упоминалось прошлой ночью, я вбежал в твой дом, чтобы спасти твою жизнь. Я сообщил, что приеду, и ты предоставила мне доступ в

свой дом. Ты посылаешь какие-то серьезные смешанные сигналы.

Пия открыла рот, но я быстро оборвал ее.

— Теперь я узнаю, что твоя дочь учится в школе, которую я только что купил, и при

этом ты сваливаешь вину на меня. Откуда мне знать, что ты не записала свою дочь в

эту школу только для того, чтобы быть ближе ко мне?

— Ты сумасшедший, если думаешь, что можешь закидывать мне эти нелепые

обвинения, - отрезала она. — До свидания, мистер Трималхио. - Она вздернула

подбородок и продолжила свой путь. Я зашагал рядом с ней. — Ты перестанешь

преследовать меня? - выругалась она.

— Хватит льстить себе. Мы идем в одном направлении.

— Зачем ты идешь в кафетерий?

— Чтобы проверить качество еды. Я слышал, что родители в этой школе чокнутые. - Я

многозначительно посмотрел на нее. — Я не дам им шанса жаловаться на то, что их

детишки плохо питаются.

Пия раздраженно выдохнула, ее шаги замедлились, когда мы добрались до столовой.

Возражения стихли, когда ее взгляд упал на фигуру в углу.

Здесь было многолюдно из-за обеденного перерыва и ажиотажа первого дня. Тем не

менее, атмосфера была непринужденной. Дети свободно общались со своими

родителями или друг с другом за круглыми деревянными столами с мягкими стульями.

Все столы были заняты, за исключением углового. Одинокая волчица, одетая с ног до

головы в черное, оккупировала его, разложив перед собой стопку книг. В наушниках и с

раскрытым ноутбуком, её язык тела недвусмысленно заявлял «отвали». Со спокойной

решимостью малышка давала понять, что она неприступна.

Я бы сделал то же самое, если бы на меня никто не обращал внимания. Выбрал бы

столик подальше от бесполезных людей, заблокировав их мусорный шум наушниками и

сделал бы себя недосягаемым для «нормальных». Однако, как уже упоминалось, это

был мир «нормальных». Девчонка своей отстраненностью превращала себя в мишень.

Пия заметила, куда устремилось мое внимание.

— Аксель, - ее голос понизился, вся прежняя враждебность исчезла в пользу

неотложного вопроса. — Можно тебя на минутку?

Когда я моргнул в знак согласия, Пия посмотрела налево и направо в поисках

зрителей, а затем повела меня к пустующей фуршетной линии. Она схватила два