На улице льёт холодный дождь, барабанящий о синий капюшон. Капли пролетают через голограмму на наручном коммуникаторе.

– Сегодня мы вспоминаем жертв Большого Затмения. Это горькая утрата для всего Ириуса, катастрофа, которая унесла столько жизней и укрыла небо этим оранжевым коконом, отрезав нас от союза трёх планет, но мы не унываем! – из коммуникатора льётся складная и бодрая речь.

– Братья и сёстры Ириуса объединились, – продолжил бормотать голос из коммуникатора, – чтобы построить новый, лучший мир под руководством нашего правительства и компании Рубикон, дарующей всем нам надежду вырваться из тьмы, создав для нас новый источник энергии после того, как Энергин, который много веков служил нам источником тепла, вырвался из-под контроля энергоблоков и стал тем самым коконом, не пропускающим ничего на нашу планету вот уже двадцать лет…

– Вам бы только говорить и говорить. – раздался голос из-под капюшона.

Где-то на улице заорала сирена.

– До начала комендантского часа осталось двадцать минут, – прозвучал железный голос. – Вся техника перейдёт в сберегающий режим, основной общественный транспорт и освещение будут отключены. Берегите себя и экономьте энергию! – послышалось из динамиков на столбах.

– Вот, зараза, забыл! – парень снял капюшон с головы, опустил руку и побежал. Только разводы и блёклые отражения фосфоновых вывесок остались в лужах, на которые он наступал. Город окутала тьма, лишь башня Рубикон была подсвечена белым светом. Добравшись в своё скромное жилище человеческого улья, Атен взболтал какую-то колбу, и она засветилась. Он скинул мокрый плащ с худощавого тела, достал из кармана какую-то железяку и кинул её в ящик, стоявший под столом, затем завалился на своё ложе, размещённое прямо на полу. Кровать у него тоже была, просто с пола ему лучше было видно звёзды, нарисованные на потолке.

– Эх, вот бы увидеть, какие вы, настоящие! – парень положил правую руку себе на грудь и уснул, но скоро резко очнулся от взрыва, приснившегося ему. Он протёр глаза и выдохнул.

– Это всего лишь сон. – почесал он взъерошенный затылок.

Мать Атена – Кэт – была беременна им, когда произошло Великое Затмение. По Ириусу прокатилась волна слепящего оранжевого света и энергиновый кокон закрыл всё небо. Корабли союза перестали приходить на Ириус из-за возникшего барьера, и на планету падали лишь редкие обломки. А свету Касуила, основной звезды этой системы, стало трудно пробиваться через эту дымку, бесконечно преломляясь в энергиновом сиянии.

Поднявшись с ещё сонным лицом, Атен включил новости на коммуникаторе и заварил себе крепкий айв. Снова что-то бубнили о понижении температуры ещё на полградуса и новых хлопьях Потко.

Зевая, он подошёл к окну: небо переливалось всё тем же энергиновым оранжевым туманом, напоминающим сияние северных широт, только намного плотнее. Через некоторое время он открыл дверцу шкафа и достал зацепы для лазания по стенам, которые смастерил сам, и захватил верёвку.

В его импровизированной мастерской, которой являлось его маленькое жилище, лежало много недоработанных устройств, которые он, видимо, оставил на потом или не хватало деталей для их доработки. Атен осмотрел комнату в поисках того нужного, что он мог забыть, и, положив верёвку и зацепы в рюкзак, вышел в обшарпанный коридор, в котором пахло сыростью. Неспешно спустился по лестнице. На улице его встретил холодный ветер, а лужи за ночь превратились в замёрзшее стекло. Атен подошёл к деревянному сараю у улья, огляделся по сторонам, потом достал из тайника раскладные носилки, которые были скрыты от посторонних глаз мешковиной, и поволок их за собой.

Юноша отправился в заброшенный район, который не стали восстанавливать после Затмения. Молодому конструктору-самоучке нравилось посещать подобные места с детства. Такая любовь к своему делу ему передалась от матери – исследователя и геолога. Когда Атен был маленьким, Кэт часто брала Атена с собой в экспедиции. Пока мама занималась исследованием планеты, маленький Атен копался в старых и ненужных деталях геомобиля и собирал из них поделки. Когда парень подрос, ему пришлось поступить в обучающий корпус. Атену и сейчас нравится искать детали для своих устройств в грудах хлама, брошенного на растерзание времени и погоде, больше, чем развлекаться со сверстниками, да и они не слишком стремились к общению с ним из-за его странных увлечений. Постоянно взъерошенный, с грудой железяк и не слишком хорошо пахнущий человек мало кого привлекал. Он не был неряхой, просто часто приходил на учёбу сразу после своих вылазок.

Атен жил на отшибе, в старой части города Езес – центрального населённого пункта планеты. Поэтому ему не слишком далеко было добираться до заброшенных районов. Зайдя в лабиринт развалин, он бродил по зданиям в поисках чего-то для себя интересного. Наконец он наткнулся на подходящую кучу металлолома и стал в ней копаться. Нагрузив тележку добычей, он уже собрался уходить, когда увидел интересный остроугольный предмет, отблёскивающий в своих гранях последними лучами уходящего за горизонт дневного светила.

– Какой прекрасный свет, – Атен остановился, достал из подсумка немного потрёпанный блокнот, чтобы сделать зарисовку местности и обнаруженной непонятной блестяшки.

– Не может быть! – он приблизился к сверкающему предмету и стал сгребать с него мусор. Железяка оказалась придавлена камнем. Атен потянул за него, но освободить находку не смог. Юноша снял сумку со снаряжением и снова принялся поднимать камень.

– Мм, какой тяжелый… – внезапно пол под ним прогнулся и осыпался куда-то вниз. Атен, не успев додумать мысль, с грохотом провалился под землю метра на три. И вот он уже сидит на заднице, весь усыпанный мусором, пытаясь прокашляться. Нестерпимо зудит затылок: видимо, крепко обо что-то приложился. Атен потрогал голову – на пальцах осталась кровь. Молодой человек бегло осмотрелся и понял, что сумка с инструментами осталась наверху. Атен постучал по коммуникатору и зажег фонарик, встроенный в него, и осветил пространство вокруг себя. Он попал в заброшенные шахты: их строили ещё до Затмения, чтобы жители могли укрыться на случай катаклизмов. Потом посветил на стену и увидел идущие по ним пластины энергопередачи.

– Пойду вдоль этих флипов, они приведут к концентратору. Там обычно есть запасной выход. – подумал парень. – Наверх без снаряжения никак не подняться. – он попытался допрыгнуть, чтобы за что-нибудь уцепиться, но ничего не вышло. Атен выдохнул, достал свою добычу из пыли и положил за пояс, потом двинулся вперёд. Треск стекла и раскрошенного бетона под его ногами раздавался эхом по тоннелю. Через некоторое время линия пластин на стене прервалась. Посветив фонариком вдаль, он увидел проём в стене. Подойдя ближе, он обнаружил в этой нише дверь с запылённой табличкой. Протерев её, Атен разглядел на табличке проступившую надпись «ПОСТОРОННИМ НЕ ВХОДИТЬ» и рисунок над ней, обозначающий энергию, в виде сферы с острыми лучами.

– Так, кажется, это то, что нужно! – парень взялся за ручку двери и попытался её открыть, но дверь не поддалась. Тогда он осмотрелся и нашёл кусок арматуры, валявшийся в груде камней. Он вставил её в ручку и всем телом навалился. Послышался звук сработавшего механизма и, наконец, дверь отворилась. Атен отбросил арматуру и руками потянул заржавевшую дверь. Часть краски осыпалась. Он посветил внутрь открывшегося помещения, увидел панель с приборами и лестницу в углу, ведущую наверх. Фонарик стал мигать. Атен прошёл вперёд и обо что-то споткнулся. Это что-то вдруг взвизгнуло и дёрнулось. Юноша отшатнулся назад. Свет фонарика окончательно погас. Атен взялся за коммуникатор, пытаясь включить свет.

– Я не причиню вам вреда. – послышался металлический голос из темноты. Наконец, фонарик включился. Глубоко дышащий от возбуждения парень направил луч в сторону голоса. Он увидел старого, повреждённого робота с дырой в груди. Его микросхемы были запечены и полурасплавлены, как будто от выстрела из бластера.