Оставалось только придумать алкогольный напиток. Заполнив треть граненого стакана винным спиртом, я налил до верха холодной воды и тщательно размешал.

Теперь все выглядело убедительно.

Найдя фото Циолковского, я задал его изображению несколько позиций в Universal Draw, и вскоре была готова небольшая зала среднего калужского жилья начала двадцатого века с сидящим напротив Константином Эдуардовичем.  За что я ценил свою эпоху, так это за возможность делать почти любые реальные компиляции.

– За Вас, Константин Эдуардович! – негромко сказал я.

– Спасибо, друг мой! Будем здравы! – ответила юниграмма.

– Найду способ сделать Вашего двойника, когда прилечу на место, слово даю!

– Спасибо, друг мой! Будем здравы!

Я кивал головой, выражая этим согласие с тем, что отвечал мне подглуховатый ученый,  счастливую растерянность от встречи  с довольно бойким вариантом юниграммы и нетерпение скорее приступить к планетарным проектам.

Насладившсиь обществом Константина Эдуардовича в течение часа, я занялся другими делами, но не стал убирать компиляцию. Циолковский, сидя в кресле, печально наблюдал происходящее за бортом.

Одним из занятий были переговоры с Центром.

Я всегда параллельно печатал свои сиюминутные вопросы  и сейчас спросил: «Почему я не могу лететь с Дин?»

На мониторе появился ответ: «Центр не может отвечать на некорректный вопрос. Вопрос должен быть сформулирован иначе».

Я напечатал: «Я не хочу быть там один. Это неразумно. Проект несовершенен. Кто может быть там со мной из моих любимых людей?»

Ответ был стандартный: «Вы умеете создавать людей. Создайте и полюбите. Дин будет мешать создавать новый мир. Ее нет в Вашем файле. Она не входит в число любимых Вами людей.»

Так хорошо начинавшаяся вечеринка проваливалась. Я запсиховал.

«Столько разговоров о гармонии и новом мире, а любовь к женщине уничтожается на корню. Отдайте Дин мне. Пусть догоняет. Я останавливаюсь и жду. Мало ли чего нет в моем файле. Тут что: бюрократия?»

«Вопрос поставлен некорректно. Вы хотите вернуться? Это еще возможно.»

«Нет. Я хочу строить новый мир с Дин.»

«Заявление некорректно. Дин нет в Вашем файле. Рассмотрение вопроса займет большее время, чем то, что осталось до точки невозврата.»

«А не пошли бы вы?»

«Заявление некорректно. Отдохните. Вернемся к обсуждению через несколько часов. Приятного отдыха.»

Я обернулся на Константина Эдуардовича.

– Вот видите, Константин Эдуардович, что творится?

– Не печальтесь, друг мой! Всё это человеческие эмоции, такие прекрасные и нужные Всему, – негромко сказал Циолковский.

– Я люблю ее.

– Это важно, – ответила юниграмма. – Налейте еще и выпейте за укрепление такой уверенности.  А я картошечки возьму с Вашего позволения.

На мониторе забегали циферки. Это Циолковский кидал картофель с ладошки на ладошку. Обжигаясь. «Эх, хорошо!» – приговаривал он.

«Надо останавливаться и бороться за нее», – подумал я и прошел к пульту пилота. Красная кнопка скрипнула от неожиданности.

«Дин, как только сможешь, выйди на связь», – отправил я сообщение.

Глава пятая. Угроза. Мон

Дин не отвечала, и я понял, что это неспроста.

Легче всего было бы обратиться к домыслам, но это было бы непрофессионально для астронавта с моим опытом.

И я занялся физкультурой.

Ничто так не нормализует работу нервной системы, как физические упражнения. Если вы разволновались – сделайте приседание. Задержитесь в седе и сделайте повороты направо и налево. Если не удержитесь, и вас качнет в сторону, это уже отвлечет вас от грустных мыслей, а значит, начнется процесс сохранения здоровья. Повторите приседание, и вы – фактически уже совершенно здоровый человек. Те, кто регулярно делает физические упражнения – всегда жизнерадостные здоровые люди.

В этот раз я предпочел дзю-до. Созданные мною борцы-клоны монументально-вежливо выигрывали у меня спарринг за спаррингом. Когда я без сил рухнул на татами, клон-тусовка с добрыми ухмылками рассосалась по кабинам.

Центр и Совет молчали, и я понял, что ситуация конфликтна. Я допускал еще и междоусобицы в верхах там, на Земле. И на этом фоне, если Мон действительно склонен к харассменту, то, возможно, Дин – не сдобровать в случае, если я буду настроен решительно по отношению к Мону, а значит части Совета.

На таком расстоянии смешно было полагать, что ко мне прислушаются, но все же понимал: если бы Центр не учитывал возможностей для маневра, то отрезал бы сразу простым приказанием продолжить полет без притязаний. В сущности, я уже не был в распоряжении Центра, а уж тем более Совета. Вся эта канитель шла из-за Дин, а она не могла связаться со мной.

***

Как я узнал позже, Дин в который раз пыталась войти в Unigalaxyweb (UGW), но попытки были тщетны. Она начинала понимать, что ее модуль скорей всего отключен.

Дин была умничка и всегда находила нестандартные решения. Она обратилась к Меку.

Мек знал нашу историю историю и был за то, чтобы мы воссоединились. Он обнял Дин и пригласил в сад.

– Полагаю, тебе необходимо срочно связаться с Лиром. С этого и начнем. Я оставлю вас. Разговаривайте. Я буду в зале. Приходи, и мы будем обсуждать ваши возможности.

Дин читала мои сообщения  и улыбалась. Она поняла, что я – единственный человек, с которым она хотела бы быть, что я – добр, и что скучаю по ней.

– Он остановился до точки невозврата и ждет меня. Вот координаты, – шепнула Дин, протягивая Меку планшет.

– Я знал, что он поступит именно так! Ну, что ж! Бери мой корабль и отправляйся к нему. Если ты не сделаешь этого сейчас, может статься, что ты не сделаешь этого никогда, – засуетился Мек.

– Я стартую немедленно! – Дин взяла его за руку. – Что будет с Вами?

– Через час, друг мой! Мне нужно забрать из корабля свои личные вещи. Я полечу к вам, когда закончу свои дела на Земле. Маршрут мне известен.

– Спасибо! – Дин поцеловала Мека в щеку. – Совет признает мой поступок преступным?

– А как же, дорогая! Конечно! Вот будет им о чем посудачить…

Заговорщики разошлись каждый в своем направлении. Сложность была в том, что Дин нужно было проникнуть в свой отсек и взять оттуда самое необходимое и дорогое. Однако она понимала, что Мон всегда на страже, и обязательно появится, когда узнает, что она вернулась. Но вещи-то забрать надо. И Дин шла к себе.

Как и предполагалось, Мон приперся почти сразу. Он держал в руках какие-то неизвестные цветы. Мон старался. Он умел ухаживать. А Дин очень ценила внимание, чтобы не замечать искренние моменты в поведении этого мужчины. Так или иначе, Мон отвлек ее настолько, что, взглянув на время,  она вынуждена была заторопиться и оставить вещи, чтобы не вызвать подозрений жреца.

Она оглянулась на коридор с дверками  и отсеками. Вот и все. Вряд ли она сюда вернется.

Дин побежала к Меку. Он ждал ее, прохаживаясь у стартового отсека.

– Ну что же ты так, дорогая. Пора! Пора! – возбужденно проговорил он.

– Спасибо Вам! Мы будем ждать Вас! Спасибо! – кричала на ходу Дин.

Дверь закрылась. Мек был теперь только на экране.  Отсчет заканчивался. Дин закрыла глаза.

Когда корабль миновал Сатурн, Дин оглянулась, будто в заднее окно авто, чтобы увидеть Землю, но сзади была подушечка для головы пилота.

«Мне не страшно! Мне не страшно!» – громко сказала Дин.

Глава шестая. Муг

Я пребывал в ожидании Дин с удовольствием. Дин, хоть и была временно недоступна в UGW, все же успела отправить мне подробное описание начала полета и всех событий незадолго до старта.

Договоренность наша заключалась в том, что я буду висеть на орбите  дружелюбной  PARADOXES 06Z0Z, где мой корабль хорошо знали по новостям о дальних первопроходцах.

Муг лично приветствовал меня. Мы встретились в корабле Муга и виделись впервые. Звездный аппарат президента парадоксеров считался наиболее современным в межгалактическом научном сообществе.