– Нет, – Джон сделал шаг назад.

Неизвестный, не поднимая головы, подбросил нож, поймал его за лезвие, убрал и протянул президенту руку.

– Гектор Мидера, главный археолог. Я здесь, чтобы ввести вас в курс дела.

Фоллеру этот Гектор почему-то не внушал доверия. Длинный острый нос и хищный взгляд исподлобья делали вояку похожим на стервятника, готового броситься на жертву в любой момент. Его голос мало того что походил на отрывистый лай, так ещё и неприятно гнусавил.

– А что случилось с Волтером Коулером? – спросил Джон, ответив Мидере рукопожатием.

Мужчина презрительно скривил губу.

– Он отказался от участия – сослался на больные ноги. Но я думаю, причина в глубокой обиде на Парламент и Союз путешественников.

– Ах да, – вспомнил Фоллер и расстроенно вздохнул, – его же исключили и лишили звания. Может, не стоило этого делать…

– Я не менее опытен, чем Коулер. – Злость и обида наполнили археолога. – К тому же он уже старик. Пусть читает газетки в ожидании старухи с косой.

– Что ж, раз вы за него, давайте начнём.

– Прошу к монитору… – Мидера взял со стола пульт и указал на огромный экран в стене.

В зал неспешно вошла Сиона. Кивнув археологу, она села в одно из кресел.

Гектор нажал пару кнопок, и на мониторе появилась схема: Спейстаун – Горы Монтего – Небесный храм – Фаертаун – Райский остров.

– …Позвольте, объясню, – Мидера откашлялся в кулак. – Через пару дней мы доберёмся до гор Монтего и спустимся в подземный лабиринт. Пройдя его, наша команда выйдет к древнему храму. Как утверждает госпожа Като, Небесный анкх находится в нём. Заполучив артефакт, мы направимся к райскому острову, сделав остановку в Фаертауне для пополнения припасов.

– Остров, как вы знаете, расположен неподалёку от Ледяного континента, – заговорила Сиона. – Чудовищные ураганы сгубили многих путешественников, но не переживайте, господин Фоллер, – анкх позволит нам пролететь через штормовые врата. Если нет вопросов, предлагаю закончить наше маленькое собрание и разойтись.

– Я не буду вас задерживать, – и Джон устало зашагал к выходу. Всё, чего он хотел, это уронить тяжёлую голову на подушку.

– Спокойной ночи, – пожелал ему вслед Мидера и подошёл к Сионе: – Вас проводить до каюты?

– Не утруждайся, – холодно ответила Като, посмотрев на Гектора как на клопа. – Лучше работай как следует и не забывай о нашем уговоре.

– Разумеется, госпожа, – откланявшись, Мидера покинул зал.

Оставшись одна, Сиона подошла к иллюминатору и взглянула на усыпанное звёздами небо.

– Ещё немного, и Гайя войдёт в новую эру. – Она сняла колье и с интересом взяла в ладонь рубин. – Человечество получит то, что заслуживает.

Внутри камня возник образ беспризорника из «Неосити». Мальчик стоял на коленях и тянул вперёд руку, по его губам читалось «Помогите». Широко распахнутые невинные глаза смотрели прямо на Сиону, умоляли вернуть ему мечты, эмоции и мысли о братьях, но её лицо всё больше морщилось в мерзкой презрительной гримасе.

***

Восьмилетний Джон вернулся из школы с дыркой на брюках. Увидев это, его мать покачала головой:

– Как же тебя угораздило, дорогой?

– Прости, мам, это всё забор, – мальчик виновато опустил глаза.

– Ладно, раздевайся и мой руки.

Сев минут через пять за стол, Фоллер вдохнул чудесный аромат грибного супа.

– А папа опять не придёт? – с грустью спросил он и посмотрел в окно, за которым ветер гонял по тротуарам сухую листву.

– У него много дел, – объяснила мать. – Сегодня он будет поздно.

– Понятно, – вздохнул Джон и зачерпнул суп.

– Ты кушай и садись за уроки, а я пока достану из шкафа другие брюки. Надо их погладить.

– Их нет, – пробормотал Джон.

– Что? – нахмурилась мать.

– Я их отдал.

– Как отдал? Кому?

Фоллер убрал ложку в сторону.

– Вчера к нам перевели нового мальчика по имени Бэрл – на штанах заплатки, портфель потёртый, а под глазом синяк, большой такой. На перемене я спросил, как у него дела. Он ответил, что его бьёт папа, а денег на новую форму в семье нет. Почему, мама? Разве папа не должен защищать сына?

– Это сложно объяснить, дорогой, – мать погладила Джона по голове. – Не все папы хорошие. Мне жаль твоего одноклассника. Это ему ты отдал брюки?

– Прости меня. Я лишь хотел сделать его немножечко счастливее. Ты сердишься?

– Конечно, нет, дорогой, – мать прижала Фоллера к себе. – Мы купим другие, не переживай.

За окном стемнело. Включив светильник на тумбочке, Джон надел пижаму и лёг в постель. Мать тихонько зашла в детскую пожелать сыну спокойных снов. Когда она села на край кровати, Джон перевернулся на спину и посмотрел ей в глаза.

– Почему мой папа не может помочь Бэрлу? Он ведь работает в министерстве по делам детей.

– Не всё так просто, дорогой, – мать нежно коснулась ладонью щеки сына.

– Но почему? – не понимал Джон. – Папа и президент могут сделать счастливыми всех детей на Гайе.

– Как бы объяснить… – мать на некоторое время задумалась. – Помнишь, какой вкусный торт был у тебя на прошлом дне рождения?

– Конечно, – расплылся в улыбке мальчишка. – Творожный, со взбитыми сливками. Вкуснотища!

– А теперь представь, что этот торт – счастье. В тот день ты пригласил десять человек. Вы весело провели время, и лакомый кусочек достался каждому. Но что бы ты делал, будь гостей сотни? Пойми, нас очень много, поэтому счастья на всех не хватает. – По щеке матери скатилась слеза. – Нельзя сделать счастливыми всех. Накорми досыта одного – и оставишь голодным другого. У каждого чиновника свои взгляды на будущее Гайи. Если бы ты только знал, с какими трудностями в работе сталкиваются твой отец и президент. Политика – это настоящее поле боя, где каждый готов загрызть соперника, чтобы обеспечить себе счастливое будущее под Тауросом. Сейчас ты ещё мал, но настанет день, и ты всё поймёшь. А теперь засыпай, дорогой.

– Не споёшь мне мою любимую песню? – вдруг попросил Джон, чем смутил мать.

– Опять? Я пела тебе её вчера.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

– Ну хорошо, – мать вытерла слезу, откашлялась и тихонько запела:

– В нашем мире много грусти,

Много зла и много бед,

Но возможно стать счастливым,

И я дам один совет.

Нет, не надо строить замки

Иль сокровища искать,

Нужно честным быть с собою,

Детских грёз не предавать.

Счастьем просто поделиться —

Надо с малого начать:

Улыбнуться тем, кто в грусти,

Кому плохо, тех обнять.

Раз, два – улыбнись,

Кусочком счастья поделись.

Три, четыре – будь собой

И мир по-новому открой.

Пять, шесть – смелей мечтай,

И если дождь – не унывай.

Семь, восемь – человеком будь,

Найдёшь в сердца других ты путь.

Девять, десять – засыпай.

Люблю тебя, ты так и знай…

– Знаешь, мам, я вырасту и сделаю мир лучше, – заявил уверенно Джон. – Обещаю.

– Конечно, дорогой, – улыбнулась мать. – Ты же у меня умница. Люблю тебя.

– И я тебя. Спасибо за песню. Кстати, а кто её написал?

– Я… не помню, честно. Ну всё, засыпай, а то уже поздно. Спокойной ночи.

Оставшись один, Джон перевернулся на бок и попытался уснуть, но неутихающие мысли не давали векам сомкнуться.

Прошло больше пятидесяти лет, а Джон всё ещё свято верил в то, что мир может стать лучше.