— Ты сказала, что хотела по-другому. Как?

Вика засмущалась, но начала рассказывать. В конце концов, это для него же.

— Мне хочется, чтобы было все романтично. Кровать белая, свечи, красивая музыка и я в красивом белье. И чтобы я была трезвая. Это же первый раз. А я не хочу, как некоторые, переспать по-пьяни и ничего потом не помнить.

— Ладно, — улыбнулся Курагин и погладил ее по плечу, — не вини себя. Будет тебе романтика…

— Только о дне давай договоримся, я хочу быть красивой, — Вика смущенно теребила ремешок сумочки.

С одной стороны, это было как-то неправильно — договариваться о сексе, как о чем-то деловом по графику, а с другой — нужно же ноги и подмышки побрить, и остальное тоже. Красиво одеться, духами с феромонами намазаться, чтобы стать еще больше привлекательной. И полотенчико темное с собой взять, чтобы чужие белые простыни кровью не испачкать… Ох и сложное это дело — девственность терять.

Владлен, видя ее замешательство, рассмеялся:

— Будем считать, что я больше не злюсь и прощаю тебя, — от этих слов Вика заулыбалась, — но ты не затягивай. Я же мужчина, у меня тоже есть потребности, и мне нужна любимая женщина… во всех смыслах.

Вика молча кивала. Все же было совестно, что она испортила вечер, который он для нее спланировал. А еще ее при нем тошнило, вот за это было совсем стыдно.

В открытое окно задувал прохладный вечерний ветерок и становилось легче. Икота прошла, но девушка все равно старалась делать глубокие вдохи — так меньше мутило.

Владлен подвез Вику к подъезду, и только тут она вспомнила о просьбе хозяйки:

— Влад, Марья Сергевна хочет тебя в гости на чай пригласить. Ты сможешь как-нибудь зайти? Она пирог обещала испечь.

«Только старух с пирогами мне не хватало», — подумал Курагин, но вслух сказал: — Как-нибудь обязательно зайду. Как с графиком определюсь, так и зайду.

После марафона тошноты целоваться на прощание они не стали. Вика вышла из машины и прошла в подъезд, ее уже не шатало, но сказывалась слабость. Хотелось просто добраться до своей комнаты и лечь спать.

В квартире никого не было. Видимо, хозяйка ушла к подружке Тамаре. Да и хорошо, что ее не было. От Вики пахло винным перегаром. Только тут она вспомнила, что надо написать сестре. Набирать буквы было лень, и Вика нажала «вызов». После третьего гудка Ольга взяла трубку и с ходу спросила:

— Ты в порядке? Что-то у меня сердце не на месте.

— В порядке, — ответила Вика слабым голосом, — только напилась, а потом блевала. А сейчас хочу спать…

— Что Курагин с тобой сделал?! Прибью гада…

— Ничего не сделал, — Вика начала защищать любимого, — просто вино в ресторане само пилось, как-то незаметно. Я уже дома.

— Хорошо, — успокоилась сестра, — выпей десять таблеток активированного угля и ложись спать. У нас полдевятого начало смены.

— Ладно, выпью, — согласилась девушка, — а то голова будет завтра болеть.

— Если голова болит, значит, она есть, — философски произнесла Ольга и отключилась.

Вика приняла таблетки, почистила зубы и залезла под одеяло. В этот вечер ей было плохо, а еще она сделала плохо Владу. А еще Ольга за нее волновалась. В этот вечер было плохо всем.

Хорошо было только Шурке, Мария Сергеевна подарила ему на ужин добротный кусочек свежего кабачка, и сейчас улитка деловито грыз его, наблюдая примитивными глазками за страданиями Вики.

Хозяйка вернулась домой ближе к полуночи. Они с Тамарой Игнатьевной проводили эксперимент по выпечке диковинного торта «Кастелла». Перевели кучу продуктов, но с третьей попытки у них получилось то, что нужно.

Мария Сергеевна принесла половину торта домой, чтобы утром угостить Вику. Она заглянула к девушке в комнату и сокрушенно покачала головой. Несмотря на открытое окно, в комнате висело перегарное амбре.

— Вот же — пьянь гидролизная! — выругалась пенсионерка и отправилась прятать угощение в холодильник.

Будильник настойчиво щебетал мелодию, вырывая Вику из спасительного сна. Она открыла глаза, и тут же навалились воспоминания вчерашнего вечера.

Какой кошмар — она напилась, как последняя забулдыга, блевала перед Владом, а потом рассказывала про свои планы на первый секс.

Позор и ужас! Как она сегодня ему в глаза посмотрит? Она же обломщица и динамщица! Он для нее все, а ему в ответ: «блю-э-э-э». Хоть на работу не ходи. Но надо…

Голова не болела, но была какая-то чугунная. А во рту кошки погуляли, и поросята нагадили.

Вика выбралась из кровати и побрела в ванную — срочно чистить зубы. И жвачку надо по пути на работу купить.

В коридоре ее встретила Мария Сергеевна. Хозяйка строго посмотрела на квартирантку и сказала:

— Потом зайди на кухню.

Вика чистила зубы и умирала со страха: что, если хозяйка скажет ей выселяться. Пустила в квартиру приличную девушку, а та на второй неделе проживания пьянючая домой заявилась.

Девушка робко вошла на кухню, остановилась в дверях и промямлила:

— Простите. Я больше так не буду.

— Конечно, не будешь, тебе же плохенько сейчас, — буркнула хозяйка и протянула Вике большую пузатую кружку, — пей. Это куриный бульон по особому рецепту. С бодуна помогает. Потом чай с булкой и маслом выпей. Совсем молодежь распоясалась.

С этими словами Мария Сергеевна направилась к себе в комнату, продолжая бурчать:

— Только оторвутся от мамкиной юбки и сразу давай кутить. Взрослые… Тоже мне… Безобразие.

Вике теперь стало стыдно еще и перед хозяйкой. Она направилась следом и проговорила:

— Я честно больше не буду, там случайно получилось. А еще Влад сказал, что на пирог к вам придет, только еще непонятно когда. Он очень занят.

При этих словах хозяйка довольно заулыбалась, а Вика добавила:

— Я после работы в продуктовый пойду. Вы мне список продуктов на телефон скиньте, я все куплю. А то вы меня все время кормите, и Шурку тоже.

— Ну, Шурик-то меня не объест, — отмахнулась Мария Сергеевна, — но у тебя же зарплата еще нескоро.

— Мне сегодня аванс дадут, — ответила девушка, — я вчера с исполнительным продюсером говорила.

— Тогда напишу список, — кивнула хозяйка. — Ладно, беги завтракай, а то опоздаешь на свою работу…

***

Пока ехали в метро, Вика все рассказала Ольге. Не привирая и не приукрашивая. Сестра слушала и хмурила брови:

— А если бы тебя не затошнило, то он бы тебя поимел. И неважно, хотела ты того или нет. Так получается?

— Нет, — твердо ответила Вика, — Влад не такой. Просто это любовь, страсть взыграла, вот он и распалился. Не стал бы он меня насиловать.

Ольга снисходительно поглядывала на сестру, а потом поинтересовалась:

— Представь себе ситуацию, что твоего Влада за что-то осуждают и отправляют куда подальше. Что ты станешь делать? С ним пойдешь или останешься в Москве и будешь строить другие отношения?

Вика гордо подняла подбородок и заявила:

— Я за любимым хоть в Сибирь, хоть на край света. Я не предам, не брошу одного. Как говорили у нас в школе: «Даже если весь мир будет против тебя, я встану за спиной и буду подавать патроны!»

— Да уж, — протянула Ольга и съехидничала, — она пошла за ним в Сибирь и испортила ему всю каторгу.

Вика показала сестре язык и уставилась в телефон с игрой на экране. Ольга в своем мобильнике открыла книгу, которую вчера скачала и погрузилась в чтение. Она периодически поглядывала на сестру и в итоге сказала:

— Не дуйся на меня. Просто у меня какое-то тревожное предчувствие, только я не пойму, откуда это идет и к чему отнести. Вроде у нас с Костиком все хорошо, на работе тоже все хорошо. У тебя все хорошо. Я даже с утра маме в Тулу позвонила — там тоже все в порядке. А мне тревожно.

— Может, ПМС? — тихо спросила Вика, чтобы другие пассажиры вагона не слышали.

Поезд как раз остановился на станции и грохот утих. Ольга покачала головой:

— Я таким не страдаю. Цикл на мое настроение не влияет. Просто ощущаю, что будет подлянка, а откуда понять не могу.