– Семер, ай Семер, не проходи мимо! Смотри какие цветы! Они будут менять цвет в зависимости от настроения твоей ненаглядной жены. А как пахнут чудесно! – женщина в ярко-алой чалме и с такими же по цвету широкими губами буквально сунула под нос букет мимо проходящему аломийцу.
– И даже смотреть не буду, Бике-ханум! Цены у тебя еще удивительней! Это же надо додуматься за 3 цветка брать по 10 серебряных бахри! По цене верблюда кто цветы продает?!
– Да кому твой верблюд нужен?! Его не понюхаешь, он плохо пахнет! – торговка от возмущения выкатила вперед мясистые губы. – Не уж то твоя благонравная жена не заслуживает…
– Нет! – быстро отрезал Семер, рослый сутуловатый мужчина в больших очках и двинулся вперед, отодвинув от себя протянутую руку с букетом. И через плечо, уходя, добавил. – Она кофе как яд варит, его пить невозможно! И так 10 лет! А вот я, за мое терпение, верблюда заслужил!
Мальчики, Ашух и Хаим, которые наблюдали за этой картиной, громко рассмеялись, чем вызвали гневный взгляд Бике-ханум. Она громко фыркнула и нырнула в свою ароматную лавку.
– А цветы действительно красивые! – не удержался Хаим
– Честно говоря, я бы тоже выбрал верблюда! Тем более, он мне сейчас нужней.
– О, смотри, чего Изир вытворяет!
– Быстрей туда!
А на центральной площади было не протолкнуться. Цветные чалма заполонили площадь. Верблюду некуда было плюнуть.
– Вай! – только лишь смог вымолвить от восхищения Хаим
– Ну раз пришли, давай пробираться, что встал как вкопанный?! –Ашух схватил Хаима за кисть и проворно, сквозь толпу начал пробираться, таща за собой очарованного до онемения друга.
Чуть ли не ползком им удалось вырваться прямо к центру круга. В самом центре, около фонтана, стоял маленький смуглый человек, похожий на уголек, с длинным крючковатым носом и маленькой козьей бородкой. Безвольно свисающие сальные черные усики прекрасно дополняли неприветливый и отталкивающий образ Изира. Он стоял, озираясь вокруг себя и презрительно скалясь на собравшихся. Он поднял кулак к губам и подмигнув мальчикам, которых он сразу заприметил, быстро дунул в него, одновременно расправив ладонь. Быстрые и неуправляемые волны огня пробежались по кругу по чалмам собравшихся. У хозяина хлебной лавки, Азира, который славился своим ростом (почти 2 верблюда (2 метра)), огненная волна и вовсе унесла его белоснежную шелковую чалму безвозвратно. Но даже эта потеря его не огорчила, напротив, он начал с гордостью кивать всем обратившим на это него внимание. Мол, смотрите, я удостоился огненного «прикосновения», а вы нет! Еще минут пять, огненные волны превращались то в коней, то в анку, в огненную птицу, которая стрелой устремлялась вниз, в толпу и на расстоянии головы верблюда (20 см) от голов собравшихся превращалась в золотую пыль.
Помощник Изира, угловатый хромой карлик, с гигантской чалмой на голове (видимо так он пытался компенсировать свой маленький рост) со скукой на лице и с большим грязным мешком в руках, собирал «благодарность». А публика, надо отметить, всегда была щедра к Изиру. Сотни медных (иногда встречались и серебряные) бахри сыпались в мешок без остановки.
Наступила тишина. Изир откланялся, но публика со всех сторон кричала «Еще! Еще!» и не хотела его отпускать. Кривая улыбка украсило лицо Изира и дунув в ладонь прямо в толпу, он пустил огненную ленту сквозь собравшихся. Все в завороженном оцепенении и в страхе отступили, а Изир проворно потерялся в толпе.
«Потеряв» фокусника, толпа начала медленно расходиться, взахлеб обсуждая увиденное. К этому моменту некоторые лавки уже были закрыты. Лавку пряностей торговец закрывал с грустным придыханием. Видимо сегодня торговля у него не шла. Мальчики, прикрыв нос рубахами, быстро пробежали мимо нее, так рядом с ней всегда першило в горле и в носу. Но все равно расчихались.
А вот лавку торговца Кемера наоборот все облепили со всех сторон.
– Зачем люди скупают этот хлам? – возмущался Ашух, – Я бы это мусор и даром не взял!
– Ну не скажи, братец. Вон из той двойной лампы получилась бы неплохая голова верблюда. Смотри ка, там даже темное стеклышко на том месте, где должны были быть глаза. Даю голову на отсечение, ты бы за нее еще и заплатил бы.
– Не буду лукавить, ты прав! – глаза Ашуха заблестели. – Но все остальное – похоже, он тоже в зловонных ямах копается, но в отличие от меня, найденное – продает.
Но поймав злобный взгляд торговца Кемера на себе, блеск в глазах его быстро потух. Старик смотрел на него высокомерно и угрожающе. Будто старик услышал, что говорили о его товаре. Седой старик с длинными волосами по пояс и реденькой бородкой по шею, славился своими странностями на всю Аломну, хотя держался он как минимум как человек из Султаната старейшин. Всегда ходил в белых одеяниях: белая рубаха, белые шаровары и белый тюрбан, украшенный черным пером. Носы белых туфлей были вздернуты до щиколотки. И только бусы у него были цветные, которые доходили до шелкового белого пояса.
Хаим, обратив взгляд на расстроенного Ашуха, который вновь запустил руки в волосы и рьяно ее чесал (видимо у него это от нервов), предложил другу не задерживаться более здесь.
Пропустив ленивых верблюдов и гудящую толпу женщин в ярких шелковых одеяниях, которые вереницей тянулись с улицы «Драгоценных приключений» в ближайшее кафе у Эфы, мальчики двинулись в сторону дома.
– Ты видел это?! – с прерывистым дыханием зашептал Хаим, пытаясь избавиться от неприятного осадка от встречи с Кемером. – он творит настоящие чудеса! Он колдун! Я отказываюсь верить, что это просто фокусы! Он джин! Мне мама говорила, что джины существовали…
– Так-то оно так. – остановил зачарованную речь своего друга Ашух – Но развлекал бы джин толпу на площади за деньги? Зачем джину вообще деньги?! Да и колдуну зачем они? Наколдовал бы себе золотых бахри полный мешок и сидел бы во дворце, радовался жизни.
– А может ему нравится радовать людей?
– Так наколдовал бы золотых бахри и раздал бы людям, нам. Нас бы это еще больше обрадовала бы. – парировал Ашух.
– Может нельзя джинам колдовать золотые бахри? Да и вообще никакие бахри нельзя колдовать! Да и вообще, что ты к этим бахри прицепился?
– Ладно! Давай без бахри! – напустив на себя серьезный вид сказал Ашух – Тогда бы он просто мог подарить нам радость.
– Как это радость подарить? – опешил Хаим, почесав затылок
– А вот так, взял бы и просто подарил настоящую радость! – Мне бы подарил, а вернее вернул бы, например, отца… – сказав это, Ашух ускорил шаг, не заботясь о том, успевает ли за ним друг.
– Ашух, подожди! – спохватился Хаим и вприпрыжку бросился догонять друга.
Для Ашуха было смыслом жизни увидеть своего отца. Несмотря на все уверения матери, что его отца давно уже покусали черные скорпионы, глаза расклевали пустынные орлы и кости обглодали пустынные гиены (именно в такой очередности его мать ему рассказывала про участь, постигшую его отца), Ашух всем сердцем верим, что однажды он увидит своего отца. Он был уверен, что отец его где-то в пустыни, ждет его, и ему, Ашуху, стоит только пойти ему навстречу.
И Хаиму иногда становилось даже завидно, что у его друга есть такие вера и мечта. Хоть сам Хаим тоже никогда не видел отца, и пропал то он при невыясненных обстоятельствах (точнее мать его так и не удосужилась толком объяснить, от чего погиб его отец), у Хаима не было тяги к поискам отца, он по нему не особо тосковал и тем более не собирался ударяться в дальние странствия в поисках может быть еще живого отца.
И слыша очередные пылкие речи Ашуха, про то, что он готов пройти тысячу дюн и барханов, лишь бы на доли секунды увидеть отца, Хаиму становилось стыдно. Сам он не готов пройти и десятка дюн.
– И все же, ты единственный, кто носит черную рубашку во всей Аломне
– Может быть – пожав плечами, ответил Хаим
Не нарушая уже более тишины, они молча направились в сторону своих домов, на восток от рынка. Улицы рынка уже редели, у покупателей после яркого представления Изира не было ни сил, ни желания бродить по рынку, да и продавцы не желали более стоять за прилавком. Лишь небольшие кофейни, откуда доносился терпкий запах кофе и громкий смех постояльцев, были открыты.
