Глава 1. «Вы не видели Лами?»

Хаим с любопытством наблюдал, как Ашух увлеченно ковырял ржавый жестяной коробок огрызком железки. С выступившей испариной на лбу, он активно дирижировал высунутым кончиком языка «исполнительными руками».

– Подержи вот этот прутик… Вай, Хаим! Как ты держишь?! Ты же мне сейчас его поломаешь! Целый день на тачанке подрабатывал у мастера железных дел Сели, чтоб он мне его дал! – Ашух раздосадовано покачал головой и громко поцокал – Давай лучше поищем более прочный прутик.

Комната была маленькая и душная. Из стрельчатых узких окон пробирался яркий свет, который не только освещал комнату, но и приносил собой невыносимую жару. Но деревянные высветившиеся ставни мальчики не хотели закрывать, так как лишились бы единственного источника света.

Двое мальчиков, сложив под себя ноги, увлеченно закопошились в разбросанном вокруг них металлическом инвентаре. Чего только здесь не было! И трубы, и металлические прутики, ржавые ключи, ведерка с прогнившим дном, старые лампы, металлические шкатулки разных размеров и многое другое.

Выглядели они как две противоположности. Один высокий, жилистый, с копной черных волос и загорелой до костей кожей. Ашух всегда ходил с уверенной походкой и прямой осанкой и с живым чернооким взглядом. А вот Хаим был напротив: вечно неуверенный в себе, вздрагивающий от любого шороха, щупленький, ходил всегда с жатой шеей в плечи и немного сутулившись. Будто пытался спрятаться от кого-то. А вот лицо у него было открытое, добродушное – огромные карие глаза с пышными ресницами идеально сочетались с его песочным цвета лица и каштановыми волосами.

– Вот это самое то! – словно сокровище Ашух выставил прутик под луч солнце и внимательно покрутил в пальцах – А ну ка, ты не должен подвести!

Обнаружив нужный прутик, Ашух вновь загремел в своей ржавой шкатулке.

– Из этой коробки выйдет бесподобная верблюжья голова, только нужно ее открыть. Чтоб рот во так, это… как ее, как будто открывается – Ашух усиленно зашевелил челюстями, пыхтя над шкатулкой.

– Ламииии! – раздался обеспокоенный женский голос.

Мальчики на месте подпрыгнули от внезапного крика, отчего Ашух даже прикусил высунутый кончик языка и горько зажмурился от боли.

– Ты же говорил, что дома никого нет!

– Я сам так думал. – оглядываясь на залепетал Ашух. – Мама говорила, что сходит за глиняными горшками…

– Лами, где ты, доченька? – раздался истошный крик.

– Быстрей – с мольбой прошептал Ашух своему другу, услышав приближающие к двери шаги матери. – Я же тоже должен был быть не дома, а «впитывать знания миров»! Ох и попадется же мне!

Не успел Ашух договорить, как деревянная дверь со скрипом отворилась. В низком проеме появилась вытянутая голова в зеленой чалме.

– А… это вы мальчики. Вы не видели Лами?

– Нет, Зехер-ханум, мы никого не видели… – ответил Хаим, краем глаза заприметив, что его друг ничего не может из себя выдавить.

Зехер тяжело вздохнула и собиралась было уйти, закрывая за собой дверь, но затем головка в зеленой чалме быстро «вернулась» в дверной проем.

– А чего вы тут делаете, ха, Ашух? Сынок? Ты же должен был быть… Опять?! – недовольно воскликнула она.

– Нет мама… – быстро покачал Ашух головой, растрепав свои густые волосы.

– Как нет, если да?! – возмутилась женщина – Вот же, я же вижу! Хотя, глаза бы мои этого никогда не видели! – хрупкая рука вытянулась в сторону разбросанного на полу металла. – Ох, Ашух, – разочаровано покачала она головой – ты опять понабирал всякого металлического барахла на рынке? А что еще хуже, – тут голос у нее хрустнул от обиды и горечь выразилась на лице – ты же не только по лавкам их собирал, но и по злов…злов… – особо тяжко ей было выговорить это слово – но и по зловонным ямам роешься. – тут она громко сглотнула «комок стыда».

– Но мам…

– Ох, оставь, сынок! – она с горечью махнула рукой, одновременно качая головой, что было знаком особой разочарованности. – Все соседи уже смеются над нами. Думаешь, я не знаю, что тебя называют пустынной вонючкой?

Зехер стояла в зеленом длинном платье, под тон своей чалмы. Именно зеленый цвет она очень любила и Ашух еще никогда не видел, чтобы мама выбирала одеяния другого цвета.

– Лучше бы тебя так часто видели в Султанате знаний, а не в вонючих ямах!

Ашур покраснел от стыда, уткнувшись носом в пол. Все то мама знала, знала и молчала. Действительно безграничного терпения человек. Но видимо и ее терпение имеет границы, которых он наконец достиг.

– Не за этим я пришла сюда. Вы Лами не видели? – на бледном лице вновь появились признаки озабоченности.

– Нет. – с радостью сменил тему Ашух.

– С утра не могу ее найти. – вслух выразила она свою озабоченность и быстро вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.

– Надеюсь и не найдется чертовка никогда! Надеюсь ее засыпало бескрайними песками пустыни, под которыми ее загрызли песочные крысы, а кости обглодали гиены!

Ашух сотрясал кулаками воздух, подняв их вверх и ни на секунду не дал усомниться другу в искренности своих пожеланий.

И отпустил он руки лишь для того, чтобы почесать голову.

– Не таких слов ожидаешь услышать от любящего брата. – усмехнулся Хаим.

– С такой сестрой сложно оставаться любящим! Посмотри! – он дрожащей рукой указал на деревянную дверь, которую «украшали» три больших ржавых навесных замков. – Это я сам повесил. Если бы еще помогали бы… Ты можешь не верить, но… – Ашух подозрительно оглядываясь, зашептал – Но эта маленькая шершавая змеюга стоит над моей головой каждую ночь весь последний месяц! – он судорожно затряс головой. –Хочешь смейся, но весь месяц я просыпаюсь от ее взгляда, потом она будто исчезает! Шайтанка! Я уже и спать перестал по ночам! Думаешь почему я на уроках сплю? Потому что по ночам я не сплю! А утром… утром, нет ты выслушай меня, утром она делает вид, что ничего не было! Я у нее спрашиваю: «Ты чего ко мне ходишь по ночам?». А она мне отвечает: «Нет, братец, ты ошибаешься. Я сплю сладким сном маленького верблюжонка, вскормленного только что материнским жирным молочком. Тебе все это снится». И такая, хлоп хлоп своими страшными большущими глазищами! Ух, утащи ее шайтан! – Ашух затряс в воздухе рукой. – Сниться… тоже мне! Каждую ночь одно и тоже! И неделю назад, когда она в очередной раз пришла в полночь, хэ хэ – Ашух нервно хихикнул – под ярким лунным светом я разглядел на ее грязном лице большую царапину на левой щеке. Хотя днем ее не было. Зато на следующее утро, она была уже с этой царапиной!

– Может, тебе поспать, ха, братец? Вот если я не посплю, эээ, не смейся, я тебе серьезно говорю, если я не посплю, мне не только царапины мерещатся, но и там всякие паучки, мухи большие, ростом как ты…

Просьба Хаима не смеяться имела обратный эффект и Ашух еще сильней рассмеялся. И смеялся бы еще долго, развалившись в своем металлическом хламе на полу, если бы не крики, доносившиеся из-под окна. На улице пробежала толпа мальчиков, зазывая всех на рынок.

Комната, в которой они находились, находилась прямо под крышей, отчего быстро нагревалась и долго остывала. Она была душной и в ней было мучительно находиться долгое время. Зеленая краска на стенах не придавала комнате большого уюта. Тахта, скрипучий стул (который служил вешалкой для скудной одежды Ашуха), да маленький стол – вот и вся скромная обстановка в комнате Ашуха.

– Слышишь, Ашух? – навострил уши Хаим – Все бегут на рынок. Пойдем, посмотрим, что там. Да и солнце уже стоит не так высоко. – косясь в окно предложил Хаим.

– Да что там может быть? Привезли осла фиолетового цвета небось. – лениво отмахнулся Ашух. – Но так как мама меня уже увидела и знает, что в Султанат знаний я сегодня не пошел, а для этой шкатулки нужен стержень посерьезней, можно и пойти.

– Мне кажется, ее больше не это взволновало. – хихикнул Хаим.

Скрипнув деревянной дверью с облезлой коричневой краской, мальчики выбежали на узкую пыльную улицу. Две тонкие фигуры, не раздумывая, направились в сторону центрального рынка. Одеты они были практически одинаково: длинные свободные рубахи с рукавом и шаровары, подкрепленные резиночкой у щиколоток, дабы песок не месить на улице. На ногах у них были мягкие босоножки, в которых то и дело попадал песок с мелкими камнями. Так одевалось все мужское население Аломны. Только у мужчин поверх мог быть накинут халат-кафтан и голову непременно украшала чалма.