— И еще… — я задумался. — Подойди к Ермолаю. Ночью будем брать патриаршую усадьбу на приступ.
У Разхлебова расширились глаза. Пусть все происходящее будет проверкой на верность. Я — государство! А патриарх? Особенно, Игнатий? Это я его назначил и его судьба только в моих руках. Даже, если он и не будет причастен к организации покушения, а я думаю, что Игнатий и не догадывается, что у него под носом твориться, нужно менять деятеля. Не сварю я с ним каши. Все-таки на этом посту должен быть более деятельный человек, а не лишь угодливый, безинициативный, лентяй.
Савва отправился к Матвею Михайловичу, а я присел за чертеж. Ситуация нервозная, хотел отвлечься.
Недавно я посещал экспериментальное производство, устроенное на Яузе. С каких-то моментах возгордился собой. Эффектно смотрелись повсеместные водяные колеса, дым коромыслом, занятые работой люди. Работал кирпичный завод, ладили черепицу, но главное, зачем я поехал — это узнать о работе домны. И тут вроде бы все неплохо — льем чугун и сталь, нашли нужные, или приближенные к ним, параметры выплавки, работы мехов, качества угля и его количества… есть сталь, есть чугун, но я, почему-то был уверен, что в такой домне можно делать из чугуна сталь и что ее должно быть столько много, при наличии руды, конечно, что вопросы с белым оружием, как и с орудиями сельского труда решим.
Не был я в прошлой жизни инженером, иные заботили вопросы. Однако, понадеялся, что общего образования будущего хватит, чтобы понять, что не так мы сделали, и почему из чугуна не получается лить сталь. Не то, чтобы это было критически необходимо, сталь можно лить и из руды, но все же… И вот в голову влетело словосочетание «Бессемеровский конвертер». Всплыла и картинка, как он выглядел. Может и не особо бы запомнил, но как-то накануне Пасхи наткнулся в интернете на огромное яйцо и… остановился. Ассоциации сработали и я решил почитать, что это такое, что выглядит, как пасхальное яйцо. Помню общий принцип технологии — когда через расплавленный чугун продувают воздух. На выходе должна была получаться сталь. Вот и силился понять где у такого яйца вход, где выход, в какую дырку дуть…
Чувствовал себя бездарностью. Когда я читал про эту технологию, в статье утверждалось, что этот конвертер уже давно устаревший способ литья стали. Для нас же — он передовой, но как сделать? Первоначально я не хотел прибегать к помощи моих металлургов. Прежде всего, потому, что два немца могут и сбежать с технологией, которая могла бы позволить России сделать шажочек чуть впереди Европы. Домна оказывается продвинутой, но не так чтобы фундаментально, опережая технологии явно не на столетия. Похожие есть в Лиеже, но только лишь похожие. Я же продвигал домну, что должна была появиться в Англии в середине этого века, и эта тайна будет бережно храниться максимальное время, пока технологию не украдут. Но скоро же и сами догадаются и с их культурой производства нагонят и перегонят.
Так что запишем в блокнот, чтобы немцы, да и русские, которые прикасаются к металлургическим технологиям, не могли пересечь границы Российской империи. Могут или счастливо жить в моей державе, или… да чего себя стесняться? Смерть!
А вообще нужно задуматься, где делать промышленный район. Все-таки тут, на Яузе, рядом с разрастающейся Немецкой Слободой, не самое лучшее место для наращивания производственных мощностей, да и леса уже слишком мало. А еще сюда перенесли производство кожевенники. Ох и вонючее же производство!
Я был сильно удивлен, когда познакомился с главой кожевенной мануфактуры, он же руководил сразу и построенной рядом сапожной мануфактурой. Это был молодой, я бы сказал, юный, человек. При своей молодости, именно Матвея Авсеевича выбрали мастера головой. Пять сорняков и четыре сапожника в складчину создали мануфактуры.
Понятно зачем — освободиться от налогов. Сами же мастера так и продолжали работать в своих мастерских, но уже не платили денег в казну. Похожие лазейки в моих указах используют многие: объявляют, что сладили мануфактуру, даже какие-то здания используют под бутафорские производства. Однако, как работали самостоятельно, так и продолжали это делать, только лишь зубоскаля от того, как они обхитрили царя. Приходится так же к хитрости прибегать, чтобы и мануфактуры сохранить, и заставить работать мастеров в нужном мне направлении.
Я делаю государев заказ на мануфактуру, направляю одного из своих телохранителей, что он наблюдал, как именно на мануфактуре исполняется заказ. Приходится мастерам, словно в задницу ужаленным, бегать и быстро организовывать именно что специализированное ручное производство. Тем более, что было обещано, что сам царь придет за заказом, да посмотрит, что да как. Русский человек — героический. Он вначале создает себе проблемы, а после пробуждает в себе смекалку, организаторские способности, и героически решает любые задачи, даже те, что ранее считались нерешаемыми.
И вот на этом парне, Матвее, которого я даже начал называть по отчеству, Авсеевичем, произошел сбой. Его, скорее всего, как молодого, хотели подставить, но Матвей организовал свое производство качественно. Он грамотно разбил производственные циклы на отдельные операции, набрал таких же молодых парней и… все работает. Да так, что он готов был брать заказ на обувку целого полка государевой стражи.
— А два полка обуешь? — забавлялся я тогда.
— Обую, государь, токмо в Тверь съезжу, а то в Москве кожа дорожает, твои мебельныя мануфактуры скупают все, что в лавках появляется. Ты скажи им, что и иным нужда есть. Коров, да свиней, пусть хотя бы не скупают, мы и сами кожу сдерем, да мяса поедим, — отвечал Матвей и такая непосредственность была в его словах, что я и не подумал нравоучать парня, как нужно общаться с царем, да не дал это делать своим телохранителям.
Посчитал я, так, для интереса, во что мне выйдет закупить тысячу пар сапог или полусапог, если заказывать на Матвеевской мануфактуре. Получалось на пятнадцать-двадцать процентов дешевле, чем распределять заказы между ремесленниками. И в организационном плане выгода: есть разница или заказывать у десятка мастеров, или на одном предприятии, с которого и спросить можно.
Так что парень попал под пиар: бессмысленный и беспощадный. Теперь о нем расскажет и Минин, вернее его бирючи, а я дал ажно сто рублей на расширение производства и заказ кожевенного сырья. И этот факт будет доведен до сведения московских ремесленников, и не только столичных. Прослежу еще, куда он потратит эти деньги. Если на дело, так быть парню мануфактурщиком и «поставщиком императорского двора».
Да, я решил внедрить норму, где преуспевающие производители получат знак отличия от императора. Надеюсь и другие станут более мотивированы улучшать собственное производство, чтобы получать государственные заказы, как и вероятные субсидии.
— Получилось! Сладилось! –прервала мои воспоминания Ксения.
Жена ворвалась в мой кабинет, чего не было еще никогда. И такая счастливая была при этом, что не хотелось и указывать супруге про ранее договоренное, что кабинет — это для всех вход только с моего разрешения.
— Что сладилось? — спросил я.
— Так это… — жена замялась.
— Супружничал он с ней! — выпалила Ксеня.
— Кто? С кем? — заинтересовался я.
Отчего-то самое личное, интимное, часто интереснее, чем многое иное. Даже мне постельные истории интересны, тем паче, что они происходят в этом целомудренном времени и еще в Кремле.
— Так фряз тот — художник. Я… прости, без твоего ведома, приставила Лукерью к нему, да пообещала подарки добрые, коли она поступится своей девичьей честью, — просила прощения жена, но было видно, что ни чуточку не сожалеет о содеянном.
И кто скажет, что нет в мире магии? Как получается, что я только задумывался о том, что сделать, а моя жена уже все организовала. Видимо, у нее было больше мотивации. Ревность может подвигнуть на многое.
— Рассказывай! — сказал я с некоторым задором.
Мне было неприятно думать, что Караваджо садомит. И хорошо, что он не смог устоять перед Лукерьей. Да я его в этом понимаю — девка огонь. По рассказам Ксени, художник сразу же предложил деве стать натурщицей для одного из образов на его картине, ну а после, как увидел девушку в полном товарном виде, не устоял. И теперь, когда я стану смотреть на произведение искусства религиозного характера, то в экспозиции, где киевляне радостно идут в Днепр для крещения, увижу лицо Лукерьи и… мысли будут о том, что шедевр имеет и элемент грехопадения. Но я это переживу, а другим не обязательно знать. Но кто его знает, сколь разные пути Господни!
