— Вот и хорошо. Слава, жду тебя сегодня на тренировку. Все, как обычно. Думаю, до конца уроков ты успеешь разобраться с бытовыми вопросами. Виталий…– Степан Аркадьевич подошёл к отцу, который сразу вскочил на ноги, и протянул ему руку. — Был очень рад познакомиться. Приезжай почаще. Думаю, Вячеславу будет приятно видеть тебя на игре.

Я мысленно поаплодировал тренеру. Он специально обратился к бате по имени, на «ты». И руку ему пожал тоже специально. Демонстративно. Дабы Леонид Владимирович видел. Мол, неважно, какое прошлое, главное, чтоб человек был хороший. Приблизительно такой посыл. И еще присутствовал акцент, мои родители теперь имеют возможность прямого контакта с тренером.

— Мы тоже пойдем. Да, Славик? — Батя буквально светился от счастья.

Ему до ужаса было приятно, что такой серьезный человек проявил в его сторону уважение. Не побрезговал.

— Да. — Ответил я отцу.

Затем поднялся со стула и, наконец, спросил директора. Сам. Еле вытерпел до финала этой встречи, если честно. Сидел, как на иголках. Сильно хотелось вставить пару слов. Сдерживало лишь то, что в данной ситуации лучше отдать инициативу тренеру.

— Я ведь могу не опасаться очередной подставы?

Степан Аркадьевич, который уже подошел к двери и собирался покинуть кабинет, с интересом оглянулся на Пузана.

— Господи… Что за выражения… Подстава… — Леонид Владимирович скривился, а потом все-таки ответил. — Не понимаю, о чем речь, Вячеслав. Даже если случилось недоразумение, это — всего лишь недоразумение. Уж простите за тавтологию.

— Прощаем. — С серьезным видом ответил вместо меня батя. Пузана аж перекосило.

Степан Аркадьевич тихо хохотнул себе под нос и вышел из кабинета. Директор проводил его злым взглядом. Это лишний раз подтвердило мою версию о сложных взаимоотношениях между тренером и Пузаном.

— Так… Вячеслав, иди в общежитие. Твое прежнее место свободно. Найдёшь воспитателя, скажешь, что снова возвращаешься к учебе.

— Да уж найдём… И скажем… — Многозначительно протянул отец.

Он махнул мне рукой, а потом, сказав ехидным голосом:«До свидания», направился к выходу. Я, естественно, двинулся следом за ним.

Как только оказались в коридоре, батя резко обернулся и обнял меня.

— Получилось! Славик, получилось! Эх… Все-таки, какие отличные мужики, твои тренеры. Если бы не они…

— Да, бать. Если бы не они, ни черта бы мы не смогли.

— А ну-к! Что за настрой! — Отец отстранился и потрепал меня по голове.

— Да все нормально. Просто это — факт. И все. Ладно, идём. Дел еще, до черта и больше. А вечером — тренировка.

— Идем. — Согласился батя. — Соскучился? По всей этой…

Он сделал рукой жест, словно круг нарисовал.

Я пожал плечами, а потом направился к лестнице. Зачем говорить о том, что и так очевидно?

— Катим по кругу. Ускорение от свистка до свистка. Три раза лицом, два раза спиной. И так четыре подхода. Дальше…Закончили, делаете упражнение. Два в два. В углах. Нападающие против защитников. Задача нападающих вылезти на ворота, задача защитников не дать им это сделать. Все ясно? Погнали!

Степан Аркадьевич приложил свисток к губам и резкий звук подтолкнул всех нас в спину. Это похоже на хороший пинок. Или на условный рефлекс. Как у собаки Павлова, но в хорошем смысле. Если так можно выразиться. Тренерский сигнал — действие. Мы сорвались с места, устремляясь вперед.

Тренировка была в полном разгаре. «Земля» в этот раз пролетела так быстро, что я даже не успел глазом моргнуть или устать. Хотя, перерыв в несколько дней, бессонные ночи и банально нервы должны были о себе напомнить. Ни хрена. Наоборот. Я чувствовал внутри огромное количество сил и желания что-то делать. Пока катился по кругу вместе с остальными, вдруг вспомнил отцовский отъезд. Не специально. Во время тренировки лучше не отвлекаться на посторонние мысли. Нужна сосредоточенность. Но оно само просто почему-то упорно лезло в башку.

После того, как мы с батей пришли в общежитие, первым делом разыскали Алексея Алексеевича. Он бы нам и даром не нужен, я прекрасно знаю, куда идти и что делать. Но директор при расставании сделал акцент на этот момент. Учитывая все обстоятельства, лучше не выгребываться. Дословная фраза отца, кстати.

У воспитателя, когда он заметил меня, идущего по коридору в его сторону, был такой вид, будто смерть с косой явилась по его душу. Даже побледнел как-то. И мне кажется, сделал несколько шагов назад. Попятился. Потом, наверное, подумал, это уж совсем из ряда вон, бежать от пацана, и замер на месте. Кстати, интересная хрень выходит. Именно с тем, как ведут себя Пузан и Алексей Алексеевич. Будто история с часами вообще изначально была задумана ими. Поэтому столь сильная реакция на мое возвращение. Типа, они старались, в дерьмо по уши влезли, а ни черта не получилось. Зря только испачкались.

Воспитатель был в таком ступоре, что раз пять произнес мою фамилию вслух. Словно от этого я мог испариться в воздухе. Его, наверное, не было вчера на месте, раз он настолько обалдел, увидев нас с отцом.

— Алексей Алексеевич ваш совсем пристукнутый, что ли? — Спросил батя.

Он проводил воспитателя подозрительным взглядом, пока тот, пятясь из комнаты обратно в коридор, не скрылся за дверью. Мне кажется, мужик с трудом принял мысль, что я не плод его воображения а вполне реальный человек.

— Почему? — Я осмотрелся по сторонам.

Мы пришли в спальню, где я жил до всех произошедших событий. Ничего не изменилось. Все на своих местах. Даже кровать заправлена так, как я ее оставил. Это, кстати, заслуга пацанов. Алексей Алексеевич, пока топали в комнату под его чутким контролем, обмолвился, мол, именно они не дали убрать постельное белье. Заявили в ультимативной форме, не надо, скоро Белов вернётся.

Думаю, вряд ли воспитатель стал бы придумывать что-то такое. Хотя, не знаю, откуда у парней была эта убежденность. Но, если верить рассказу Алексея Алексеевича, Серега звездой развалился на кровати, когда в эту комнату собрались заселить Симонова, и заявил, мол, место закреплено за Славиком, то есть за мной.

— Да потому что он или глупо́й или глухой. Несколько раз сказал:" Белов, ты⁉" Обратил внимание? Как попугай, ей-богу.

— Кто? — Я обернулся к отцу. Задумался настолько, что забыл, о чем шла речь. Выпал из реальности.

— Да этот ваш Алексей Алексеевич. Зеньки вылупил, чуть не вывалились они у него. И одно по одному — Белов, ты? Приличная, кстати, комната. Жить можно.

Батя, резко переключился с темы про воспитателя на обсуждение бытовых моментов. Он прошелся до окна, осмотрел все, а потом со знанием дела кивнул. Видимо, это означало одобрение.

Отец сразу помог мне разобрать вещи, которых было очень мало. Мы же ехали налегке. Было не понятно изначально, к чему приведет этот вояж. На хрена тащить чемодан, если нас могли вообще послать к черту.

— Так…ну, наверное, придется мне возвращаться в столицу нашей Родины. Что ж ты, совсем без одежды, получается. Ничего нет. Ни футболок. Ни штанов. Даже трусы и те хрен взяли. Эх… Надо было мать слушать. Она ведь говорила. — Отец с досадой прищелкнул языком. — Ладно. Ничего страшного. Сегодня –обратно домой. Мать там соберет все, что нужно, и я тогда поструячу опять к тебе.

— Бать…да может не надо. — Мне стало даже неудобно. Все-таки совсем не близко. Хотя, он прав. Реально все вещи, которые я прихватил с собой, уместились в спортивной сумке вместе с формой.

— Че эт не надо? А? Чтоб каждое чмо тут тыкало тебе в глаза? Помелом своим метелило, какие Беловы поганые? Что ты весь из себя неблагополучный? Не-е-е-т… — Отец погрозил пальцем куда-то в сторону двери. — Загребутся пыль глотать. Понял? Ни одна гнида больше не скажет ничего такого. Поэтому, Славик, мы там с Валентиной покумекаем. Может, что-то прикупить придётся. И вернусь тогда. Лешку с собой заодно возьму. Пусть прокатится. Посмотрит. Билеты только надо будет сразу взять. На машине, с ветерком, нас уже никто не доставит. На поезде будем трястись. Ну, ничего. Зато Алексей наш Москву посмотрит. Мы утром сразу к тебе, а потом погуляем. Красную площадь ему покажу. Мавзолей. Это же…черт…как их…достопримечательности.