Признаки зарождения концепции изобретательского уровня появились ещё в Средние века. А вот, к примеру, на страницах французского Закона о патентах 1791 года было указано, что простое изменение формы или пропорций любого объекта не делает его изобретением, охраняемым Законом. Такое же положение было включено и в Закон США в 1793 году. В одном из решений Верховного Суда в США 19 века сказано, что «каждое изобретение должно быть продуктом большей изобретательности и мастерства, чем может иметь обычный ремесленник, знакомый с соответствующей сферой деятельности».

Стремление вывести этот критерий вытекало из самой сущности патентов как двигателей прогресса. Может, наши предки и не отдавали себе в этом отчёта, но, во всяком случае, стремились как-то выделить вещи, появление которых не просто облегчало труд, но меняло саму технологию.

Приведу простой пример. Допустим, мы изготавливаем какую-то швабру для мытья полов. Тогда, если мы захотим выйти на изобретение, эта швабра помимо своих традиционных функций должна будет ещё давать какой-то технический и отнюдь не очевидный эффект: допустим, у нас, посредством использования каких-то определённых щёточек, достигается эффект обеззараживания. Вот тогда мы говорим, что это явно не следует из уровня технологий, и у нас появляется новый технический результат. Помимо того, что швабра наша, как ей и положено, моет пол, она его ещё и обеззараживает.

Задача патентного проверенного при патентном поиске и последующем формировании заявки – подтвердить все три критерия изобретения, дать исчерпывающую информацию для экспертизы. Вот почему изобретение – самое дорогостоящее и в то же время самое сильное из объектов патентного права: оно дает наилучшую охрану.

Есть ещё перечень критериев, которые необходимо соблюдать: в гражданском кодексе Российской Федерации, как и во всех международных конвенциях, написано, что НЕ может быть изобретением. Например, нельзя получить патенты на технологии, связанные с изделиями, которые могут нанести какой-то значительный ущерб. А ещё нельзя патентовать изобретения, противоречащие гуманности и морали. Например, способы клонирования человека, да и его клоны, способы модификации генетической целостности клеток зародышевой линии человека, и вообще запрещено патентовать использование человеческих эмбрионов в коммерческих целях.

Согласно пунктам 5 и 6 статьи 1350 Гражданского кодекса РФ, не признаются изобретениями такие объекты интеллектуальной деятельности, как:

•      открытия,

•      научные теории и математические методы,

•      решения, касающиеся только внешнего вида изделий и направленные на удовлетворение эстетических потребностей,

•      правила и методы игр, интеллектуальной или хозяйственной деятельности,

•      решения, заключающиеся только в представлении информации.

Помимо «золотых» патентов, существуют ещё и «мусорные». Тут нужно заметить, что они не всегда так уж плохи – для их обладателей, хотя, разумеется, в массе своей составляют патентный балласт и вызывают лишь один вопрос у патентных специалистов: на кой кому-то это нужно?! Появление таких патентов связано было в нашей стране с невысоким уровнем экспертизы, а на полезные модели экспертиза, как я отметил, до 2019 года вообще отсутствовала.

Как-то раз мне в слезах позвонила моя родственница. Она держала небольшой киоск с сувенирами из Петербурга, и в один отнюдь не прекрасный день к ней заявилась некая дама. По словам этой дамы, моя родственница, продавая магниты на холодильник, сделанные в виде рамки для фото, нарушала исключительные права оной мадам на такую вот полезную модель. Посетительница показала какие-то бумаги, пригрозила судом, статьями, ссылкой и колонией. А заодно попросила заплатить необременительную сумму штрафа и отдать ей все магнитики, чтобы эти угрозы остались невыполненными.

Разумеется, я лишь посмеялся и посоветовал родственнице сообщить, что дама зашла не по адресу, ибо в семье имеется юрист, собаку съевший на патентах, в том числе международных… Однако из любопытства залез в базу и обнаружил, что некогда в самом деле был выдан патент на такую вот «полезную модель» сувенира. В чем её новизна – оставалось загадкой, ведь это было всё равно что патентовать вилку или нож. Такой же уровень свежести объекта. Тем не менее, как видим, этот патент, – вроде бы, по всем признакам, мусорный, – приносил его владелице какие-то суммы, в основном в виде наглых поборов с пугливых владельцев сувенирных лавок.

Однако отставим в стороне подобные казусы – их, к чести нашего общества, с годами становится всё меньше, потому что правовая грамотность населения растёт (хотя бы до уровня «попросить составить письменную претензию вместо словесного наезда»).

Поговорим о самом главном. Вот мы получили патент.

Как же им распорядиться?

Основных способов монетизации всего три.

Первый способ – самый радикальный: отчуждение прав. Продажа наших прав на патент. Юридически это называется «договор отчуждения исключительного права на патент». Продажа производится как любая иная сделка; для простоты приведём аналогию с куплей или продажей квартиры. Только вместо реестра недвижимости (Росреестра) – реестр Роспатента. Уплачивается государственная пошлина, договор регистрируется от 1 до 3 месяцев, и, собственно, в реестре Роспатента появляется запись о новом правообладателе.

Второй способ – лицензирование. Оно бывает двух видов: исключительное и неисключительное. И ещё два нужных термина. Лицензиар – это сторона лицензионного соглашения, предоставляющая другой стороне – лицензиату – право на использование объекта лицензии.

Исключительное лицензирование даёт больший спектр прав лицензиату – он становится таким маленьким правообладателем, то есть он, допустим, говорит: на территории Санкт-Петербурга я владею этой технологией, – и на этой территории, действительно, ведёт себя, как будто бы он правообладатель. Поскольку больше никому в Санкт-Петербурге права по такому договору передать невозможно. Исключительное лицензирование стоит дороже. Оно, как и договор отчуждения, должно регистрироваться в Роспатенте. Простая (неисключительная) лицензия – это когда лицензиар оставляет за собой право выдачи аналогичных лицензий третьим лицам. Его патентом могут пользоваться все желающие – в договоре прописан лишь размер роялти, или вознаграждения. Такую лицензию также необходимо регистрировать в Роспатенте.

Третий способ монетизации – так называемая судебная коммерциализация. Когда патентообладатель получает доход не от того, что он предлагает рынку права на лицензию, а от того, что ищет нарушителей своих прав. И посредством выплаты компенсации получает свой доход.

Мне всегда было интересно побыть в роли изобретателя. Что чувствует человек, получая патент? Одно дело, когда патент – красивая бумага, утешение для самолюбия, и совсем другое – когда ты держишь в руках документ, открывающий большие перспективы для бизнеса. Собственно говоря, в этом состоит сущность патентного права для предпринимательства. Все изобретения и полезные модели должны работать на вас, на прибыль, на потребности рынка, а не висеть мёртвым грузом бесполезных бумаг.

Один из моих партнёров, Дмитрий Сергеев, пришел ко мне с идеей: а что, если сделать полностью бесконтактный вендинговый аппарат нового формата?

Эта мысль меня зацепила.