Почему же интеллектуальное право так актуально в России именно теперь? Философы и социологи выделяют несколько этапов развития общества. Индустриальное общество, возникшее с конца 18 века, после серии буржуазных революций в Европе, было ориентировано на развитие промышленности, а следовательно, и развитие бизнеса. Во всём мире вершиной его стало конвейерное производство. В СССР этот этап был достигнут в 50–70-е годы 20 века.
Между тем, достигнув пика индустриализации, развитие на Западе перешло к следующему этапу – к постиндустриальному обществу. Оно ориентировано на прогресс технологий, то есть на улучшение процессов производства. Мир, который строился на производственных империях, превратился в мир империй технологических. На этом этапе во всех отраслях ключевым элементом становится развитие не количественное, но качественное. Не произвести тысячу старых моделей телефонов, а изобрести одну новую. Иначе говоря, на первый план выходит элемент инноваций. Ну а где инновации – там и интеллектуальное право.
Вот почему вопросы интеллектуальной собственности в постиндустриальном обществе имеют первостепенное значение.
Всё это важные, но очевидные тезисы, и обычно в этом месте мне задают вопрос: а что же мы? Так и застряли на пике индустриализации, конвейерного производства? Почему СССР не смог перейти в постиндустриальное общество? И что у нас с интеллектуальным правом? Может, у нас его до сих пор вовсе нет?
Историю нашей страны более-менее знают все. Отметим вот что: интеллектуальная собственность в России до революции 1917 года не только была зафиксирована как явление, но и активно развивалась.
В Российской Империи 1 июля 1812 года Александр I подписал первый общий «Манифест о привилегиях на разные изобретения и открытия в ремёслах и художествах», а в 1830 году Законом от 30 марта были установлены основные понятия патентного права.
Привилегия – охранный документ, «удостоверяющий факт предъявления изобретения правительству». Привилегии выдавались от имени царя по его специальному Указу Министерством внутренних дел по Департаменту мануфактур внутренней торговли и утверждались Государственным советом. Фактически, привилегия является прототипом современного патента.
Выдача царских привилегий на изобретения в России началась в середине 18 века, а первая из них была выдана в марте 1748 года. Одна из привилегий была пожалована Михаилу Ломоносову на «делание разноцветных стекол, бисера, стекляруса и других галантерейных вещей» на 30 лет использования. Полный централизованный реестр привилегий поначалу не вёлся, и собрать воедино все документы не представляется возможным. Но в архивах сохранились ретроспективные фрагменты описаний изобретений к царским привилегиям с 1896 по 1917 год. Вот только некоторые из них:
• Привилегия № 6066. Россия, группа ХI. Описание приёмника депеш, посылаемых с помощью электромагнитных волн А. Попова / А. Попов. – Заявлено 14 июля 1899 года.
• Привилегия № 19735. Россия, группа ХII. Описание устройства подвижного соединения отдельных металлических листов оболочки аэростата К. Циолковского / К. Циолковский. – Заявлено 26 июня 1909 года.
• Привилегия № 21412. Россия, группа ХI. Описание электрического индукционного прибора для нагревания и плавления металлов и других тел А. Лодыгина / А. Лодыгин. – Заявлено 11 декабря 1907 года.
Но всё изменилось после Октябрьской революции. В СССР патентного права (в отличие от авторского) фактически не стало. Нет, поначалу даже продолжали выдавать изобретателям патенты, которые затем, с 1931 года, заменили на авторские свидетельства. Но они не были объектами рыночных отношений, каковых тоже не было. Выдаваемые государством, эти свидетельства, в общем-то, были просто бумагами, сродни благодарности или почётной грамоте. О монетизации таких бумаг или о создании на их основе исключительных прав речи не шло, разве что о поощрении в качестве трудовых выплат изобретателям-рационализаторам.
Считалось, что владение патентами на производство товаров может быть приравнено к частной собственности на средства производства, что, разумеется, противоречило самой идее построения социализма и в будущем – коммунизма. Интересно, что при этом СССР официально покупал в больших количествах зарубежные патенты (на станки, детали, технологии), что требовалось для идущей огромными темпами индустриализации.
Патентное право было восстановлено Конституцией Российской Федерации в 1991 году. Так что можно сказать: да, мы отстаём в развитии интеллектуального права от других капиталистических обществ. Это вовсе не значит, что мы не сможем это развитие запустить снова и разрыв аннулировать.
За последние 15 лет в России начали развивать институт интеллектуальной собственности. Существует распространённый миф: у нас это не работает. На самом деле, УЖЕ работает: и на уровне законодательства, и в повседневных предпринимательских задачах. Всё больше примеров, когда грамотное решение вопросов, связанных с интеллектуальной собственностью, приводило не только к удержанию бизнеса, но и к росту капитализации, и к масштабированию, и к открытию новых ниш на рынках.
Чем же интеллектуальное право может помочь бизнесу?
Дело в том, что любую инновацию нужно:
• придумать,
• проверить,
• реализовать,
• оформить на неё права.
Как минимум на двух этапах из четырёх понадобится разобраться в интеллектуальном праве.
Но и после регистрации патента управление интеллектуальной собственностью не прекращается. Приведу понятную аналогию: так же, как не прекращается управление недвижимостью после её покупки.
Вот основные функции применения интеллектуального права в бизнесе:
• Использование в собственном развитии (регистрация своих инноваций).
• Коммерциализация (применение инноваций для увеличения дохода).
• «Монополия». Да, это единственный вид монополии, которую допускает государство. Невозможно не стремиться воспользоваться этой «лазейкой для монополии» во благо своего бизнеса.
• Использование в маркетинге. Крупные компании строят свою стратегию на технологиях. Пример: знаменитая технология Face ID, которая несколько лет принадлежала только одному гиганту индустрии с яблоком на логотипе.
Для справки. Face ID – сканер формы лица человека. Технология была представлена компанией Apple 12 сентября 2017 года и заменила дактилоскопический датчик Touch ID. Новый сенсор (True Depth Camera, или Time-of-Flight Camera) позволял разблокировать устройство, совершать покупки, а также выбирать карты для оплаты в приложении Apple Pay.
До 2019 года технология была доступна только владельцам айфонов, но затем началась титаническая битва сканеров лица между «андроидом» и «айфоном». Тем не менее, два года фактической монополии, надо полагать, прилично подняли капитализацию компании-первопроходца. И отражалось это, в том числе, в маркетинге моделей Apple.
Итак, интеллектуальное право – необходимый инструмент для развития предприятия. Зачастую владельцы бизнеса не до конца понимают масштабы своей интеллектуальной собственности, ведь это актив нематериальный и учёт порой не ведётся вовсе или ведётся неточно. И вся картина может открыться лишь в процессе оформления документов.
Мифы о лампах и легенды о Зингере
Вопреки широко распространенному мнению, знаменитый изобретатель и учёный Томас Алва Эдисон НЕ изобрел лампу накаливания. Прототипы её – лампы с угольной нитью – появились ещё в 1840 году. В июле 1874 года российский инженер Александр Николаевич Лодыгин получил патент за номером 1619 на нитевую лампу. В качестве нити накала он использовал угольный стержень, помещённый в вакуумированный герметично запаянный сосуд.
Были и другие учёные, кто работал над созданием долговечной лампы накаливания и патентовал свои разработки.
Эдисон включился в гонку за лампами в 1878 году. Кроме всего прочего, он запатентовал многие важные элементы системы электроснабжения, что способствовало широкой бытовой электрификации. Проводил различные эксперименты с нитями накаливания. Также изобрёл бытовой поворотный выключатель, унифицированный цоколь и многое другое.
Может, лампу он и не изобрёл, но зато Эдисон был одним из самых активных участников и инициаторов так называемой «патентной лихорадки», что охватила Штаты, а затем и Европу, и мир в конце 19 века. На деньги, полученные от изобретений, Эдисон открыл лабораторию
инноваций. «Небольшое изобретение каждые десять дней и что-нибудь крупное раз в месяц», – такую задачу он ставил перед своими сотрудниками.
Ещё один миф о патентах – это изобретение Зингером швейной машины. На самом деле основанная в 1851 году Айзеком Зингером и его компаньоном Эдвардом Кларком фирма «I. M. Singer & Co» запатентовала лишь оригинальный дизайн Зингера. Модель этого дизайна стала первой швейной машиной для домашнего использования. Она включала в себя базовую иглу с заострённым концом и замковый стежок. Последний был разработан Элиасом Хоу. Он же, кстати говоря, выиграл иск против Зингера о нарушении патентных прав. Невзирая на периодические споры с другими изобретателями, Зингер накопил достаточно патентов, чтобы запустить массовое производство. В 1855 году компания завоевала первый приз на Всемирной выставке в Париже, а к 1860 году фирма Зингера стала крупнейшим производителем швейных машин в мире.
Зингер сделал другой интересный вклад в развитие интеллектуального права для бизнеса, фактически положив начало отношениям франчайзинга. Компания заключала с продавцами швейных машин письменный договор, которым передавалось право на продажу и ремонт продукции на определённой территории Соединённых Штатов.
А ещё фирма Зингера внесла вклад и в российскую архитектуру. Мы имеем в виду знаменитый Дом Зингера в Санкт-Петербурге. Он был построен по заказу фирмы, и до революции в нём располагалась штаб-квартира российского представительства.
