Но чьи похороны предстоят – это только требовалось выяснить. Протопопов в оригинальной истории дважды отказывался от дуэлей и проглатывал оскорбления, теряя свой политический вес на глазах и ссылаясь на невозможность участия в дуэли царского министра без одобрения Государя. Протопопову новому предстояло отстоять свою честь. Понимая, что он не имеет право бросать дуэль без ведома и позволения свыше, следовало спровоцировать конфликт, чтобы дождаться обратный вызов.

Наблюдать за тем, как на его глазах всходит революция, министр не собирался и действовать намеревался крайне решительно, но вовсе не бездумно.

– Сколько-сколько, Пётр Карлович, ну-ка повтори?

– Дефицит Министерства внутренних дел составляет 6 миллионов рублей, – прокаркал Лерхе, вице-директор и заведующий счетной частью министерства.

Протопопову показалось, что он в первый раз ослышался, когда ему назвали сумму в 6 миллионов рублей дефицита, потому что со здешней связью толком не разберёшь, что говорит собеседник. Но нет же, Пётр Карлович повторил один в один цифры, повысив голос, чтобы слышно лучше было. Да еще так уверенно об это говорил, как будто Протопопов поинтересовался, который сейчас час. На минуточку, если примерно перевести тогдашние деньги в современные деревянные, речь пойдет о порядке 6 миллиардах!

Протопопов, который знал деньгам цену и счёт, аж закашлялся от новых выходных.

Поплохело сразу.

– А теперь ещё раз любезный, ты предлагаешь мне выделить двадцать тысяч рублей Маркову при многомиллионном дефиците? – прорычал Протопопов в трубку.

– Я предлагаю? Извольте не согласиться, это вы велели выделить на Николая Евгеньевича рубли из секретных средства, – ответил Лерхе, судя по голосу, немного смутившись от тона вопроса, да и от самого вопроса тоже.

– Отменить!

– Будет сделано…

Протопопов уже собрался положить трубку и наконец-то прочистить ушную раковину пальцем, потому как от треска из динамика натурально звенело в ушах, но Лерхе встрепенулся:

– Господин министр!

– На проводе!

– Остальным платим?

– Это кому?

– Ну как кому, правым думцам, у нас ведь Марков не один такой, кто из секретных средств кормится.

– Фамилии?

– Господа Римский-Корсаков, Орлов, там у нас списочек согласованный…

– Отменить! И ещё, Пётр Карлович, приказываю подготовить мне детальный отсчет по расходованию средств! – рявкнул Протопопов и съездил кулаком по столу, едва чашку с чаем не перевернул.

– Когда нужно подать отчёт господину министру?

– Вчера!

– Господин министр, но…

– Отчёт на стол!

Протопопов, не давая Лерхе опомниться, положил трубку с таким грохотом, что телефон аж звякнул, подпрыгнув на столе. Вице-директор ещё что-то болтал на линии, когда разговор был закончен.

Вон как оно оказывается – дефицита на 6 миллионов рублей. Прежнего министра это дела или министерство ему уже такое досталось, но такое положение дел не годится никуда. Но оно и не мудрено, если платить по 20 тысяч деревянных Маркову и ему подобным, то за год сумма быстро набежит и растрат никаких не надо.

Протопопов понимал, насколько нелогичным могло показаться для Лерхе решение прекратить финансирование правых думцев, но ничего, свалить можно на Александра Дмитриевича. Как уже успел прознать Протопопов, народ в Петрограде от мало до велика талдычит о «буйстве» министра внутренних дел. Протопопов нынешний успел послушать, что господин министр якобы человек психически нездоровый, бегает на четвереньках и лает, как собака.

Вот на биполярочку прежнего Александра Дмитриевича и будем валить все без остатка. Отмену выплат правым, да и другие решения, которые только предстояло принять.

Шиза Протопопова была, пожалуй, самая обсуждаемая тема на повестке дня в Петрограде, ну а на первом месте всех газет были новости о предстоящей дуэли. «Русское слово», газета, которую прежний Протопопов выписал, сообщало:

«По позднейшим слухам, циркулирующим в кругах, близких к Государственной Думе, дуэль А. Д. Протопопова и М. В. Родзянко считается неизбежной»

Газетчики наперебой ломали копья в рассуждениях – чей вызов примет господин министр. И подавляющее большинство отдавала приоритет Родзянко, потому как графа Бобринского Протопопов боялся и сторонился всячески. Вызов от Родзянко виделся журналюгам чем-то само собой разумеющимся, но все сомневались, что дуэль состоится из-за мелочности и трусости Протопопова, которая была сродни притчи во языцех. Высказывались предположения, что министр внутренних дел прикроется «волей» Государя, чтобы избежать дуэли.

Протопопов, которого разговоры о собственной трусости, мягко говоря, не вдохновляли, тяжело вздохнул. В который раз подавил юношеский порыв взять пистолет, поехать к Родзянко, потом к Бобринскому (ну или наоборот) и порешать вопросы на месте. Нет, так здесь проблемы не решаются, это Протопопов успел понять – народ не поймёт, а поддержкой народа неплохо бы заручиться в самое ближайшее время. Как только? Хотел Александр этого или нет, но он попал в тело самого ненавистного министра из нынешнего кабинета правительства.

Протопопова здесь не просто недолюбливали, а ненавидели всеми фибрами души.

Нерукопожатный.

Невхожий.

Распутинец.

Эпитетов, которые охарактеризуют Протопопова в глазах других людей – тысяча. Обычно как бывает – говорят о человеке нехорошо, а ты дели пополам, половина сказанного – ложь и наговоры.

А с Протопоповым, так куда не плюнь – правда. Что не укор, так по делу. За несколько месяцев, что прежний Протопопов пробыл у руля министерства внутренних дел, он наворотил столько дел, что вокруг него не осталось друзей и почти не осталось сочувствующих его курсу. Последнее неудивительно, как такового, курса у министра попросту не было. Он как говно, всплыл на самую поверхность реки, а оказавшись наверху теперь плыл по течению, не предпринимая попыток что-либо серьезно изменить. И выходит, что не делал ничего толком, а портил все. Это потому, что обществу в это время нужны были перемены и оно могло смириться с чем угодно, кроме как с бездействием высшей власти.

«Любовь народную» Протопопов успел испытать на своей шкуре, пробыв не полных два дня в новом теле. И если на момент попадания наш герой понимал, что Александр Дмитриевич – это редкостный подлец и негодяй, исходя из своих прежних знаний, связанных с научными изысканиями по данному периоду. То теперь к нему возвращалась память бывшего Протопопова и все становилось по своим местам…

Да и без памяти все понятно – газеты последних дней, куда не плюнь, пестрили статьями, авторы которых твердили в унисон о надобности немедленной отставки министра внутренних дел и выдвигали требование назначения ответственного правительства.

Но любишь кататься – люби и саночки возить. Протопопов понимал, что, получив новое тело, не может отделить себя от накуралесившего министра. Тут уж деваться некуда – один бедокурил, другому разгребать.

Ладно, заслужено…

Да и положа руку на сердце, нынешний Протопопов на месте Родзянко тоже не подал бы руку Протопопову прежнему.

Будучи в своё время товарищем председателя Думы (да-да, этого самого М.В. Родзянко, с кем будущий министр пребывал в дружеских отношениях на тот момент), Протопопов ездил в числе думских делегатов в старушку Европу и слыл рьяным октябристом, не имея возможности «поправеть» ни по происхождению, ни по части своего материального благосостояния. Больше того, ходили слухи (нынешний Протопопов этого не припоминал, но к нему не вся память вернулась на вечер 3 января), что назначению на должность министра способствовал сам Родзянко, лично хлопотавший за своего друга перед Государем. Ну а дальше закрутилось-завертелось, Протопопов оказался очарован Николаем II и «поправел» не по своему статусу, но по взглядам, что привело к резкому отторжению левых и даже думского центра. Своей сменой политических взглядов Александр Дмитриевич натурально нагадил не только левым, но и самому Государю, стремившемуся назначением октябриста-министра сблизиться с Думой.