Симэнь пригласил Боцзюэ в залу. Тот приветствовал Цяо, и они сели пить чай. Немного погодя прибыл почтенный Хэ и поклоном приветствовал присутствующих. Симэнь предложил ему почетное место на возвышении. – Давно мы с вами не виделись, почтенный сударь! – воскликнул, подняв руку, Симэнь. – А у вас и голова побелела, и бороду посеребрило. – Как поживает ваш сын? Процветает? – спросил Цяо.
– Он занят ежедневной службой в управе, – отвечал Хэ. – У него совершенно не остается свободного времени. Так что посещать пациентов приходится вашему покорному слуге. – У вас весьма бодрый вид, сударь, при ваших высоких годах, – заметил Боцзюэ. – Мне вот исполнился восемьдесят один год. Подали чай. Слуга пошел сообщить о прибытии врача. Немного погодя Хэ пригласили в спальню Пинъэр. Горничные тотчас же помогли больной приподняться и сесть на кровать. Ее ароматные волосы-тучи были туго завязаны. Она похудела до неузнаваемости. Только взгляните на нее, Лицо – как фольга золотая, тело – слиток серебра. Поблекло и пропало изящество, увяла, износилась чудо-красота. В груди дыхание сперло, и даже по утрам страшится отвару ложку поднести к губам. Пять внутренностей вздуты,[962] и весь день нет сил принять пилюлю. А в тишине ночной в ушах удары гонгов раздаются. И стоит лишь забыться – во тьме перед глазами светляки. Шесть проявлений пульса.[963] едва различимы, Восточной вершины судья[964] торопит уход ее жизни. И дух уже уносится неясный, зовет его с собой бодхисаттва Западного рая[965] Посланец Погребальных Врат,[966] пожаловал к ней в гости, и он уже у тела. Нет, будь тут сам Бяньцюэ, целитель луский[967] и тот не взялся бы лечить. Обследовав пульс, почтенный Хэ вошел в залу. – У сударыни семенная энергия прорвалась сквозь кровеносные сосуды,[968] после чего привела в раздражение пневму и мозг. Пневма и кровь столкнулись друг с другом, и открылось маточное кровотечение. Хотя если посмотреть глубже, причина болезни не совсем ясна. – Позвольте узнать, каким образом вы намереваетесь лечить больную? – спросил Симэнь. Во время этого обсуждения доложили о прибытии доктора Чжао, которого привели Циньтун и Ван Цзин. – Кто прибыл? – спросил Хэ. – Слуги привели еще одного медика, – отвечал Симэнь. – Прошу вас, почтенный сударь, не придавать этому значения. Пусть и он обследует пульс. Тогда я попросил бы вас вдвоем обсудить состояние больной и решить, какое лекарство скорее облегчит недуг. Вскоре появился доктор Чжао. Симэнь, а за ним и все остальные, приветствовали вошедшего. Почтенный Хэ сидел в центре. Доктору Чжао предложили место слева от него. Ин Боцзюэ расположился справа, а Симэнь занял место хозяина. Лайань подал чай. После чаепития посуду убрали. – Позвольте узнать высокие имена почтенных господ, – обратился Чжао к сидевшим рядом с ним. – Фамилия этого господина – Хэ, а моя – Цяо, – сказал сват Симэня. – Ваш покорный слуга – Ин, – отрекомендовался Боцзюэ. – Позвольте узнать ваше почтенное имя, сударь. Где вы проживаете? Чью школу чтите? – Ваш покорнейший слуга, – начал Чжао, – обитает за Восточными воротами, в Первом переулке, у храма Второго отрока,[969] у моста Трех поворотов, у Четвертого колодца. Прозываюсь я Чжао Лунган по кличке Каверзник,[970] живу врачеванием. Мой дед занимал пост старшего медика в Коллегии врачей Его Величества, отец был знаменитым врачом округа Жуфу.[971] Три поколения в нашем роду посвятили себя исцелению болящих. Изо дня в день я упорно изучаю труды Ван Шухэ,[972] читаю «Трактат о свойствах лекарств» Утин-цзы, почтенного старца из Дунъюань,[973] «Исконные вопросы Хуан-ди»,[974] «Канон трудностей»,[975] «Книгу исцеления»,[976] «Главное из принадлежащего Даньси»,[977] «Профессиональные тайны Даньси»,[978] «Тайны пульса старца Цзегу»,[979] «Тринадцать неизменных рецептов»,[980] «Рецепты сильнодействующих составов ценой в тысячу золотых»,[981] «Чудодейственные рецепты предельного долголетия»,[982] «Священные рецепты с моря»,[983] – Словом, нет книг, которые бы я не читал, нет книг, которые бы я не изучал. Мне открыты лекарственные способы излечения грудной полости, под пальцами моими проясняется тайная пружина пульса, понятны мне пометы различения сил тьмы и света по шести пневмам и четырем сезонам[984] всякие там внешние и внутренние признаки.[985] Я определяю глубинные и поверхностные колебания разъединяющего пульса.[986] явления в теле ветра и недостаточности, холода и жара[987] С первого взгляда постигаю струнный и наводняющий, лукообразный и окаменелый пульсы.[988] Но мое косноязычие не позволяет даже перечислить всего, что я знаю. Вот несколько поэтических строф. Они лучше раскроют вам суть моих достоинств. Внемлите: Я – всем известный Чжао-врачеватель, Талантов медицинских обладатель. И у меня больных – невпроворот: С утра так и толпятся у ворот! Неведомы мне снадобья и травы, Лекарств не отличаю от отравы. Недужных я по-своему лечу – При них в бубенчик весело бренчу: [989]Наукою пренебрегая грубо, Больному заговариваю зубы И серебро раздобываю ловко… Стяну больную голову веревкой, Прижгу глаза настойкою полынной, В ушах иглою ковыряю длинной, На боли в сердце сетовать начнешь – Уверенно берусь за острый нож. Чем кончится болезнь – гадать не надо. Моя забота – за труды награда. Беда нередко в тот приходит дом, Где практикуюсь в ремесле своем. Да,
Он, подвиги свершая, не забудет, что чрево ублажить необходимо. Целителей пути, как и блаженных, воистину же неисповедимы! Все громко рассмеялись. – Смею узнать, вы причисляете себя к прямым наследникам предков или же к побочным? – обратился к Чжао почтенный Хэ. вернутьсяПять внутренностей – сердце, печень, селезенка, легкие и почки. вернутьсяШесть проявлений пульса – в традиционной китайской медицине данные пульсовые диагностики по трем точкам Цунь, Гуань, Чи на запястьях обеих рук. вернутьсяВосточная вершина (дун-юэ) – одно из названий загробного мира. вернутьсяВ классическом амидаизме (см. примечания к гл. LI) существует понятие Западного рая Будды Амиды, как идеального обиталища будд и бодхисаттв, в которое попадали и смертные праведники. Бодхисаттва Западного рая – это эманация Амиды, бодхисаттва Авалокитешвара, в китайском варианте – Гуаньинь. вернутьсяПосланец Погребальных Врат (Санмэнь) – зловещее созвездие вокруг Юпитера, символизирующее всевозможные беды и несчастья, а также соответствующее божество вернутьсяБяньцюэ (в другой транскрипции Бянь Цяо) – Цинь Юэжэнь по прозвищу Луский целитель (см. также примеч. к гл. XVII). вернутьсяСпецифический термин китайской философии и медицины «цзин» обозначает одновременно дух и семя (женское и мужское, то есть сперму). Этот вид жизненной энергии, как и пневма-ци, считался разносимым кровью и в своей материальной ипостаси преобразуемым в нее. Физиологически близки друг к друга источники цзин и крови, соответственно почки (вместе с тестикулами) и печень. Описанный здесь отрыв семенной энергии – цзин от своего материального носителя – крови рассматривается как патогенный фактор, влияющий и на соматические, и на психические функции организма. вернутьсяВторой отрок (Эрлан) – божество народного пантеона, согласно легенде, он был вторым сыном некоего Ли Бина и уже в отроческом возрасте отличался особой отвагой, победив страшного дракона и свирепого тигра. вернутьсяПрозвище лекаря – Даогуй, что буквально значит «строить каверзы», «чинить пакости». В игровом ключе назван и его адрес, включающий перечисление цифр 1, 2, 3 и 4. вернутьсяВан Шухэ (III в.) – глава императорской Коллегии медиков династии Западная Цзинь (265–316 гг.), был крупным специалистом по изучению пульса, автор трактата «Канон пульса» («Май-цзин»), повествующего о 24 его видах. вернутьсяСтарец из Дунъюань (он же Ли Гао, 1180–1251 гг.) – известный медик, автор «Трактата о селезенке и желудке» («Пи-вэй лунь), „Трактата о различении внутренних и внешних поражений“ („Нэй-вай шан бянь-хо лунь“), „Открытие медицины“ („И-сюэ фа-мин“) и др., основоположник школы „укрепления желудка и селезенки“, учившей, что все болезни возникают от внутреннего повреждения этих органов. вернуться«Исконные (или Простые) вопросы Хуан-ди» («Хуан-ди су-вэнь») – первая общетеоретическая часть «Канона о внутреннем императора Хуан-ди» («Хуан-ди нэй-цзин») – древнейшей авторитетнейшей медицинско-философской книги, составленной неизвестным автором в IV–II вв. до н. э. и обобщившей богатый опыт предшествующей медицинской традиции вернуться«Канон трудностей» («Нань-цзин») – один из основополагающих трактатов китайской медицины, был создан на рубеже III–II вв. до н. э. неизвестным автором под псевдонимом Цинь Юэжэнь. Представляет собой собрание вопросов и ответов по наиболее трудным проблемам «Канона о внутреннем». вернуться«Книга исцеления», буквально: «Книга воскрешения человека» («Хо-жэнь шу) – под этим названием может подразумеваться либо изданная в 1116 г. „Наньянская книга воскрешения человека“ сунского медика Ли Чжисяня, либо изданные в 1337 г. „Показанные на ладони воскрешения человека от поражения холодом“ юанньского медика У Ну. Наньян (Южное солнце) – историческое название трех областей современной провинции Хэнань. „Поражение холодом“ (шан хань) – медицинкий термин, означающий экзогенные, т. е. вызванные внешними причинами лихорадочные состояния организма. вернутьсяСвод «Главное из принадлежащего Даньси» («Даньси цзуань яо») был составлен Лу Хэ из высказываний известного врача Чжу Чжэньхэна (Чжу Даньси, прибл. XIV в.). вернуться«Профессиональные тайны Даньси» («Даньси синь-фа») – книга Чжу Чжэньхэна, отредактированная и изданная его учениками, а затем исправленная и дополненная Чэн Юнем (издание 1481 г.) В трактате отражена теория, согласно которой светлое, теплое начало ян в человеческом организме обычно присутствует в избытке, а темного, влажного инь – недостаточно. вернуться«Тайны пульса старца Цзегу» («Цзегу лао май цюэ») – старец Цзегу (он же Чжан Юаньсу) – лекарь династии Цзинь (1115–1234 гг.), известный созданием многих новых рецептов. вернуться«Тринадцать неизменных рецептов» («Цзя-цзянь ши-сань фан») – собраные минским медиком Чжу Жихуй основные предписания по всем тринадцати специальным дисциплинам – медик эпохи Мин. В эпохи Юань и Мин таковыми считались: педиатрия, генекология, стомотология, массаж, иглоукалывание и прижигание, окулистика, лечение болезней дыхательных путей, поврежденийкостной ткани, гнойных болезней, лихорадки, внутренняя терапия, закливание и военная медицина. Под тринадцатью рецептами, видимо, подразумеваются основные предписания по всем указанным дисциплинам. «Неизменный» (цзя-цзянь, буквально: прибавить – убавить, плюс – минус) – стандартное определение для ряда традиционных китайских рецептов, например: «неизменный пульсовосстанавливающий отвар» («цзя-цзянь фу-май тан»), состоящий из корней ремании, солодки, пиона, офиопогона, семян конопли и желе из ослиной кожи. вернуться«Рецепты сильнодействующих составов ценою в тысячу золотых» («Цянь-цзинь ци-сяо лян-фан») – фармакологический сборник, реминисцирующий название («Рецепты ценою в тысячу золотых») классической фармакопеи китайского «царя лекарств» Сунь Сымяо (581–682 гг.). вернуться«Чудодейственные рецепты предельного долголетия» («Шоу-юй шэнь-фан») – неидентифицированный сборник рецептов. вернуться«Священные рецепты с моря» («Хай-шан фан») – это не только наименование божественных предписаний для преодоления смерти, за которыми посылали в морские плавания императоры Циньский Ши-хуан-ди (221–209 гг. до н. э.) и Ханьский У-ди (141-87 гг. до н. э.), но и конкретной книги некоего праведника Суня выполненных в стихотворной форме предписаний для лечения 120 болезней, по 7 на кажную. вернутьсяСилы света и тьмы – инь и ян, в китайской медицине универсальная пара противоположных категорий, выражающих оппозиции субстанции и функции, влажности и сухости, холода и тепла и т. д. Шесть видов пневм в природе – это ветер, холод, жар, влага, сушь, огонь. Шесть видов пневм в человеческом теле – это семя (цзин), пневма (ци), слюна (цзинь), телесная жидкость (е), кровь (сюэ) и пульсы (май). вернутьсяВсякие там внешние и внутренние признаки – буквально: «семь внутренних, восемь внешних» (ци бяо, ба ли). В китайской медицинской диагностике используются восемь парных категорий (ба ган) для определения состояния человеческого организма: силы инь и ян, внешнее и внутреннее (бяо – ли), холод и жар (хань – жэ), недостаток и избыток (сюй – ши). В данном случае называется пара «внешнее и внутреннее», характеризующая локализацию и степень заболевания. Фраза построена в ироничном тоне, поскольку выражение «семь … – восемь…» означает некоторый множественный хаос, беспорядочность, недопустимую для врача и ученого мужа. вернутьсяРазъединяющий пульс (гуань-гэ) – указывающий на угрожающее несогласие начал инь и ян, может быть поверхностным, то есть указывающим на поверхностный источник заболевания, и глубинным, то есть указывающими на внутреннее расположение болезни. вернутьсяВетер (фэн) – в традиционной китайской медицине один из пяти патогенных факторов (у-се), вызывающих болезни пяти внутренностей (у-цзан, примеч.), среди которых также: холод, влага, туман и вред, приносимый пище. Недостаточность (сюй) – общий синдром пониженной сопротивляемости организма, ослабленности всех его функций всех его функций, сил инь и ян, связанный с недостаточностью «истинной» пневмы. Холод (хань) – синдром, связанный с патогенным переохлаждением организма, ослаблением его сопротивляемости и ненормальным превалированием инь над ян. Жар (жэ) – синдром, связанный с патогенным перегревом организма, ненормальным превалированием ян над инь, чрезмерной функциональной активностью и повышенным обменом веществ. вернутьсяСтрунный пульс – прямой, длинный и напряженный на ощупь, как натянутая струна, бывает при болях, задержке жидкости в организме, болезнях печени и желчного пузыря; наводняющий – полный и сильный при приходе, как набегающая волна, и слабый при уходе, бывает при наличии жара; лукообразный – плавучий, большой и мягкий, пустой внутри, как зеленый лук, бывает после сильных кровотечений. Окаменелый пульс – нечто неизвестное китайской медицине, более того сочетание двух соответствующих иероглифов, «ши» и «май» имеет совсем иное значение – это прожилки на каменной породе. Видимо, здесь насмешка над неграмотным лекарем-каверзником. вернутьсяБубенчик был важным атрибутом странствующего врачевателя, в который он звонил, чтобы привлечь внимание людей. |
