Стоун невесело усмехнулся и отер мокрые щеки Джулии, которая так и стояла перед ним, глядя себе под ноги.

— Вот что я тебе советую, милая: как увидишь Лорена, присмотрись к нему получше. Пора тебе повзрослеть и разобраться, чего ты хочешь. Если у парня нет и шанса, так ему и скажи, но учти, после этого ты его потеряешь, потому что он не останется на ранчо. Ты можешь оттолкнуть и Тэру, но только с чем ты останешься? Ни дружбы, ни любви. Я не могу быть и не стану заменой им двоим, потому что между нами попросту не могло ничего быть, и Тэра тут ни при чем. Винить тут некого, так уж сложилось, и у тебя нет другого выхода, кроме как принять это.

Тиски его пальцев на запястье Джулии разжались, он отвернулся и пошел прочь. Джулия смотрела ему вслед до тех пор, пока не стихли шаги, потом слезы полились неудержимым потоком. Еще несколько часов назад она чувствовала себя красивой, любимой, всемогущей и счастливой и вот теперь рыдала в одиночестве, униженная и оскорбленная. Ей было обидно, что она одна была так слепа, что Стоун и Тэра да и Лорен Маршалл относились к ней как к капризному, избалованному ребенку. Она разыгрывала из себя королеву, походя топча чувства других и не давая себе труда задумываться над последствиями своих поступков.

Но измениться полностью за несколько минут не удавалось никому, и по мере того, как поток слез иссякал, Джулия начала инстинктивно искать, на кого еще можно возложить вину. Потерять Тэру и Лорена было слишком невыносимо, туг Стоун был прав, но что касается его самого… он, в сущности, никогда и не был в ее жизни. Не желая полностью признавать жестокую правоту его доводов, девушка начала выискивать в них слабые места, что-нибудь такое, за что можно ухватиться, чем воспользоваться как поводом для праведного гнева, иначе окажется, что она одна способна на низость.

Тэра честно постаралась уснуть, но в ее состоянии это было попросту невозможно. Сцена у реки, внезапное появление Джулии не выходили у нее из памяти. Наконец она махнула рукой на сон. Тэра решила пробраться к палатке Джулии, но ее внимание привлекло отдаленное лошадиное ржание. Движимая любопытством, она поднялась на небольшой плоский отрог скалы, тот самый, за которым добрую половину ночи ранчеро выискивали и ловили отбившийся от стада скот. Инстинктивное чувство опасности заставило девушку со всей осторожностью заглянуть в небольшое ущелье. Три всадника трудились там вовсю, передвигаясь от одной группы связанных животных к другой и снимая путы.

Поскольку полная луна продолжала щедро заливать окрестности светом, всадники были видны, как днем. Что-то во внешности одного из них встревожило Тэру, сначала смутно, но потом, когда он снова вскочил на лошадь и двинулся дальше, тревога перешла в настоящий страх. До сих пор девушка видела этого человека только днем. Отчасти дело было в сходстве времени суток, отчасти в том, как он держался в седле — так или иначе, она вдруг поняла, кто хладнокровно убил безоружного старика.

В первый момент Тэра ощущала только непреодолимую потребность бежать, скрыться, но усилием воли справилась с порывом. Куда важнее было сообщить Стоуну о том, что животные, па поимку которых ушло столько времени и сил, как раз и должны были перекочевать в стадо Симпсона. Девушка досмотрела спектакль до конца, невольно качая головой при виде того, как легко злоумышленники управлялись с бычками и коровами, несколько часов пролежавшими без движения. Заводилой, разумеется, был сам Меррик Рассел, и внезапно Тэру осенило, как наутро он объяснит исчезновение сотни голов скота. Вина будет возложена на Ночного Всадника! Вот дьявол, с ненавистью подумала девушка, он все ухитряется обратить себе на пользу! Сколько сил вложил Стоун в образ призрака Пало-Дуро — и ради чего? В конечном счете он подыграл своему врагу в его махинациях!

Соблюдая все меры предосторожности, Тэра следовала за стадом вдоль гребня скалы. Животные были загнаны в небольшой загон, прилепившийся к основанию отвесной стены каньона, за чащей густого кустарника. Этого было достаточно, и девушка вернулась в лагерь. Ранчеро, Стоун в том числе, спали прямо под открытым небом, вокруг тлеющего костра, и ей не без труда удалось пробраться между похрапывающими работниками, распростертыми на тюфяках. Стоун спал каменным сном смертельно усталого человека. Исступленная физическая близость после многочасовой активности не прошла для него даром, и Тэра подумала, что вот так он и живет, ловя короткие часы, а порой и минуты сна — единственное, что позволяет ему выдерживать невозможное напряжение. Однако когда она коснулась его плеча, Стоун мгновенно проснулся! Еще не раскрыв глаз, он уже сжал и занес кулак, готовясь защищаться. Тэра испуганно отшатнулась, но первый же взгляд на се лицо заставил Стоуна расслабиться и даже улыбнуться.

— На твоем месте я бы воздержался от таких штучек, — прошептал он чуть слышно, хотя казалось, что потребуется артиллерийская канонада, чтобы разбудить ранчеро. — Вдруг в следующий раз я не сумею вовремя остановиться и оставлю печать кулака там, где желал бы оставлять только печать поцелуя. — Заметив, что девушка полностью одета, он озадаченно сдвинул брови. — Куда-то собралась? По-моему, до утра еще далеко. Насколько мне помнится, я отправил тебя спать.

— Мне не спалось, — прошептала Тэра в ответ и склонилась ближе, не забыв удостовериться, что никто не подслушивает. — Я услышала какие-то звуки в ущелье за скалой и пошла взглянуть, что там происходит. Меррик и пара его подручных освободили весь скот, который удалось разыскать этой ночью. Сейчас стадо в загоне, южнее, у самой стены… — Она помедлила в нерешительности, не зная, раскрыть ли личность убийцы, которая так внезапно стала ей ясна, подходящий ли это момент для откровений. — Это не все, Стоун, я должна…

Ковбой, спавший почти вплотную к ним, внезапно зашевелился и застонал во сне — его мучил кошмар. Оставаться дольше в кругу спящих мужчин было рискованно, и Стоун знаком приказал девушке вернуться в палатку. Понимая, что момент упущен, она молча подчинилась. Раздражение, вызванное внезапной помехой (она так долго готовила себя к разговору об убийстве!), сменилось облегчением. Утром, при свете дня, будет гораздо легче все объяснить.

Когда Тэра наконец очнулась от тяжелого забытья и выбралась из палатки на яркий солнечный свет, ранчеро уже вовсю сновали вокруг загона. Одни ловили телят-однолеток, другие их клеймили. Солнце встало часа два назад. Джулия уже была на ногах. Тэра попробовала поймать ее взгляд, но это удалось лишь на мгновение, в следующую секунду подруга поспешно перевела глаза на Лорена и Стоуна, которые бродили по загону в поисках еще не клейменых животных. Стадо беспокоилось, пыль клубами поднималась из-под копыт, от мычания ломило уши.

Тэра подавила зевок и обвела взглядом бурлящий активностью лагерь. Ей бросились в глаза Меррик и Кэл Джонсон. Наткнувшись на них взглядом, она уже не могла оторваться. Невольная дрожь пробежала у нее по спине, когда Кэл злобно глянул на нее и скривился в усмешке. Очевидно, он так и не забыл инцидент на конюшне, когда его любовные авансы решительно отклонили с помощью пистолета. Меррик тоже не обошел девушку вниманием, довольно долго его холодные глаза пристально изучали ее.

С завтраком давно уже было покончено, ничего не оставалось, как разжиться у Берна Диксона чем Бог послал, но Тэра не успела осуществить это намерение. Едва сделав пару шагов к полевой кухне, она оказалась лицом к лицу с хозяином ранчо.

Тот подошел со стороны восходящего солнца, и его крупная темная тень накрыла девушку, вновь наполнив ее душу неприятным предчувствием. Только усилие воли не позволило ей шарахнуться.

— Сегодня у вас на редкость встревоженный вид, дорогая моя, — заметил Меррик неприятным тоном. — Что-нибудь не так?

«Все, абсолютно все не так!» — мысленно ответила Тэра. Ее преследовало ощущение, что вокруг полно невидимых бочек с порохом, к которым по фитилю уже ползет зловещий огонек. Невероятно трудно было носить в себе опасные сведения как насчет убийцы дона Мигеля, так и насчет ночной активности Меррика, и почему-то казалось, что хозяин ранчо знает о ее осведомленности и строит на этот счет какие-то жуткие планы. Понимая, что разыграть беспечность не удастся, Тэра решила спастись бегством.