— Но откуда ты знаешь, что сеньор Чавес действительно обнаружил медальон?

Несмотря на то что Тэра глубоко переживала эту историю из далекого прошлого, ее эмоции были перемешаны с неизменным любопытством. Стоун не мог удержаться от улыбки при виде ее горящих глаз. Молча он достал из кармана золотой медальон в форме сердечка.. Завороженная, девушка следила за тем, как он покачивается перед ее лицом. Смутное воспоминание забрезжило в ее памяти.

— Я нашел его за корсажем твоего залитого кровью платья, когда рассек его, готовясь извлечь пулю. Не знаю, как он там оказался, но думаю, что дон Мигель как-то ухитрился спрятать его.

— Должно быть, когда рухнул прямо на меня перед смертью…

Девушка подставила руку, и золотое сердечко легло ей на ладонь. Внутри, когда она открыла его, был лишь пожелтевший от времени клочок бумаги.

«Открытое столкновение неизбежно, дорогая Кармель, — писал Верной Рассел. — Я больше не доверяю брату. И даже более того, наш разрыв — дело ближайшего времени. Алчность совсем ослепила брата, и наше отчуждение стало полным…»

Дочитав до конца, Тэра бережно свернула клочок письма, закрыла медальон и протянула его Стоуну. Тот молча смотрел на нее, и казалось, что вместо глаз у него два серо-синих кусочка льда.

— В таком случае зачем же Кармель приезжала на ранчо? Бросить в лицо Меррику обвинение в убийстве? Да-да, так оно и было! Джулия сказала, что он принял ее хорошо, но потом последовала ссора, Кармель уехала и никогда больше не возвращалась.

— Ничем не могу дополнить эту картину, — с тяжелым вздохом произнес Стоун. — Я и сам не отказался бы узнать, что произошло между матерью и Мерриком в тот день, но ясно одно, она приезжала обвинить его. В конце концов, свидетелей не было, и ей оставалось лишь предполагать, что именно произошло между братьями в ту роковую ночь на ранчо. Годами она мучилась подозрениями… однако Меррик не из тех, кто выдает секреты, тем более такие, которые могут стоить ему богатства и собственности, если не свободы. Единственную надежду на успех вселяет то, что он человек суеверный. Если его перепугать или чем-то потрясти, он может разговориться.

— Мне нужна твоя помощь, Тэра. Теперь, когда ты все знаешь, ты ведь не откажешь мне в ней, правда? Очень удачно, что Меррик так настойчиво зазывает тебя на ранчо. Возможно, он надеется таким образом смягчить враждебность Теренса. Живя в его доме, ты сможешь выведать то, что мне недоступно. Речь не о прошлом, не о моей мести, а о тех махинациях, которые он проделывает сейчас.

— От меня требуется узнать имя его помощника? Успокойся, я его уже знаю. Что еще?

— Знаешь имя того, с кем Меррик разговаривал прошлой ночью? Человека, который помогает ему утаивать часть скота? Почему же ты ничего мне не сказала?

— Потому что ты не спрашивал, — мстительно ответствовала девушка. — И потом, я не была уверена, что тебе можно доверять.

На измученном лице Стоуна появилась улыбка. Она была такой открытой, такой доверчивой, словно в эту минуту он полностью и безоговорочно капитулировал.

— Ну и болван же я был, когда изо всех сил противился твоему участию в расследовании! Если бы я знал, какой опытный сыщик внезапно оказался на ранчо, то не колеблясь привлек бы тебя на свою сторону. — Имя того человека Джон Эверетт Симпсон, — чуть слышно произнесла Тэра. — Этот Симпсон несколько раз навещал Меррика на ранчо, а поскольку в то время я была в полном неведении, то занималась в основном тем, что подслушивала все деловые разговоры. Все звучало вполне невинно, что-то о том, чтобы начать перегон раньше других, пока трава еще не. выщипана стадами. Теперь я могу припомнить какие-то намеки, хотя и туманные, которые позволяют предположить, что часть скота будет отделена сразу после того, как стада соберут в одно.

— Сначала я думал, что Меррик просто отделяет часть стада и оставляет ее блуждать по зарослям мескита и ча-параля, а потом кто-то из ранчеро перегоняет ее и продает, но теперь складывается иная картина. Похоже, все делается во время совместного перегона в Хэролд. Часть бычков просто смешивается с маленьким стадом Симпсона, а прибыль от ее продажи позже делится… — Стоун уселся с таким видом, будто потерял всякий интерес к Тэре. — Что ж, пора ехать, впереди еще долгий путь.

В молчании они привели в порядок одежду и спустились по скользкому склону вниз, к лошадям. Дождь все еще моросил, по вот-вот мог закончиться. Когда они пустились в путь, Стоун казался очень рассеянным, и Тэра не решилась заговорить о том, что ее тревожило. Что будет с Джулией, когда правда откроется? Она не принимала участия в махинациях отца и ничего не знает о его прошлом преступлении. Правда, она капризна и избалована, но и только. Когда империя Меррика рухнет, рухнет и ее маленький уютный мирок.

Необъятные равнины Техаса протянулись до самого горизонта. Два дня потребовалось Стоуну и Тэре, чтобы добраться до городка на реке Канадиан.

Первым делом по приезде в Таскозу Стоун избавился от своих беспокойных подопечных, сдав их с рук на руки заказчику. Тэра с любопытством оглядывалась вокруг, поскольку этот городок на границе цивилизованных земель ничем не напоминал Кларендон. Девушка мечтала о гостинице и горячей ванне.

Таскоза могла предложить им только крохотный постоялый двор, где Стоун, к ужасу Тэры, распорядился насчет одной комнаты на двоих. Она попробовала протестовать, но оказалось, что другие все заняты. Хозяин отпустил какую-то шуточку на ухо Стоуну, и тот широко ухмыльнулся в ответ:

— Ваша правда, моя женушка родом из обжитых мест и такая чопорная, что хоть плачь! Ума не приложу, как мне сегодня ночью с ней разбираться. Ведь это будет наша первая брачная ночь, мистер!

— Ты что, с ума сошел? — прошипела она, понижая голос. — Что это за идиотские шуточки насчет брачной ночи? Если это из-за того, что я не желаю быть твоей личной шлюхой, то от названия суть дела не меняется! Я не собираюсь служить грелкой для постели!

Тут появился какой-то тип с парой ведер горячей воды (очевидно, местный коридорный), пришлось умолкнуть и, кипя негодованием, дожидаться, пока тот наполнит грубую медную лохань. Стоун тотчас сбросил рубашку. Казалось, ее гнев только забавляет его.

И действительно, Стоун не собирался препираться насчет комнаты, которой все равно не было в наличии. Две ночи подряд он честно не прикасался к Тэре, чтобы зажили синяки и царапины, полученные ею на первой переправе, но в непосредственной близости от нее сорок восемь часов воздержания были его пределом. Он желал Тэру отчаянно и намерен был получить желаемое. До сих пор они занимались любовью в самых неожиданных и малоподходящих для этого местах, и будь он проклят, если не познает наконец, как это будет в постели! Какого черта Тэра вдруг принялась разыгрывать из себя трепетную барышню?

— Постель здесь одна на двоих, так что греть ее тебе придется, если не для меня, то для себя… — начал Стоун, но умолк, так как раздался стук в дверь.

Он подошел, чтобы откинуть уже заложенную щеколду. Его нахмуренные брови сдвинулись еще больше, когда в дверях с мылом и полотенцем в руках появилась интересная брюнетка. Не обращая никакого внимания на Тэру, она осияла Стоуна радушной улыбкой. Не слишком поспешно она поставила мыльницу возле дымящейся ванны и повесила полотенце на спинку ближайшего стула. Все это время взгляд ее не отрывался от темной поросли на груди Стоуна, и Тэра могла бы поклясться, что она прослеживает ее до самого пояса брюк, а мысленно даже и ниже. Глаза девушки сузились: судя по знающему виду, гостья не раз видела Стоуна в чем мать родила.

— Как раз сегодня я вспоминала о тебе, — вдруг произнесла та призывным тоном, словно находилась с ним наедине, — спрашивала себя: когда он вернется? — Внезапно она повернулась к Тэре, будто только что заметив ее присутствие. — Ах, сеньорита, прошу прощения! Я никак не думала, что на эту ночь мистер Прескотт уже занят!