— Прошу, садитесь — мужчина указал на стул, стоящий посередине комнаты.

В этот момент в помещение зашел ещё один человек в длинном белом халате и взял со стола плотные резиновые перчатки. После этого он принялся надевать их и замер, взглянув на моего спутника.

Тот молча кивнул и направился на выход.

— А-а… — протянул я, пытаясь что-нибудь сказать.

— Я буду ждать за дверью. Это необходимо, чтобы в помещение не было лишнего магического фона.

— Понял.

— Сиди ровно. — Резко произнес мужик в перчатках и достал из ящика под столом какой-то громоздкий артефакт.

— Понял. Это необходимо чтобы более точно определить магический дар? — Зачем-то спросил я. Наверное из-за того что начинал нервничать всё сильнее и мне хотелось хоть как-то успокоиться.

— Нет. Просто не раздражай. И помолчи! — Грубо ответил он.

Он взял со стола прямоугольную пластину, размером как две спичечных коробки, и поднес её к моей груди.

— На, прижми и держи здесь.

После этого он нажал на круглую кнопку того самого громоздкого артефакта, в середине которого я смог разглядеть кристалл и принялся водить им вокруг меня. Начиная с головы и доходя до пояса. И так несколько раз.

— Хм… — хмыкнул он, потряс немного этот предмет. Потом сделал ещё несколько заходов вокруг моей головы и уставился на маленький циферблат, который загорелся на артефакте.

После чего он забрал пластину, специальным карандашом что-то нацарапал на ней и кинул обратно на стол.

— Вставай. — Всё так же грубо произнес он.

В этот же момент в помещение снова зашел мужчина в очках. Он подошел поближе, глянул на артефакт, примерно так же хмыкнул, сделал записи в небольшой книжечке и направился на выход.

— Следуйте за мной, Фирс. — Не поворачиваясь, произнес он.

Обратно до его кабинета мы шли молча. И я еле сдерживался, чтобы не начать расспросы прямо в коридоре. Процедура прошла действительно быстро, только при этом ни фига непонятно. И мне от этого, становилось только хуже. На душе словно утки нагадили.

Когда мы оказались в кабинете, мужчина в очках сел за свой стол. Сделал какие-то записи в журнале. Потом снова открыл маленькую книжечку, записав туда что-то ещё, и протянул её мне. Судя по выражению лица мужчины, он был почему-то недоволен.

— Ваша учетная книга для ежемесячных отметок. — Холодно произнес он.

— Эм… — только что я понял, что даже не знаю, как к нему обращаться. — А можно узнать мой уровень дара?

— Да что там узнавать — отмахнулся он. — Два УМЕ.

Я задрал брови и в изумлении раскрыл рот.

— Два… Всего… Может быть, это какая-то ошибка?

— Молодой человек. — Посмотрел он на меня и впервые снял свои очки. — Никаких ошибок быть не может. Ваш внутренний объем силы два УМЕ. Честно говоря, я и не знаю, как вы будете сдавать налог. По пятьдесят процентов? Если ещё справитесь… В общем, что есть то есть. До свидания. И не забудьте отметиться при выходе на стойке регистрации.

На этих словах он отвернулся, явно потеряв ко мне всяческий интерес и надев обратно очки, принялся что-то разглядывать в своем журнале.

Я же, не скрывая своего разочарования, вышел из кабинета и замер, пытаясь уложить все мысли в голове.

— Два…

В этот момент зазвонил мой телефон. Я видимо сильно задумался, так как не успел поднять трубку, но телефон настойчиво зазвонил повторно.

— Алло — ответил я.

— Фирс. Тебя Фома беспокоит. Ты готов?

— Готов?

— Да. К процедуре пересадки печати…

Фирс шмыгнул носом и взглянул на Захарченко, что спокойно стоял у ритуала.

Они находились в просторном зале с серыми бетонными стенами и потолком. На полу находился сложный рисунок из нескольких пентаграмм, десятка трех свечей, и пара каменных блоков, также покрытых какими-то письменами написанными чем-то красным.

— Что мне надо будет делать? — спросил парень, заметив на каменных блоках двух человек. Одним был Падлов, вторым был Митин. Оба лежали неподвижно и, судя по виду, спали.

— Тебе? Ничего. Только назвать свое имя, когда я спрошу.

— И все?

Захарченко вздохнул и добавил:

— Очень важно будет ничего не делать. Встань тут, — указал он на место, на котором был начерчен небольшой круг из черных рун.

Фирс послушно встал куда велено.

— Из круга никуда не выходить, пока я не закончу. Чтобы не случилось — не беги, не бойся и не вздумай выходить из круга.

— Почему?

— Это тебя убьет, а затем и меня, — ответил маг уперев тяжелый взгляд в Фирса. — Это понятно?

— Да.

— И никакой силы. Стоишь и ничего не делаешь. Спрошу имя — отвечай.

— Хорошо, — кивнул парень и покосился на Фому, что стоял с каким-то белым свертком в руках у входа.

— Все. Начинаем, — произнес Петр Петрович.

Он встал в положенное место, сверил еще раз все руны, взглянул на Фирса и кивнул.

— Ру-энэ-шос… — громко произнес Захарченко вытянув руку в сторону центральной пентаграммы и расстегнул второй мантию, что одел по этому случаю. Под ней показались кристаллы, что были одеты на голое тело в специальную сбрую.

Фирс нахмурился, узнав кристаллы. Он в автомобиль покупал такой же, только тут их было с десяток.

— Эр-р-ргас-с-с-с… — протянул маг, сжав вытянутую кисть в кулак.

В этот момент, на его пальцах образовался черный туман и он тут же вскинул вторую руку вверх.

— Некс-тодо! — рыкнул он не своим голосом и повернулся так, чтобы его вытянутая рука указывала на Падлова. — Шас-с-с-с…

Захарченко начал медленно опускать вторую руку. Медленно и осторожно. На второй руке так же образовался черный туман. И чем больше рука вскинутая вверх приближалась к первой, тем сильнее нарастал непонятный шум, от которого у фирса закладывало в ушах.

Фирс оглядел руны, что налились черной густой тьмой, затем взглянул на Петра Петровича и заметил как тускнеют кристаллы на его груди.

На душе у парня стало тревожно. Он несколько раз сглотнул и даже попробовал зевнуть, чтобы прогнать заложенность ушей, но это не помогало.

— Арг-вал! — прозвучал утробный хрип от Захарченко, когда он выровнял руки, направленные на Падлова.

Тут он резко разжал сжатые кулаки и во все стороны полетели брызги черной, густой, как смола, тьмы.

— Ашэрэ… — снова выдал он хрип, медленно сжимая пальцы.

В этот момент от Падлова отделился черный комок, который направился к рукам мага, проводившего обряд. Когда сгусток достиг их, Захарченко слегка сгорбился, поставил одну ногу на носок, а вторую на пятку, после чего начал разворачиваться в сторону Фирса.

Когда Захарченко повернулся к Фирсу, тот вздрогнул от ужаса. На него смотрел черный комок в руках, внутри которого мелькали руны, кричащие лица, чьи-то руки. А за этим комком, на него смотрел маг.

Вернее то, во что он превратился.

Глаза — два черных провала. Оскал такой, что казалось мышцы щек и губ свело в судороге, оголяя весь набор зубов, которые прямо на глазах Фирса вытягивались превращаясь в подобие острых хищных клыков.

— ИМЯ… — прохрипел ему маг.

Фирс стиснул застучавшие от страха челюсти, сжал кулаки и громко выкрикнул:

— Фирс! Неогранный!

— Гараш-ума дэ… — прохрипел маг и толкнул в сторону парня чёрный сгусток.

В этот момент, по набухшим от спазма щекам и носу потекла чистая, черная тьма. Она прочертила дорожки к кончику носа, к подбородку и начала собираться в капли.

Фирс всеми силами старался унять дрожь и не дай бог не выйти из круга. Сгусток тьмы приближался неторопливо, но неотвратимо. Когда он коснулся парня, в глаза его тут же потемнело и он чудом не рухнул на пол. Однако, когда его сознание пришло в норму, он уже видел полусогнутого Захарченко, мало похожего на человека. Руки вытянулись, на них появились когти, лицо изуродовано, рот превратился в пасть, из которой вываливался раздвоенный язык.

— Аш… Аш, краган… — прохрипел он и двинул в сторону Фирса.

Парень чуть было не шагнул назад, но тут за спиной мага появился Фома, что накинул белую повязку с золотыми письменами ему на глаза и заорал во все горло: