Неужели это Сирена? Может, хитрая старуха спрятала внучку у него под носом, разрешив ей прогуливаться по ночам? Одно из двух: либо зрение обманывало его, либо в лесу действительно объявился призрак. Лунный свет оза­рял темную, закутанную в плащ фигуру, пока она не исчез­ла среди деревьев, а затем не появилась снова на сбегавшей вниз извилистой тропе.

Трейгер направил коня к холму, надеясь рассмотреть поближе загадочный силуэт, но тот словно растворился в прохладном мраке.

Кажется, у него появилась возможность выяснить, яв­ляются ли невероятные истории о ведьмах и духах плодом разгулявшегося воображения или результатом чрезмерного потребления спиртного…

Трейгер двинулся по тропинке, которая вела к потайно­му ходу в дом Уорренов, и бесшумно проник в туннель, ведущий в спальню Сирены. Его снедало любопытство. Если его жена прячется в доме, возможно, именно она и дала пищу для фантастических слухов о призраках в здешних местах. Отодвинув панель рядом с камином, Трейгер осторожно заглянул внутрь. В комнате было пусто, посте­лью явно никто не пользовался.

Сентиментальные воспоминания охватили Трейгера, он невольно подошел к кровати с мыслями о той ночи, когда примчался сюда спасать златовласого чертенка от британ­цев. Соблазнительный образ мирно спящей Сирены пред­стал перед его взором, пробудив страстное желание.

Если она в доме, то рано или поздно явится в спальню – нужно только подождать. Час был поздний, и уставший Трейгер, скинув одежду, растянулся на шелковых просты­нях. Он почти видел склонившуюся над собой Сирену, сияние ее шелковистой кожи при свечах. В их свадебную ночь она произнесла слова любви. Видимо, и это был очередной трюк, чтобы поймать его в ловушку и намер­тво привязать к себе! Трейгер представил себе губы, похожие на лепестки розы, и почувствовал сладкий аро­мат любимой.

Прежде чем полностью отдаться волнующим грезам, он вспомнил о событиях, которые вынудили Сирену скры­ваться. Трейгер догадывался, какое направление приняли ее мысли. Если у него хватило глупости сообщить ей о своих подозрениях насчет Митчела, то нечего сетовать, что теперь жена не испытывает к нему ничего, кроме презре­ния. Трейгер сам вырыл себе яму.

В какого же безмозглого олуха он превратился с той поры, как Сирена вошла в его жизнь и перевернула все вверх дном? Вашингтон увяз по самую шею, силы патриотов тают с каждой атакой британцев, а Трейгер без толку тратит время на поиски сбежавшей жены вместо того, чтобы добывать для генерала жизненно необходимые све­дения.

Усталый вздох вырвался из его груди. Он немного по­спит, чтобы потом достойно встретить Сирену, когда та изволит явиться. Тьма сомкнулась над ним, и Трейгер унесся на волнах сновидений, терзаясь сладкими грезами о гибком теле Сирены.

Трейгер вздрогнул, когда удар тростью по голому пле­чу вырвал его из объятий сна.

– Какого дьявола!..

С трудом разлепив тяжелые веки, он сердито забормо­тал, увидев нависшую над собой согбенную фигуру. Веро­ника снова обрушила на него трость, гневно взирая на обнаженную грудь бесцеремонного субъекта, который расположился в спальне Сирены, как у себя дома.

– Наглости вам не занимать, Грейсон! – отрывисто произнесла она тоном, холодным и колючим, как арктичес­кий ветер. – Какого черта вы делаете в этом доме?

Ее резкий, с сильным акцентом голос вывел Трейгера из полусонного состояния, как ушат ледяной воды. Он по­пытался встать, но грозный рык Барона заставил его за­стыть в полусидячем положении. Понимая, что объяснения не избежать, Трейгер с кислым видом уставился на закры­тое вуалью лицо Вероники, хотя предпочел бы плести не­весть что в присутствии отряда британцев, чем объяснять старухе, что привело его в постель Сирены. Впрочем, у него есть полное право находиться в комнате своей жены. Как-никак, а Трейгер – член семьи, пусть даже нелюбимый. Веронике надо бы укреплять шаткий фундамент их дружбы, а не разрушать его из-за досадных недоразумений.

Напустив на себя уверенный вид, Трейгер откинулся на подушку, сложил руки за головой и начал вполне безза­ботно и дружелюбно:

– Поскольку у нас с вами сложились теплые отноше­ния и учитывая, что это комната моей жены, а мне негде переночевать… – Он сознавал, что испытывает судьбу, но надеялся, что эти неуклюжие доводы спасут его от весь­ма чувствительных ударов тростью. – Я никак не ожидал, что вы станете возражать против такой незначительной вольности.

Вероника едва не задымилась, внимая жалким оправ­даниям этого проныры.

– Следовало как минимум предупредить, что вы воз­намерились провести здесь ночь. Или вы полагаете, что мне нечего делать, кроме как следить, не забралась ли в мой дом шайка насильников или дезертиров? Честное сло­во, Грейсон, я даже вообразить себе не могла, что у вас хватит наглости явиться без приглашения и разлечься в постели Сирены!

Пока он лихорадочно искал способ пригладить ее взъе­рошенные перья, Вероника снова занесла трость. У Трей­гера возникло неприятное чувство, что она прожгла в нем изрядную дыру, сверкая глазами из-под вуали.

– Прошу прощения, мадам. Я не хотел беспокоить вас в столь поздний час.

Вероника хмыкнула, выражая свое отвращение к его глупым отговоркам.

– Вы решили, что я прячу здесь внучку, не так ли? Уверяю вас, я нашла для нее куда более надежное убежи­ще. Если вы рассчитываете, что Сирена придет в эту ком­нату и разделит с вами постель, вам придется долго ждать… две недели, если быть совсем точной. – Вспышка гнева вызвала у нее приступ кашля, и прошло немало времени, прежде чем старушка справилась с собой.

– Утром я уезжаю, – с достоинством произнес Трей-гер, натягивая на себя одеяло и поворачиваясь на бок. – Полагаю, вам будет приятно узнать, что я не вернусь вплоть до той даты, на которую назначена моя встреча с женой. – Он с гневом посмотрел на Веронику, желая убедиться, что ее трясет от злости, а не от преклонного возраста.

– Постарайтесь убраться пораньше, иначе мы с Баро­ном выкинем вас отсюда самым неприятным образом, – проворчала она, громыхнув тростью по полу, и заковыляла прочь.

Трейгер взбил подушку и поежился под одеялом. Ему еще повезло, что старая мегера не окопалась здесь навечно. Весьма вероятно, что вдова таскалась бы за ним повсюду, отгоняя тростью от своей ненаглядной внучки. Трейгер го­тов был придушить Сирену, по милости которой оказался в подобной ситуации. Определенно он попал в змеиное гнез­до, где Вероника Уоррен является главной. Черт бы по­брал эту старуху с ее диктаторскими замашками!

11 ноября 1776 года

Сидя за кухонным столом в скромном доме Анны Мор­ган, она нетерпеливо барабанила пальцами в ожидании, пока та уложит мальчиков в постель. За последние две недели Сирена превратилась в комок нервов, вынужденная таиться и разговаривать сама с собой, чтобы не сойти с ума. Девушка пыталась убедить себя, что цивилизованные британцы не отправят на виселицу женщину, но слухи о зверствах и насилиях, которые творили терроризировавшие окрестности банды лоялистов, заставили усомниться в том, что у нее вообще будет возможность предстать перед гене­ралом Хау и просить о снисхождении.

Анна с усталым вздохом опустилась на стул и внима­тельно посмотрела на подругу. Легкая улыбка тронула ее губы при воспоминании о том, как Сирена ворвалась се­годня к ней в дом с продуктами, заполнившими пустовав­шие полки в буфете. У Анны потекли слюнки при виде разнообразной еды.

– Может, расскажешь, что тебя так беспокоит? Ты разве что не грызешь ногти с той минуты, как появилась здесь.

– Сегодня ночью я встречаюсь с Трейгером! – выпа­лила Сирена и залпом допила свой чай.

– Достаточно написать коротенькую записку и поста­вить его в известность о твоих намерениях. Если ты реши­ла расторгнуть брак, зачем вам встречаться?

Это был сложный вопрос, на который Сирена не нахо­дила ответа. Почему она согласилась увидеться с Трейге­ром? Сирена ненавидела мужа за то, что он сделал, и все же стоило увидеть его, как прежние чувства нахлынули с новой силой и потребовалась вся ее выдержка, чтобы оста­ваться спокойной, не поддаваясь сокрушительному очаро­ванию Трейгера.