– И всё? Так просто? Это здорово! – обрадовалась Радхика.

– Ты делай так, а я приду к тебе через три дня и проверю, как получается. Хорошо? – Канха погладил птицу.

– Давай! – обрадовалась девочка.

Мимо них прошли их бабушки в цветастых сари и накидках на седых молочного цвета волосах. Они пошли в сад посмотреть на цветущие деревья и манго.

– Пойдём отнесем Шукху к воде, по-моему, он пить хочет, – сказала заботливо Радха и пошла через зал и коридор в свою спальню. Канха за ней. Они посадили попугая в клетку, там была его поилка. Шукха стал жадно пить, прикрывая глазки от удовольствия.

– Как ты догадалась? Он и вправду пить хотел, – поднял брови Канха.

– Не знаю, – улыбнулась Радхика.

– У тебя здесь интересно. – Канха разглядывал комнату, поворачиваясь на пятках по кругу. – Красивая роспись! Кто это рисовал?

Три стены комнаты были покрашены в малиновый цвет и расписаны падающими нежно-розовыми цветами, а по четвёртой стене в изголовье кровати царевны взлетала пара белых лебедей. Комната была похожа на террасу, потому что окна по двум сторонам были большие до пола и сейчас они были прикрыты сиреневыми прозрачными занавесями, раздувающимися от лёгкого сквозняка. Здесь стояли растения в горшках и корзинах. Старинный бабушкин сундук был домом для множества кукол Радхи. Мраморный пол закрывали ковры, которые скоро будут убраны для комфортной прохладной атмосферы. Мрамор как бы охлаждает помещение и делает его пригодным для жизни даже в такую жару, как будет через месяц.

– Это мама рисовала, когда я появилась. Знаешь, меня ведь нашли в большом лотосе на Ямуне. И не только меня, ещё и других девочек. Отец пошёл купаться и увидел меня в цветке, качающуюся как в колыбели, он пытался достать, но никак не мог, и тогда появился сам Господь Брахма и что-то сказал отцу, а потом вручил меня ему.

– Интересно! – глаза Канхи засверкали. – А что сказал Брахма?

– Я не знаю. Отец не раскрыл это.

– Смотри, что у меня есть! – воскликнула девочка, подняв с пола небольшую сандаловую шкатулку, открыла её. Там лежал небольшой розовый кристалл.

– Ух ты! – воскликнул пастушок.

– Да! Красивый. – Радха поднесла его под солнечные лучи, пробивающиеся сквозь тонкие шторы, и её личико осветилось розовыми бликами.

– Бери, это тебе, – царевна протянула камешек. Канха взял, поднёс к глазу, вгляделся.

– Очень красивый! Спасибо, Радха!

Он взял её за руку и хотел что-то сказать, но тут позвонил колокольчик, и друзья пошли обедать. Когда пообедали, отцы пошли по делам, а мамы отправились делать йогурт. Радха и Канха побежали собирать друзей и подруг для игр.

Через несколько дней попугай Радхи говорил ещё одно слово – «Канха». Становилось всё жарче, и начали поспевать королевские фрукты – манго. Мама с помощницами варили вкусное варенье, и вокруг всё благоухало манговым ароматом.

Канха забежал утром после завтрака к подруге, не встретив никого на пороге, потому что все были заняты заготовками и взбиванием масла и йогурта. Он скинул обувь на ступеньках – и бегом в комнату, где играла Радхарани. Она только что пришла из коровника, где помогала маме с маслом. Умылась и лежала, раскинувшись в разные стороны на кровати. Канха бежал, громко брякая своими украшениями. И, попав к ней в комнату, остановился. Радха резко подскочила от неожиданности и тут же очень обрадовалась неожиданной встрече. Мальчик подошёл к ней и сказал:

– Привет!

– Привет, Канха!

– Как Шукха? Говорит? – он подошёл к птице, деловито клюющей зёрна в своей клетке.

– Да. Смотри!

Радха подошла и позвала:

– Шукха!

Попугай встрепенулся и закричал:

– Радха! Канха! Радха! Канха!

Дети засмеялись. Это было здорово!

– Научи его ещё что-нибудь говорить.

– Я научу его говорить и другие наши имена. Меня, например, мама часто называет Радхарани, отец – Вриндаванешвари, Мадана-мохини, Шримати, Кишори. Скажи, какие у тебя есть имена, Канха? Я слышала, что тебя жрецы назвали Дающим всем благо или Всепривлекающим.

– Да. Это всё включает мое имя Кришна. Ещё меня зовут Мадава, а Дамодаром меня звала мама, когда я был малышом. А тебе, Радхика, надо новое имя добавить. – Канха лукаво улыбнулся и дотронулся до её локона, выбившегося из косы. Он накрутил его на палец и сказал:

– Яшоданандана валабха, «возлюбленная сына Яшоды».

Радха покраснела и опустила глаза. Канха поцеловал её в щёку и бросился бежать с криком:

– Не догонишь!

Радха забыла, что устала после работы, и бросилась за ним. Канха был самым счастливым в мире, а Радха, казалось, может так бежать всегда, никогда не уставая и не останавливаясь, следом за ним.

Дни стали невыносимо жаркими, и повозки загрузили всем необходимым, чтобы отправляться в путь. Радха села в повозку с Лалитой, Вишакхой и Чампакалатой. Тут же сели бабушка Шукхада и бабушка Канхи – Патала-деви. Канха был в повозке с Баларамой и Судамой, а после к ним присоединились и дедушки двух семей. Мама Яшода всё готовила и наполняла повозки едой: йогуртом, сухофруктами, орехами, мёдом, сладкими ладду в горшочках, лепёшками пури, и последнее, что она загрузила, – это сладости. Она очень боялась за мальчиков, в особенности за своего неугомонного Канху, и, готовя, снова и снова как бы давала им свой материнский оберег. Кроме этого, она заставила их надеть обережные повязки на руки и шею с защитными травами. Она дала им тысячу указаний и напутствий, и они уже начали прятаться, видя её очередное приближение.

Отправились на рассвете, пока солнце не перешло в наступление. Позади повозок шли коровы. Шукха не пожелал расстаться со своей маленькой хозяйкой, и его, сняв с плеча, посадили в клетку, и сейчас он тоже путешествовал вместе с друзьями. Яшода с женщинами долго шли, сопровождая повозки, держа за руку Канху, но когда стало жарко, они всё-таки отпустили путников и, обречённые из-за неизбежного расставания, поплелись домой к своим делам.

К обеду далеко позади остался лес Вриндавана, а к вечеру достигли небольших гор Арбуда-Парвата. Решили остановиться на ночлег и дать отдых быкам. Качка очень утомила, и все были рады отдохнуть.

– Бежим купаться! – закричал Канха, и мальчики бросились к Ямуне, которая будто бы тоже путешествовала с ними к предгорью Гималаев. Река встретила их пологим бережком и розовыми нежными лотосами.

Канха пробежал по тёплой воде и окунулся с головой. Ребята за ним.

Бабушки не разрешали девочкам купаться, пока мальчики не вернутся. Радха с подругами стали осматривать деревья вдоль дороги.

– Смотрите: манго! – закричала она, указывая на большое дерево, сплошь усыпанное большими спелыми плодами.

– Прабху, достань девочкам манго, – попросила бабушка Шукхада дедушку. Дедушка Махибхана подошёл к дереву и, дотянувшись до манго, сорвал одно. Протянув девочкам, осмотрелся, но больше достать не мог.

Канха с друзьями вернулись как раз вовремя и полезли на дерево. Они снимали плоды и кидали в руки дедушкам, а те складывали в корзину.

Девочки воспользовались моментом и побежали на реку.

После все вместе поужинали и кое-как устроились спать, соорудив прозрачный сетчатый шатёр. Большая луна должна была скоро превратиться в полную. Она освещала засыпающих путешественников и как будто накрывала своим полотнищем из сладких снов.

Утром после омовения и завтрака погрузились в повозки и отправились дальше. Они ехали вдоль реки, напевая песни, играя на флейтах и винах (музыкальный инструмент, отдалённо похожий на гитару). Так они миновали поле Курукшетру и к вечеру добрались сначала до истока Ямуны, а потом, свернув круто на восток, до истока Ганги. Детей порадовала холодная вода, которая ручьями стекала сквозь горную породу. Они брызгались и хохотали, уставшие, но счастливые. И устроившись на ночлег, все очень быстро заснули, тем более что изнуряющая жара отступила, оставшись во Вриндаване, и стало легко дышать.