Я люблю тех, кто не умеет

жить иначе,

Как чтобы погибнуть…

Ницше. «Так говорил Заратустра».

* * *

От автора. События в романе вымышлены и не имеют отношения ни к нашумевшим «Аквитанским убийствам» во Франции весной 2019 года, о которых много писали местные газеты, ни к тому, что происходило в Саратовской губернии в 90-х. Все совпадения – случайны.

В России выражение «весна красна» звучит насмешкой. Красна она в Европе; у нас она черна, грязна и чавкает.

Пасмурным, слякотным мартовским днем 2003 года к мрачному серому четырехэтажному зданию саратовской городской прокуратуры, разбрызгивая бурые волны грязи, подкатил черный «мерседес» с тонированными стеклами, за которым следовал черный джип. Из джипа бодро выскочили двое рослых откормленных парней в пиджаках, с пустыми физиономиями, по которым сразу узнаешь охрану, и, шлепая в ботинках по грязи, ретиво бросились к «мерседесу».

Из «мерседеса» выскочил еще один и распахнул заднюю дверь, выпуская красивого шатена лет около 40, в черном дорогом расстегнутом пальто и превосходном итальянском костюме. То был Павел Александрович Норов, заместитель мэра Саратова, человек в городе очень известный. Павел Александрович не спешил выходить. Он посмотрел на вход в прокуратуру, затем повернул свое насмешливое лицо с правильными чертами и редеющими короткими волосами к сидевшей рядом с ним помощнице.

–Ну, и где же наш адвокат?

–Должен быть на месте, – ответила она, торопливо набирая номер на мобильном телефоне. -Я звонила ему перед выездом.

–Алло? Вы где? – негромко произнесла она в трубку.

Помощницу звали Анна Полянская, она была совсем молода, лет 23, вряд ли больше. Худая, прямая, она была заметно выше Норова, даже когда сидела. Ее лицо с высокими скулами и большими круглыми глазами неопределенного зеленоватого цвета было бы очень красивым, если бы его не портила мелкая угреватая сыпь.

Из приемной прокуратуры на улицу вынырнул адвокат, полный, круглолицый, улыбающийся, и приветственно помахал рукой Норову, не решаясь, однако, пересечь заградительную полосу из широких луж и талого грязного снега, отделявшегося его от машины Норова.

–Жду вас здесь? – уточнила Анна.

Норов кивнул.

–Предупредить, что мы можем задержаться?

Звонок следователя застал Норова и Анну, когда они уже выезжали на телевидение. Анна обычно присутствовала на встречах Норова с прессой,– она готовила ему документы.

–Вообще-то больше пятнадцати минут я тут торчать не намерен. Как, кстати, фамилия следователя, не помнишь?… Ладно, адвокат наверняка знает.

Норов поискал глазами возле автомобиля место почище, но такого не оказалось. Он шагнул итальянским ботинком на тонкой подошве в грязную жижу и, сразу ощутив ногой холод, произнес с чувством:

–Б…дь!

Толстая пожилая тетка, проходившая мимо по улице с авоськами в обеих руках, услышала его реплику и бросила на Норова подозрительный взгляд, проверяя, не ее ли он имел в виду. Но волновалась она напрасно: своей затрапезной внешностью она под данную категорию никак не подходила; Павел Александрович ее даже не заметил.

Просто в России сквернословят все, кроме разве что кошек; а высокопоставленные чиновники без мата ни молитву не скажут, ни с женами в постель не лягут. Впрочем, с женами большинства из них, может статься, и вы без мата не ляжете.

* * *

–И зачем им понадобилось вас от дел отрывать?– несколько преувеличенно возмущался адвокат, пока они поднимались по лестнице и шли длинным коридором. – Дурь какая-то! Я пытался следователю объяснить, что могу ответить на все его вопросы…

–Главное, чтобы вся эта ерунда не затянулась надолго,– отмахнулся Норов.– Мне на телевидение нужно. Терпеть не могу опаздывать.

–Нет, нет, это чистая формальность,– заверил адвокат.

Некоторое время назад городская прокуратура затеяла проверку в муниципальном предприятии «Наружная реклама». По результатам проверки было возбуждено уголовное дело «против неустановленных лиц по факту хищения бюджетных средств»: директора и главного бухгалтера уже несколько раз вызывали на допросы.

Вообще-то прокуратура регулярно совершала набеги на городское хозяйство, но все они заканчивались полюбовно: подписанием разрешений на строительство для родственников городского прокурора или выделением дополнительных квартир для сотрудников. Серьезных войн с мэрией прокуратура не затевала; она лишь напоминала о себе, но совсем откусывать кормящую руку не входило в ее планы.

Однако на сей раз все зашло дальше обычного, поскольку на городского прокурора давил областной, которого, в свою очередь, натравливал губернатор. Мэрия и областная администрация находились в состоянии войны; губернатор готовился к очередным выборам, видел в саратовском мэре опасного конкурента и принимал меры безопасности. Норова, отвечавшего за политику, он считал своим главным врагом, поэтому удар направлял против него.

Подоплека затеянной губернатором интриги была совершенно ясна, но на что он рассчитывал, ни юристы Норова, ни его адвокат не могли понять. Хотя «Наружная реклама» формально входила в подчинение Норова, она являлась самостоятельным юридическим лицом, так что уголовной ответственности за ее деятельность Норов не нес.

* * *

Следователь был молодым, невзрачным, с каким-то голодным выражением глаз, и заметно нервничал. Молотя по клавиатуре компьютера двумя пальцами, он занес в протокол данные Норова, предупредил об ответственности за дачу ложных показаний, после чего приступил к допросу.

–Предприятие «Наружная реклама» находилось в вашем непосредственном подчинении?

–Никоим образом! – тут же вмешался адвокат, прежде чем Норов открыл рот.– Это совершенно самостоятельное подразделение. Павел Александрович давал лишь общие указания.

Следователь отстучал ответ, шевеля губами.

–Вы отдавали финансовые распоряжения директору или бухгалтеру «Наружной рекламы»?

–Нет,– сказал Норов.

–Никогда, – подчеркнул адвокат.

–Вы указывали бухгалтеру или директору фирмы или счета, на которые нужно было отправить деньги?

–Конечно, нет! – с возмущением отозвался адвокат.

–Суммы тоже не вы определяли?

–Я же говорю, Павел Александрович не имел отношения к деятельности данного предприятия!

Следователь покивал, потер узкий лоб и посмотрел на Норова в некотором замешательстве, словно не зная, что ему делать дальше. Затем запер документы в ящик, поднялся из-за стола и вышел из кабинета, оставив дверь открытой и сообщив, что он на минутку.

–Пошел начальству докладывать,– ворчливо заметил адвокат.– Могли бы нам и кого-нибудь посолиднее выделить. Кстати, Свету они сегодня тоже вызвали, прямо с утра.

Света Серпер была директором «Наружной рекламы». По просьбе Норова адвокат консультировал и ее.

–Чем у нее закончилось? – поинтересовался Норов.

–Не знаю, еще не отзвонилась. Все-таки странно наш друг себя ведет, не по-товарищески…

Под «другом» он подразумевал городского прокурора, который действительно был приятелем Норова, ездил с ним на охоту, часто получал от него дорогие подарки, о чем адвокат кое-что знал.

–Свинья,– коротко отозвался Норов.

–Прокурор,– поправил адвокат. Оба улыбнулись.

Вернулся следователь и положил перед Норовым отпечатанный лист.

–Ознакомьтесь, пожалуйста…

–Позвольте мне,– сказал адвокат, принимая бумагу.

Он прочел и переменился в лице.

–Что это? – поинтересовался Норов.

Адвокат кашлянул и молча протянул ему документ. Норов взял, пробежал глазами, перечитал и все равно не понял.

–Что за галиматья? – обратился он к следователю.

–Это не галиматья, – возразил следователь, волнуясь и стараясь говорить твердо. – Это… постановление о вашем аресте.

–Вы с ума сошли?!