Состояние любви «Нынче летом земляника…» Нынче летом земляника для меня что есть, что нет. Полюбился ежевики аромат, и вкус, и цвет. Ежевики куст лиловый, а под ним в цвету трава. Я жива одной любовью, милым я одним жива. Как закатится денёчек, как улягутся ветра, мил спешит на огонёчек, остаётся до утра. И закаты, и рассветы успевай встречай, лови! Задержись подольше, это состояние любви. Я с коленок, я и стоя ежевику ртом брала, ежевичного настоя с милым все мои дела. Ежевики куст лиловый, а под ним в цвету трава. Я жива одной любовью, милым я одним жива. Менуэт На старинном гобелене в кружевной брабантской пене с кавалером знатным дама тет-а-тет. На полу – камзол и шпага, и маститая собака, и звучит в воображенье менуэт. При ковре, в тонах пастельных, развивается постельный наш никем не зарисованный сюжет. С постоянством чутким зрака караулит нас собака, и разучивают где-то менуэт. Было – до, и будет – после, чуть поодаль или возле – силуэт мужской и женский силуэт. Вот опять из полумрака стережёт любовь собака. И насвистывает кто-то менуэт. Ворожея Ворожи мне, ворожея, привораживай скорее не на годы, не на год, на час всего. Год, года – такая малость, и порядком их досталось, пролетели мигом все до одного. Ворожи мне, ворожея, привораживай скорее не на месяц, не на день, на час всего. Днями копится усталость, день за днём – какая жалость, оглянуться не успеешь – нет его. Ворожея, ворожея, ворожбу твори скорее, дай сейчас побыть с ним час, часок всего. Только часом и богата, страсти час и час расплаты, час – да мой! Мой час и больше ничего. На мосту
На мосту над Москвою-рекой без тебя я простилась с тобой. Пусто сердце, и нет больше брызг на ресницах, опущенных вниз. На воде вереницы огней, огонёчек один всех видней, самый радужный, – свет из окна дома, где я сто лет не нужна. Вхожи пришлые жёны, родня, други-недруги – только не я. Сотни окон, твой дом в полный рост, в ста пролётах под ним этот мост. Сто из ста, что со мной здесь беда. В глубь свою так и тянет вода. Мой свет Ты – мой свет. А весь тот белый – за один твой взгляд отдала б, как песню спела. Пусть во мне звенят колокольца чистым звоном в лад, пусть будет лад, пусть ответ на перезвоны – твой хрустальный взгляд. Сине-синие кристаллы – два кристалла льда. Растопить – да нет запала, нет запала – да! Потому ли, оттого ли, что есть «да» и «нет», я твоей неволить воли не хочу, мой свет. Последний раз Тебе по плечи, твой шарфик клетчат… Бульвар сиренев, сколь хватит глаз. С тобой прощалась, и целовалась, и зарекалась: в последний раз! Что было – было. Всего хватило и так, и с лихом, с лихвой, на глаз, далось и сталось, а расставалась – с тобой прощалась, как в последний раз. Бульвар мне снится и та синица, что в синем небе, пока из глаз и ей не скрыться. С тобой проститься мне вольной птицей – последний раз. Ностальгия по разлуке Осень, Пресня. Из прошлого лица. Поступь времени, если бы вспять! Растянулось мгновение, длится, что нам стоит ему подыграть? И в подсветке громада высотки, и у входа в подземку флейтист уплывают. В глазах моих чёткий контур взял да размыл палый лист… Ностальгия по прошлой разлуке и по будущей – осень сама. Поздней осени краски и звуки. Осень, сводница, сводит с ума. Зимний романс Жмётся к обветренным окнам долгая зимняя хмарь, что ж мне о лете далёком напоминает январь? Пишет он инеем синим розовый куст на стекле – может быть, вечером зимним грезит о летнем тепле. Саду цветенье не к сроку, розы за окнами спят, роем пчелиным на створку снежные хлопья летят. Мне бы самой научиться, не забегая вперёд, каждый сочельник молиться только за прожитый год. |
